Стеклянная орхидея, стр. 16

Прошлое определяет будущее. Чарли где-то читала это, и злые высказывания Джейка о том, что он уничтожил бы ее отца, и о деньгах, которые она якобы поимела из-за его смерти, болью отдавались в сердце.

Она попыталась высвободиться, но он сжал свою руку вокруг ее талии, и Чарли решила не терять достоинства, борясь с ним.

– Учитывая, что ты считал меня не только эгоистичной дрянью, но и алчной… – она говорила ровно и монотонно, удивляясь тому, что ее кожа горит, а внутри все холодеет, – скажи мне еще раз, зачем ты попросил Теда познакомить нас. Скажи всю правду.

– Правду? У меня создалось впечатление, что дочь Саммервиля – ребенок. Когда Тед сказал мне, что ты деловая женщина и организовала эту выставку, я захотел встретиться с тобой. То, что я мог бы простить ребенку, я не прощу взрослому человеку. И, сознаюсь, мне сразу пришла на ум месть. Чтобы восторжествовала справедливость. Но, если честно, как только я взглянул на тебя, то сразу захотел тебя, сага. И все еще хочу.

Месть. Мерзкое слово, называющее низкое чувство. Сначала Чарли не хотела верить тому, что слышит. Но потом поняла, что Джейк с чудовищным презрением и высокомерием полагал, будто она настолько расчетливая женщина, что может принять такое объяснение и продолжить обниматься с ним, как будто ничего не случилось. Такая правда ужаснула ее.

– Почему ты сделал мне предложение выйти за тебя замуж? – Она должна была знать худшее.

– Ты носишь моего ребенка, Шарлотта.

Джейк не любит ее, никогда не любил и, вероятно, никогда не полюбит.

Чарли хотелось пронзительно кричать о своей боли на весь мир, потому что ее сердце разбилось на тысячи осколков. Но она не сделала этого. Нельзя выдавать свою слабость. Надо быть сильной, не только ради себя, но и ради своего ребенка. Гордо откинув голову, она посмотрела на него и произнесла голосом, не выражавшим никаких эмоций:

– Будь честен Джейк, ты же не любишь меня. Я была для тебя лишь телом, от которого ты получал удовольствие, а заодно утолял свою болезненную потребность в мести. К несчастью, я забеременела.

– Ты ошибаешься! Я больше не хочу мстить, а что касается твоего тела…

Он наклонил голову, и она поняла по его глазам и по тому, как сжались его пальцы, что он собирается поцеловать ее. Чарли запоздало подняла свои руки и отпихнула его в грудь.

– Нет! – Она яростно сопротивлялась, сжав кулаки и ударив его в грудь. – Нет, нет! Не дотрагивайся до меня, не смей! – вопила она. – И можешь забрать свое проклятое кольцо! – Она пыталась стащить его с пальца.

Джейк схватил ее за руку.

– Оставь его, Шарлотта, – прорычал он. И застыл, увидев боль и ярость в ее глазах.

Что он творит? Джейк глубоко вздохнул, выпустил ее руки и выпрямился. Шарлотту нельзя волновать. Она же беременна!

В полном расстройстве он посмотрел на Шарлотту. Чарли глядела на него так, словно у него выросли рога и хвост, и виноват в этом был только он сам. Что бы там ни говорили специалисты по супружеским отношениям, а полная правда довела сегодня их обоих до безумия. Надо было быть более благоразумным и держать рот на замке.

Проклиная про себя Диего за его болтовню об Анне и крушение их брачной ночи, Джейк вспомнил, что сжег эту чертову картину несколько недель назад. Теперь его не беспокоило чувство мести; его не беспокоило ничего, кроме Шарлотты, осознал он удивленно. Продолжая глядеть на ее разгоряченное лицо, Джейк вдруг почувствовал горькое сожаление, что ее искреннее чувство к нему убито. И злость сразу исчезла.

– Я хочу только одного – остаться одной. – Слова Шарлотты прорезали затянувшуюся тишину.

– Я сейчас уйду. Мы поговорим обо всем утром. – Он наклонился и поднял что-то с пола. – Надеюсь, к этому времени ты вспомнишь, зачем надела это сегодня утром! – Он швырнул в нее каким-то комком и вышел, хлопнув за собой дверью.

Это было ее свадебное платье. Чарли держала его в руках, и в ее измученном разуме проносились события этой ночи. Ее свадебная ночь. Почему все вышло так ужасно? Потому что она наконец-то пробила эту стеклянную оболочку самоконтроля Джейка, ее мужа, и узнала правду. Она добралась до орхидеи и выяснила – это была не любовь, о которой она мечтала.

