Удача – это женщина, стр. 130

— Она учит меня, как правильно растить виноград, — крикнул он. — Разве я тебе никогда не говорил, что в свое время мечтал давить собственное вино?

Фрэнси вспомнила, что Бак и в самом деле говорил что-то подобное много лет назад. Она рассмеялась и так, смеясь, присоединилась к нему и дочери. Одного ей только недоставало — Мандарина, который радовался бы вместе с ними.

Часть VI

ЛИЗАНДРА

Глава 43

1963

Гонконг

Лизандра Лаи Цин превзошла самые смелые ожидания Мандарина. Она стала президентом корпорации «Лаи Цин Интернешенл», а мужчины находили ее чрезвычайно красивой женщиной, хотя сама Лизандра была достаточно умна, чтобы не эксплуатировать это качество. Наоборот, она носила подчеркнуто строгие костюмы, которые можно было даже назвать официальными, — зимой из шерсти темных тонов, а летом — из плотного немнущегося шелка, туфли предпочитала на низком, устойчивом каблуке, хотя могла похвастаться красивыми стройными ногами. Свои светлые волосы Лизандра собирала у висков и закалывала старинными гребнями из белого жада. У нее была белая и нежная кожа, а от матери ей достались глаза изумительного сапфирового цвета. Косметику Лизандра почти не употребляла, за исключением помады карминно-алого цвета — скромная уступка требованиям женственности. Впрочем, даже недоброжелатели Лизандры, не говоря уже о друзьях, считали, что косметика ей и в самом деле ни к чему — особенно при ее красоте, богатстве и реальной власти, которыми она обладала в полной мере. Всякий, оказавшись с ней рядом, неминуемо попадал под обаяние ее пронзительных голубых глаз и тонкого, почти неуловимого аромата, свойственного лишь ей одной. Этот аромат заставлял вспомнить утренний летний сад с нежнейшим запахом только что распустившихся лилий.

Лизандра сидела в одиночестве на верхнем этаже тридцатиэтажного небоскреба, принадлежавшего корпорации «Лаи Цин Интернэшнл» и находившегося на пересечении улиц Конно и Де Во, хотя официальным адресом корпорации по-прежнему считался адрес старинной набережной, где все еще стоял древний склад, с покупки которого Мандарин начал здесь свою деятельность. Когда небоскреб заменил старое здание корпорации, Лизандра настояла на том, чтобы часть прежнего декора и внутреннего убранства была сохранена и перенесена в новое помещение. Малахитовые колонны, столь любимые Мандарином, резьба и мозаики были искусно и весьма органично вкраплены в оформление огромного холла самого современного небоскреба Гонконга. И по-прежнему главный вход в здание корпорации охраняли бронзовые львы, не впускавшие злых духов внутрь помещения.

Было семь тридцать вечера. Солнце медленно опускалось в залив Виктории, окрашивая последними лучами закатное небо в оранжевый, золотой и пурпурный цвета. Серо-голубые воды залива вечером приобретали нарядный розоватый оттенок. Как обычно, Лизандра пришла в офис ровно в семь тридцать утра, но теперь в здании стояла полная тишина, нарушаемая лишь тиканьем маятника больших настенных часов да приглушенными звуками, доносившимися с улицы внизу. Лизандра редко выходила из офиса в течение рабочего дня — большей частью люди сами шли к ней; в случае же непредвиденного делового обеда или банкета гости поднимались на тридцатый этаж в огромную столовую, при которой имелась кухня, не уступавшая по качеству и разнообразию блюд самым лучшим ресторанам города. Сама же Лизандра в деловых кругах имела устойчивую репутацию весьма хваткого и умного предпринимателя.

«Старик знал, что делал, когда избрал эту женщину в качестве своей преемницы, — говорили местные тайпаны, не скрывая уважения к Лизандре. — Ее просто невозможно обойти ни с какой стороны. У нее врожденный талант заключать выгодные сделки. Это нечто сверхъестественное — или же ей сопутствует удача».

Поговаривали, что Лизандра начала деловую карьеру в возрасте десяти лет от роду.

В ноябре 1941 года она отправилась с ежегодным визитом вежливости к дядюшке Филиппу Чену и его семье. Бак потом корил себя за отсутствие предвидения, но, в сущности, винить его было не за что — хотя в Европе и полыхала война, в Гонконге деловая жизнь продолжалась, как обычно: гавань была забита торговыми судами, и гигантские летающие лодки компании «Пан-Америкэн» осуществляли регулярные рейсы между Гонконгом и Атлантическим побережьем Соединенных Штатов.

