Дочь пирата, стр. 68
— Ты ни в кого не выстрелишь.
Серафина с трудом проглотила слюну, пытаясь угадать, станет ли он испытывать ее мужество, поскольку сомневалась, что сможет спустить курок. Она и помыслить не могла, что кого-то убьет… даже его.
«Но делать этого не придется, — утешала себя Серафина, хотя от напряжения испарина выступила у нее на лбу. — В любую секунду Дариус окончательно освободится и покончит со всем этим».
Она бросила взгляд в его сторону как раз в тот момент, когда русский нанес ему сокрушительный удар дубинкой по колену. Дариус громко закричал, но когда ободренный русский рванулся вперед, вонзил ему в живот нож. С пронзительным воплем русский свалился на него, и они упали, залитые темно-багровой кровью.
Серафину затрясло от отвращения. На Анатоля смерть его людей никакого впечатления не произвела.
Крепко зажав в дрожащих руках пистолет, принцесса быстро переводила взгляд с Анатоля на Дариуса. Муж ее корчился на полу с пепельным, искаженным от боли лицом, яростно сверля глазами графа.
Анатоль шагнул к нему. Увидев, что Дариус не вскочил на ноги, она поняла: он сделать этого не может.
Озноб пробежал у нее по спине.
— Дариус!
Столкнув с себя тело русского, Дариус выполз из-под него на четвереньках, волоча правую ногу. Затем, опираясь на левое колено, попытался встать.
Анатоль нагнулся и пнул его сапогом в лицо. От удара Дариус опрокинулся на умирающего навзничь, но тут же с проклятием вновь начал вставать.
Анатоль захохотал и сделал еще один шаг к нему, издевательски крича:
— Вставай, красавчик! Мне нравится сбивать тебя с ног.
— Анатоль, — сказала Серафина. Капельки пота стекали по ее щекам. Она прицелилась ему в спину. — Если ты еще раз тронешь его, я в тебя выстрелю.
Обогнув труп другого своего слуги, Анатоль надменно посмотрел на нее через плечо и встал напротив, возвышаясь прямо над Дариусом.
— Нет, не выстрелишь.
Он снова отвел ногу назад, чтобы нанести Дариусу еще один удар.
Дариус поджался, стремясь уклониться от него. Серафина спустила курок.
Анатоль ахнул, зашатался, кровь хлынула из него струей, заливая Дариуса и труп под ним. Все происходило медленно, как во сне. Серафина увидела, как Дариус отворачивается от кровавых брызг. Туринов, хватаясь за грудь, падает на колени… смотрит вниз… Затем он поднял голову и растерянно посмотрел на принцессу. Кровь сочилась из-под его прижатых к груди пальцев.
Она выронила пистолет и, стоя в оцепенении, не могла отвести глаз от крови, которая вдруг хлынула у князя изо рта.
Взгляд его затуманился. Он упал ничком, повернулся на бок и застыл. Жестокие голубые глаза его так и остались широко открытыми. Анатоль несколько раз с хрипом втянул в себя воздух.
Глава 25
— Помоги мне, — прохрипел Дариус, и Серафина бросилась к нему.
— По-моему, у меня сломано колено, — выдохнул он.
— Ты можешь стоять?
Дариус кивнул. Лицо его было мертвенно-бледным. Серафина с трудом помогла ему подняться. Он не мог согнуть правую ногу. Закинув правую руку мужа себе на плечи, принцесса велела опереться на нее. Медленно и мучительно они пересекли комнату.
— Можешь взобраться по лестнице?
Он мрачно кивнул. Держась за жену, Дариус шаг за шагом поднимался наверх, стараясь не опираться на правую ногу. Серафина с тревогой поглядывала на него. По лицу Дариуса катился пот. Дыхание было частым и прерывистым. Он весь дрожал.
— Почти пришли, — нежно сказала она.
Дариус ничего не ответил, лишь пальцы, которыми он держался за ее плечо, крепко сжались.
Казалось, прошел целый час, пока они поднялись до верхней площадки лестницы, а затем так же медленно добрались по коридору до розовой спальни. Наконец Дариус тяжело опустился на кровать, и рука его соскользнула с плеча жены.
Откинувшись наконец-то на спину, Дариус, задыхаясь от боли и изнеможения, сказал:
— Спасибо.