Чарли отыскала свой чемодан, достала оттуда голубую ночную сорочку, затем засунула туда свадебное платье и закрыла его. Медленно легла на постель, натянув простыню на дрожащее тело. И только когда ее голова опустилась на подушку, она отдалась страданию и отчаянию, разрывавшим душу.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Ты проснулась, это хорошо.

Чарли резко подскочила и уставилась на дверь, где стоял Джейк, босой, в темно-красном халате. Он прошел в комнату, держа в руках поднос с завтраком и вазой, в которой стояла красная роза.

– Не совсем традиционный завтрак для медового месяца – без шампанского, учитывая твое положение. Но я заварил чай и приготовил омлет на тосте. – Улыбаясь, он приблизился к постели.

– Не надо было беспокоиться.

– Я смотрю, военные действия продолжаются, – усмехнулся Джейк, его взгляд потемнел, когда он ставил поднос на столик рядом с кроватью.

На мгновение Чарли пожалела, что не приняла от него это оливковую ветвь примирения, но только на одно мгновение. Обида была слишком сильна, чтобы забыть или простить.

– Я беременная женщина, а не инвалид. Могу сама приготовить себе завтрак.

– Тебе не нужно этим заниматься; это работа Марты. Но я дал ей выходной, были причины, так что это остается делать мне, – сказал он язвительно. Потом наполнил чашку и протянул ей, и она взяла ее, стараясь не коснуться его руки.

– Спасибо, – прошептала она, косо поглядывая на его красивое лицо.

– Prego. Ешь, наслаждайся, и мы поговорим.

– Я думаю, нам не о чем говорить. Ты все сказал прошлой ночью. – Она выпила чай и поставила чашку на поднос. Ей не хотелось говорить, не хотелось смотреть на него. У нее будто покрывало сорвали с глаз, и впервые с тех пор как встретила Джейка, она увидела его в истинном свете. Это был безжалостный, бессердечный негодяй, который мстил любому, кто переходил ему дорогу.

– Прошлым вечером я наговорил лишнего, – сказал Джек. – Но прошлое умерло и похоронено, как и твой отец с Анной. Ты ведь это понимаешь? Вчера мы поженились, давай начнем все сначала. – Он присел на кровати и положил свою руку на ее.

Это прикосновение вызвало в Чарли чувство тревоги и возмущения. Она отдернула руку и глубоко вздохнула. Потом подняла голову и посмотрела прямо в глаза Джейку – нежность в его взгляде поразила ее, но она напомнила себе, что он большой обманщик.

– Возможно, для тебя очень удобно забыть прошлую ночь, но я это никогда не забуду. Наверное, я была не в себе, когда выходила за тебя замуж. Ты прогнивший лжец. И я хочу покончить с нашим браком.

Улыбка сползла с его лица, карие глаза сузились.

– Не будь смешной, Шарлотта. Я…

Она резко прервала его:

– Я вовсе не смешна, просто констатирую факт. Я хочу расторжения брака.

Никому не сходило с рук называть Джейка лжецом, даже Шарлотте.

– Никогда! Ты моя жена, – резко ответил он.

Джейк сожалел, что бросил в нее платье прошлой ночью, но либо так, либо он сам набросился бы на Чарли. Сегодня утром, готовя завтрак, он надеялся, что она постарается забыть вчерашнюю ссору и будет вести себя как разумный человек.

– Ты останешься в моем доме, – приказал он угрожающе спокойным голосам. – И в моей постели. Понятно?

Чарли похолодела от его беспощадной откровенности.

– Можешь не мечтать об этом! Сегодня же меня здесь не будет. Я не останусь с тобой.

Последовала слегка ироничная улыбка.

– В этом у тебя нет выбора. Здесь очень хорошая охрана. Ты не сможешь выйти без моего разрешения.

– Не заставишь же ты меня остаться здесь. Ты не посмеешь!

– Мне и не придется. Я знаю тебя, Шарлотта. Ты ведь хочешь самого лучшего для нашего ребенка и знаешь, что для этого нужно – чтобы оба родителя жили вместе и в согласии. – Он обнял ее за шею и, слегка притянув к себе, коснулся губами щеки. – А еще я знаю, что ты слишком гордая, чтобы вернуться в Англию и признать свое поражение, – добавил он и, наклонив голову, дерзко поцеловал ее.