Бака по-прежнему весьма почитали в Вашингтоне, хотя он и ушел в отставку, и нет-нет, да и вызывали в столицу на различные совещания или для консультаций.

Совершенно неожиданно министерство обороны предложило ему съездить в Гонконг с весьма щекотливой миссией в качестве представителя торговой делегации. Тогда еще не было видимых причин ожидать непосредственной угрозы со стороны империи Восходящего солнца, и японцы вели себя вполне мирно по отношению к британским владениям в континентальном Китае. Лизандра умоляла отца взять ее с собой, преданно заглядывая ему в глаза своими голубыми глазами, в которых дрожали слезы. «В конце концов, — рассудительно доказывала она матери, — Гонконг моя вторая родина, и рано или поздно мне придется туда поехать, чтобы выполнить желание дедушки Лаи Цина».

Именно эти слова сломили сопротивление Фрэнси — она слишком хорошо помнила последнюю волю Мандарина. Фрэнси взглянула на Бака и вздохнула. «Да, что верно, то верно. Мандарин и в самом деле очень хотел, чтобы ты приезжала в Гонконг как можно чаще».

Лизандра издала победный крик и повисла на шее у матери. «Вот видишь, мамочка, я права! — нежно мурлыкала она на ухо Фрэнси. — Пожалуйста, разреши мне поехать. Ведь я буду с Баком, а уж он обо мне позаботится, правда, Бак?»

Таким образом, Лизандра отбыла вместе с отцом в Китай, но Бак через три дня после приезда в Гонконг подцепил тиф, провел две недели в госпитале и был на носилках доставлен на борт корабля, отплывавшего в Америку. Тем не менее, было решено, что Лизандра побудет в Гонконге еще некоторое время в семье Филиппа Чена и его жены Айрини, а затем вместе с ними вернется в Штаты. Бак согласился, что это куда лучше для девочки, нежели сопровождать больного отца, находившегося на постельном режиме. А потом события стали разворачиваться с такой поспешностью, что никто не успел должным образом на них отреагировать.

Седьмого декабря японцы атаковали американскую военно-морскую базу на Гавайях и одновременно перешли границу между Китаем и Гонконгом. Аэропорт Каи Так подвергся тяжелой бомбардировке, и взлетно-посадочные полосы в нем были почти сразу же выведены из строя. Меньше чем через неделю, в день Рождества, гарнизон Гонконга капитулировал. Филипп Чен мгновенно изъял наиболее важные документы из сейфов в главном здании корпорации, включая и персональный сейф Лаи Цина, и спрятал их под половицами на кухне у себя дома. Это, разумеется, было не самое надежное место в мире, но выбирать не приходилось.

Фрэнси с ума сходила от страха за судьбу дочери и семейства Чен. Бледный и худой, Бак, едва оправившийся от болезни, нежно гладил ее по плечам и уговаривал успокоиться, в то время как она ругала себя на чем свет стоит за то, что отпустила девочку в такую даль.

— Это моя вина, — упорно твердил Бак сухими, потрескавшимися от жара губами. Он, как и Фрэнси, ужасно переживал за дочь и только усилием воли сдерживал эмоции. — Я взял ее с собой и должен был привезти обратно в целости и сохранности. И я вырву ее из лап японцев, чего бы мне это ни стоило.

На следующий же день Бак вылетел в Вашингтон.

Впервые в жизни пребывание на ранчо Де Сото стало для Фрэнси тягостным. Старый дом был наполнен Лизандрой — ее фотографиями, развешанными на стенах, ее одеждой, наконец, ее книгами, которыми были уставлены полки. Любимые собаки Лизандры как приклеенные ходили за Фрэнси. Все детство девочки прошло в этих стенах и на этих просторах. Здесь она родилась и росла, радуя мать и домочадцев… И вот все это могло оборваться по мановению руки какого-нибудь японского самурая… Не выдержав одиночества, Фрэнси вернулась в Сан-Франциско, а оттуда вылетела вслед за Баком в Вашингтон. Его имя все еще кое-что значило в этом городе, а сам Бак знал все мало-мальски выдающихся деятелей. Если для спасения Лизандры необходимо подергать за невидимые глазу ниточки и нажать на кое-какие кнопки, можно было не сомневаться, что Бак отыщет именно то, что нужно.