Она уже зажгла свечу и вытащила свою швейную корзинку, в которой держала также и лекарские принадлежности. Образ Анатоля, удивленно глядящего на рану в своей груди, неотступно преследовал ее, но Серафина так же решительно его отгоняла…
Первым делом она срезала штаны Дариуса выше колена и отвернула грубую ткань. Серафина увидела невероятно распухшую ногу. Удар не раскроил кожу, но синяк был огромный, красный, с синими подтеками.
Посмотрев на мужа, она заметила, что его глаза устремлены на нее. Большие тревожные глаза с удивительно длинными ресницами.
— Сломано?
— Возможно. Однако будем надеяться, что это лишь сильный удар, — ответила принцесса. — Мы еще два дня ничего не узнаем, пока не спадет опухоль. О, если бы у нас был лед!
Серафина поправила подушку под головой мужа. Затем смочила чистую тряпицу и осторожно смыла засохшую кровь с его рассеченной губы.
— Бедный малыш, посмотри на себя, — бормотала она. Дариус внезапно обнял ее и притянул к себе.
— С тобой все в порядке? — прошептал он. — Боже, это было самое ужасное зрелище в моей жизни. Он ударил твое дорогое личико…
— Со мной все хорошо, Дариус. Он ударил не слишком сильно. Кроме того, меня утешает мысль, что Анатоль получил по заслугам.
Руки Дариуса крепче сомкнулись вокруг жены.
— Никогда не покидай меня, Серафина. Никогда не покидай.
— Я никогда тебя не оставлю. — Она зажмурилась, но слезы все же пролились из глаз. — С нами теперь все будет хорошо. Правда? Нам принадлежит вся жизнь. Скажи, что все будет хорошо.
Дариус гладил ее волосы, и отчаяние в агатовых глазах отражало то же чувство, что светилось во взгляде Серафины.
— Да, да. У нас в запасе вечность.
— Да. — Она закрыла глаза и поцеловала его в щеку. — Я люблю тебя, Дариус. Ты теперь должен знать, что это так!
— Да, — прошептал он, — я знаю это и люблю тебя тоже. Господи, я думал, что потерял тебя!
— Никогда! — Принцесса слегка отклонилась назад и нежно положила ладонь ему на щеку. — А теперь мне нужно пойти и накачать холодной воды из колодца. — Она боялась спуститься вниз, к трупам, но ради него заставила себя решиться на это. — Мы положим тебе на колено холодный компресс, а потом плотно обернем грубой тканью, чтобы оно больше не опухало. Хочешь коньяка?
— Дай, пожалуйста, — жалобно прошептал он. — Ноет до чертиков.
— Видишь, не так-то и трудно в этом признаться. — Серафина налила им обоим немного коньяка.
Они молча чокнулись, выпили все до дна и поморщились.
— Я тебя обожаю, Сантьяго.
— Ты бесшабашная женщина, Серафина. Она одарила его застенчивой улыбкой:
— Что ж, иной мне быть нельзя, с таким-то мужем.
— Для оранжерейного цветочка ты стреляешь очень неплохо.
В этот момент послышался отдаленный топот копыт и мужской смех. Принцесса напряглась, испугавшись, что это едут люди Туринова. Бросившись к окну, она слегка отодвинула занавеску и выглянула наружу. — Это Алек и твои солдаты! Слава Богу! — Она вихрем бросилась к двери. — Дариус, лежи тихо и попытайся успокоиться. А я пойду наберу холодной воды и пошлю Алека за местной полицией и врачом. /
— Серафина! Не выходи из комнаты, пока не сменишь платья.
Серафина рассмеялась.
Лицо Дариуса озарилось ослепительной улыбкой, и он протянул к ней руки:
— Вернись ко мне, негодница. Она весело подбежала к нему.
Дариус притянул жену на постель, перекинул через бедро на матрас и, повернувшись на бок, осыпал поцелуями ее лицо.
— Как же я люблю тебя. Люблю тебя! Люблю!
— Я тебя люблю, — прошептала Серафина. — Я люблю в тебе все! Нет ничего, чего бы я в тебе не любила! Помни это.
Дариус кивнул:
— Запомню. Я все еще не могу поверить в то, что ты рисковала из-за меня жизнью.
— Почему же? Ты все время делаешь это ради меня. Он все еще недоумевал:
— Ты из-за меня осталась здесь. Ради меня явилась в ту комнату, хотя могла… хотя должна была… думать о том, как спастись самой. Я чувствую себя… — Он покачал головой.