«Яд!» – сказал кот, стр. 4

– Нелегко принимать признание публики, когда у тебя на спине сидит большой рыжий кот, – высокопарно произнес Эндрю с акцентом чопорного англичанина. Он тут же снял со своих плеч Рыжика и погладил его за ушами.

Через полчаса рисунок для рекламного листка был готов. На нем была изображена вышка для прыжков в воду, на которой стояла девушка, готовая прыгнуть в огромное блюдо с мексиканскими закусками. За ней выстроилась большая очередь школьников. Сверху было написано крупными буквами: «Прыгай сюда, к нам!»

– Мы попросим Брэда нарисовать это как следует, – предложил Эндрю, – а миссис Джонсон размножит этот рисунок. Только не забудь попросить Макетти, чтобы он позвонил в ту школу.

– Будет сделано, – пообещала Кики, подхватила на руки кота и добавила: – Пошли теперь домой.

По дороге к велосипедной стоянке Эндрю начал расспрашивать Кики насчет мисс Беннет.

– Она хорошая учительница? – спросил он.

– Ещё не знаю. Ведь она провела у нас пока только один урок. Говорит она тихо, как будто разговаривает сама с собой. Под её руководством мы сегодня готовили торт с шоколадным кремом.

– Шоколадный торт? – с деланным возмущением вскричал Эндрю. – Ты приготовила шоколадный торт и не принесла его мне? Какой же ты после этого друг?

– Но я не припомню случая, чтобы ты рискнул отведать то, что девочки приготовили на уроке домоводства, – начала с улыбкой оправдываться Кики. – Мисс Беннет дала мне кусок торта и сказала, что я должна его попробовать. Но я несу этот кусок Рыжику. Она же не узнает, кто его съел, – я или кот.

– Или я, – сказал Эндрю и протянул к ней руку. Он прикинулся обиженным: – Значит, ты готова скорее накормить кота, чем своего лучшего друга?

Кики опустила свой ранец на землю и начала рыться в нем, насмешливо приговаривая:

– Ладно! Так и быть, получи кусок торта, если ты готов отобрать его у маленького, беззащитного, умирающего от голода котенка. Торт, конечно, в ранце потерял товарный вид, но вполне съедобен.

Она протянула Эндрю кусок торта в пластиковой коробочке. Он осторожно взял подношение двумя пальцами и подозрительно осмотрел его со всех сторон.

– Это торт? – спросил он. – Не похоже! Если это торт, то не для людей. Это, должно быть, торт для кошек…

Эндрю поднес еду к самому носу кота, поддразнивая его. Он знал, как тот любит шоколад, но сейчас Рыжик настороженно смотрел на торт и не делал ни малейшей попытки схватить его.

– Кот заболел, – удивленно сказал Эндрю. – Даю ему шоколад, а он и не чешется! Кот, наверное, заболел.

– Просто он умный, – сказала Кики – Он ждет, когда ты положишь еду перед ним.

– Ладно, ты меня совсем опозорила, – сказал Эндрю и положил коробочку с тортом на землю. – Разве я похож на человека, способного съесть торт, предназначенный голодному коту? Давай, парень, налетай на угощение!

Рыжик посмотрел на Эндрю, перевел взгляд на Кики, а затем повернулся к лежащей на земле коробочке с тортом. Вдруг он поднял переднюю лапу и нанес по ней сокрушительный удар, за которым последовала ещё целая серия таких же ожесточенных ударов. После этого он вырыл ямку, скинул в неё ошметки торта вместе с коробочкой и землей. Глядя на все это, ребята остолбенели от изумления.

– Никогда не видела, чтобы он отказался от шоколада, – сказала Кики. – Был, правда, один случай, когда ему вместо шоколада дали торт с корицей. Он знает разницу между ними.

– Так, может быть, там была корица?

– Нет. Это обыкновенный шоколадный торт. Возможно, кот действительно заболел.

Глава третья

На следующее утро Кики увидела на школьном дворе стайку столпившихся ребят и, поставив велосипед на стоянку, подошла к ним, чтобы узнать, в чем дело.

Там её сразу схватила за руку Анжела и выпалила:

– Жуть! Бедняжки! Не смотри на них.

– Кто бедняжки? Что случилось? – спросила Кики. И тут же увидела, что к ребятам направляется школьный сторож с лопатой на плече.

– Там лежат четыре мертвых воробья, – объяснила Анжела.

Сторож подошел к толпе, снял с плеча лопату и сказал:

– Кончайте глазеть! Нечего вам тут делать. Я сам сделаю, что надо. А вы быстренько бегите в школу. Сейчас уже звонок будет.

