Надменный лорд, стр. 41

Он молча кивнул, и они направились к выходу, причем Миранда старалась идти как можно быстрее. Разумеется, она понимала, что спектакль, который ей пришлось разыграть, выглядел верхом нелепости, но ее это нисколько не беспокоило — сейчас она думала лишь о том, чтобы поскорее увести Деймиена из зала, где на него с любопытством поглядывали многие из гостей.

Наконец они вышли в холл и подошли к мраморной статуе — мельком взглянув на нее, Миранда заметила, что кто-то украсил руку греческой богини веточкой омелы.

С минуту они стояли молча. Наконец Миранда спросила:

— С вами все в порядке?

— Со мной? — удивился Деймиен. — Дорогая, вам, кажется, нехорошо. Присядьте. — Он подвел девушку к дивану. — Что с вашей цепочкой? Нужно было просто сорвать ее. Может, принести воды?..

— Нет-нет, Деймиен, я притворялась, — проговорила Миранда.

Она отстранила его руку, когда он попытался снять с ее шеи украшение.

Граф отступил на шаг и уставился на нее в изумлении. Потом вдруг опустил голову и пробормотал:

— Спасибо, Миранда.

— Так с вами все в порядке? — Она взглянула на него с беспокойством. — Мне не хотелось, чтобы на вас глазели, вот я и разыграла этот спектакль.

— Я во всем виноват. — Деймиен сокрушенно покачал головой. — Это было какое-то наваждение. Вы, конечно, заметили?..

Миранда осторожно прикоснулась к его плечу.

— Но я не могла допустить, чтобы это заметили другие.

В следующее мгновение граф отстранил ее руку и прокричал:

— Прекратите, Миранда! Не прикасайтесь ко мне! Девушка отшатнулась, в ужасе глядя на опекуна. Он пристально посмотрел на нее и проговорил:

— Я бесконечно благодарен вам за то, что вы для меня сделали. Но ради Бога, приберегите вашу нежность для кого-нибудь другого. Для того, кто в ней будет нуждаться. Для вашего будущего мужа, например.

Она смотрела на него в полной растерянности.

— Но, Деймиен…

Он вдруг схватил ее за плечи и прошептал:

— Неужели вы не видите, что заставляете меня страдать? Что еще вам нужно? Я не нуждаюсь в вашем сострадании. Если же вам необходимо о ком-то заботиться, то вернитесь в зал и найдите себе подходящего мужа. Предоставьте мне мучиться без вашей поддержки.

— Но вы единственный, кто мне нужен! — неожиданно вырвалось у Миранды.

Задыхаясь от волнения, она взглянула в глаза Деймиена и поняла, что ее признание поразило его в самое сердце. Несколько секунд он смотрел на нее так, словно увидел впервые, и было очевидно, что ее слова ошеломили его. Потом его лицо вдруг снова стало непроницаемым, и он отчеканил:

— Не следует говорить об этом. И направился в зал.

— Счастливого Рождества, Деймиен, — прошептала Миранда, глядя ему вслед полными слез глазами.

Глава 10

На следующий день Деймиен принимал в гостиной Найт-Хауса мистера Оливера Куинна, нагловатого сына преуспевающего коммерсанта. Скрестив на груди руки, граф пристально посмотрел на гостя, и на одутловатом лице молодого человека выступили крупные капли пота — они катились по пухлым щекам Олли и стекали на галстук.

— Я уже говорил, милорд, что нахожу мисс Фицхью-берт восхитительной… прекрасной молодой дамой, — запинаясь бормотал Куинн. — Я совершенно не интересуюсь ее происхождением, и мой отец — тоже. Для нас это не имеет никакого значения, уверяю вас. — Олли нервно облизал пухлые губы. — Она будет пользоваться в нашем доме безграничным уважением и получит все, что только пожелает.

Деймиен нахмурился и проговорил:

— Неужели все, что только пожелает?

Куинн энергично закивал, но граф уже не смотрел на него, теперь его взгляд был прикован к окну — внизу, в парке, обучалась искусству верховой езды прелестная девушка. Два грума внимательно присматривали за ней, чтобы не произошло несчастья, но Деймиен все равно беспокоился, ведь его не было рядом с ней. Она была еще очень неопытной, поэтому не слишком уверенно держалась в седле.