Ребята пошли к школе, и Кики спросила у Анжелы:

– Их убила кошка?

– Нет, они не были растерзаны. Они просто были мертвые. – Анжела смотрела на Кики глазами, мокрыми от слез. – И как они могли умереть все сразу? Сразу четыре воробья…

Стук лопаты заставил Кики обернуться; она увидела, что сторож закапывает мертвых птиц под деревом у забора. Легкая дрожь пробежала по всему её телу, и, сидя на первом уроке, она все никак не могла отделаться от мысли о несчастных воробьях. «Отчего они погибли? Может быть, ребята подстрелили их из рогатки или мелкокалиберки? Нет, тогда бы на их трупиках остались следы». Смерть пугала её, особенно с тех пор, как в автокатастрофе погиб её отец. Это была такая неожиданная смерть! Однажды Кики спросила у мамы, привыкла ли она к тому, что её пациент может умереть. Доктор Коллир опустила глаза на руки, потом перевела взгляд на дочь и сказала мягко: «Каждая смерть печалит меня. Если когда-нибудь при этом останусь равнодушной – уйду из медицины!»

На большой перемене Кики пошла в редакцию «Курьера», чтобы узнать, как идут дела с рекламным листком для соседней школы. В комнате она застала Елену, печатающую свою колонку для пятничного номера газеты, и Эндрю, который работал над текстом для рекламного листка.

– Ты получил рисунок? – спросила она Эндрю.

– Угу, взгляни! – сказал он и протянул ей карандашный набросок.

Художник сделал великолепный рисунок: девушка на вышке улыбалась перед прыжком, и ребята, стоящие в очереди у трамплина, также радостно улыбались, предвкушая предстоящее удовольствие.

Кики одобрительно кивнула головой и сказала:

– Брэд нарисовал замечательную картинку. Можно даже узнать кое-кого из ребят. Тебя, например… Вот Дебби… И Натали… А эта похожа на меня…

Вне всякого сомнения, Брэд Лопес был лучшим художником школы. За два доллара он мог написать портрет каждого желающего, и портрет получался великолепный.

– Как жалко, что мы не можем напечатать этот рисунок в цвете, – сказала Кики. – Это было бы сногсшибательно…

– Твоя великая идея уже воплощается в жизнь, – засмеялся Эндрю. – Брэд нарисует огромный цветной плакат, который мы повесим в нашей столовой. А рекламные листки я собираюсь напечатать в пестрых красках – ярким фиолетовым, флюоресцирующим зеленым и так далее… Ты уже попросила Макетти позвонить в соседнюю школу?

– Ещё нет. Мы договорились с Натали встретиться сегодня за завтраком и вместе пойти к директору. Он её любит…

– Наверное, потому, что она не приводит в школу кота, – ухмыльнулся Эндрю, но Кики пропустила его ядовитую реплику мимо ушей.

– Ты видел сегодня Натали в школе? – спросила она.

– Нет.

– Её здесь нет, – вступила неожиданно в разговор Елена, отрываясь от машинки. – Она заболела…

– О, спасибо, что ты сказала мне об этом, – обратилась к ней Кики. – Тогда я не буду её ждать…

Кики хотела спросить у Елены, откуда она знает о болезни Натали и о том, чем она больна, но «звезда журналистики» уже снова застучала на машинке, демонстрируя всем своим видом, что она уже выложила всю ту информацию, которую считала нужным сообщить. Кики прекрасно знала, как Елена умеет отшить каждого, кто вступит с ней в разговор, когда ей этого не хочется. И к чему было затевать с этой зазнайкой перепалку? Кики, не говоря ни слова, вышла из комнаты и направилась к кабинету директора.

Ещё в комнате его секретарши она услышала из-за закрытой двери кабинета гул голосов.

– Посиди пока здесь, директор скоро освободится, – предложила ей миссис Джонсон. Тут зазвонил телефон, и она сказала в трубку:

– Да, это школа… Да… Кто? Да. Нет, доктор, сейчас директор занят, но, может быть, я могу быть полезной? Да, доктор, я знаю всех наших учеников… Натали Родригес? Да, она наша ученица. О… О… Понимаю… О Господи! Это ужасно! Нет, сэр, сегодня никто не жаловался на плохое самочувствие. Сейчас посмотрю, – она поспешно достала из папки какую-то бумагу и, взглянув на неё, сказала в трубку: – Нет, сегодня отсутствующих не больше, чем обычно. Да, конечно, мы будем внимательно следить за этим. Спасибо, доктор…