Подарок Деймиена на Рождество, великолепная кобыла по кличке Кокетка, была доставлена в Найт-Хаус только сегодня утром. Граф мысленно улыбнулся, вспомнив, как изумилась его подопечная, когда увидела Кокетку. Это действительно была прекрасная лошадь — стройная и длинноногая, темно-коричневой масти. Они с Мирандой вместе наблюдали, как грум водил кобылу по парку. При этом оба все еще испытывали некоторую неловкость из-за происшествия на балу, но все же Деймиен утешался мыслью о том, что в присутствии слуг какие-либо объяснения по этому поводу были бы неуместными.

Он объяснил Миранде во всех подробностях, как следует управляться с лошадью и как определять по поведению животного, в каком настроении оно находится. Следовало иметь в виду, что к каждой лошади необходим сугубо индивидуальный подход, так как у каждой из них свой характер. Некоторые лошади имели склонность к неожиданным и совершенно непредсказуемым выходкам. Затем Деймиен научил девушку правильно держаться в седле — так, чтобы чувствовать каждое движение лошади.

Граф надеялся, что его подопечная быстро освоит искусство верховой езды. Правда, Кокетка была кобылой довольно задорного нрава, но это вполне соответствовало характеру Миранды — следовало лишь научиться обращаться с лошадью таким образом, чтобы она подчинялась хозяйке беспрекословно.

Глядя в окно, Деймиен любовался своей подопечной, изящно восседавшей на Кокетке, и лишь в глубине его сердца все еще кровоточила рана, оставшаяся после их ссоры под статуей, , украшенной веточкой омелы. Разумеется, он был сам во всем виноват, потому что позволил себе поведение, недостойное джентльмена, — выставил напоказ самые неприглядные и темные стороны своей натуры. А ведь эта женщина по-настоящему дорога ему, и он с радостью окружил бы ее любовью и заботой. Увы, он не сдержался и выпустил из самых мрачных закоулков своей души всех терзавших его демонов, жаждавших крови, хаоса и разрушений. Во время войны он привык к этим демонам, они стали его вторым «я», и теперь ему никак не удавалось от них избавиться. Разумеется, он допустил ошибку, ему сразу же следовало понять, что именно происходило с ним в тот вечер, следовало обратить внимание на первые тревожные признаки, и тогда ему, возможно, удалось бы удержаться от дикого приступа ярости, тогда он не огорчил бы Миранду, не испугал бы ее своей безумной вспышкой. Конечно, демоны не отступили бы и продолжали бы его терзать, но он не имел права причинять боль Миранде.

Сейчас он наконец-то осознал: причиной его гнева и раздражения был инцидент с Патриком Слиделлом — ведь тот посмел прикоснуться к Миранде и попытался удерживать ее, когда она хотела уйти. Вспоминая о том, что рассказывала ему Миранда о своих отношениях с этим человеком, Деймиен испытывал ревность. И в то же время он считал, что Трик вел себя непорядочно, так как пытался обмануть молоденькую неопытную девушку и давал ей обещания, которые заведомо не собирался выполнять. К счастью, Миранда все же не поверила соблазнителю, и это спасло ее.

Деймиен пытался подавить свой гнев, и каким-то образом получилось так, что его ярость обратилась против Миранды. Он сожалел, что вовремя не смог обуздать себя, что дал волю гневу и набросился на девушку как дикий зверь. Теперь, как следует обо всем поразмыслив, граф пришел к выводу, что сумеет оградить Миранду от своих безобразных выходок только одним-единственным способом — он решил, что должен выдать ее замуж за порядочного и заслуживающего доверия человека. Но он вовсе не считал, что таким человеком мог бы стать мистер Оливер Куинн.

А гость между тем продолжал:

— …Вот почему мой отец готов хоть сейчас выдать мне тысячу гиней на подарок для будущей невесты. — Олли откашлялся, утер пот со лба и добавил: — Ведь вы не можете не признать, что это немалая сумма для такой девушки, как мисс Фицхьюберт. Я имею в виду ее происхождение…

Деймиен молча смотрел на молодого человека. Ему ужасно хотелось схватить этого самодовольного наглеца за шиворот и дать ему пинка под зад. Однако граф сдержался и с невозмутимым видом проговорил: