Приглашение в Ад, стр. 83

– Вот именно – вовремя.

– Не волнуйся. Кит их тут гоняет, как пацанов, так что нужные распоряжения уже сделаны. Со вчерашнего утра команда пилотов швыряет бочки с камнями по заранее намеченным точкам. Не думаю, что за такое короткое время они многому научатся, но и мимо, надеюсь, уже не угодят.

– А что насчет наркотиков с продовольствием? Ты разговаривал об этом с Китом?

– Не все сразу, Пульхен. Не все сразу. – Вадим сорвал травинку, рассеянно прикусил зубами.

– Видишь ли, в вопросе о наркотиках мы разошлись – и разошлись, надо отметить, идейно. Он – за наркотики, я – против. Кит полагает, что наркотик – это своего рода социальный фильтр. В смысле, значит, отфильтровывает слабаков и всех неустойчивых. В общем с меня хватит, наспорился. Пусть с ним Клочковский потолкует. Может, у него лучше получится.

– А продукты?

– А вот продовольствием Кит согласился поделиться. Так сказать, в качестве саморекламы. Мнение горожан для него тоже имеет значение.

– Этот тип ко всему прочему еще и тщеславен?

– Немножко есть… Его и запасы Бункера не слишком интересует. Единственный камень преткновения – ракета.

– Совсем немногого хочет, стервец! – желваки заходили на щеках полковника.

– Погоди, не кипятись!..

– Да ты спятил, Вадим! Под боком у города будет стоять мерзавец с ядерной ракетой в кармане! Яснее ясного, что это отличная перспектива для будущего шантажа. И ты уже не прижмешь его, как сейчас, потому что в случае чего, тебе тут же сунут под нос боеголовку. Как капризе-младенцу – отцовский ремень…

– Да погоди же ты, выслушай! – Дымов воровато оглянулся. – Во-первых, в отношении Кита, думаю, ты ошибаешься. Он не так прост и совсем не примитивен. А во-вторых… Словом, созрел тут у нас один планчик. Я ведь не зря запрашивал Клочковского о специалистах-ядерщиках. Кое-кого нашли… Так вот опытная бригада может в самое короткое время сделать ракету безвредной. Самонаводящаяся ракета – адски сложная штуковина, но пара умелых манипуляций – и все пойдет прахом. Либо не взлетит вовсе, либо взлетит, но не взорвется.

– Значит?… – глаза полковника расширились.

– В особой штурмовой группе будет с десяток осведомленных ребят. Схемы бункера Лили не знает. Вернее, знает только то, что нарисовал ему Артур, а потому в шахты, если, конечно, все пройдет гладко, первыми ворвутся наши молодчики. Они и поколдуют над ракетой, прежде чем до нее доберется Кит.

– Что ж, – Пульхен задумался, – тогда пожалуй…

– Ну, разумеется! – Вадим хлопнул его по плечу. – Пожалуй, не пожалуй, – такова жизнь, полковник. Кругом сплошная политика! Чистые намерения? Да! Но не чистые руки. Не получается одно совмещать с другим.

– И давно ты пришел к такому жизнерадостному выводу?

– Еще в раннем детстве, когда, утешая плачущую сестренку, врал ей про сахарные берега и кисельные реки. – Дымов невесело улыбнулся. – И ведь помогало – вот что досадно!..

– Ну что ж, приступим, – Артур со вздохом оторвался от листа бумаги. Чертежником он был неважным, но в общем и целом – в том, что он сейчас изобразил, угадать цепочку вагонов было возможно.

– Это и есть твой монстр?

– Точно, и кое-кто из твоих людей, между прочим, видел его. Люди Щеголя, к примеру.

Лили кивнул.

– Я уже беседовал с ними. Ничего путного не услышал.

– Твои люди – плохие солдаты. И знаешь, почему? Они боятся тебя. Как огня.

Лили ухмыльнулся.

– Зря улыбаешься. Слуга, который боится, уже не слуга, а раб. На рабов сложно полагаться. Особенно – в подобного рода предприятиях.

– Ладно, хватит! – перебил его пигопаг. – Со своими людьми я разберусь как-нибудь сам. Лучше укажи, где у этой штуковины мозговой центр?

– Если бы я знал! – Артур фыркнул. – Но я знаю другое. Эта, как ты называешь, штуковина имеет тройное управление: свой собственный электронный мозг, еще один мозг в Бункере, и, наконец, управление непосредственно с командного поста – я имею в виду уже людей.

– Какое же из них работает?

– Насколько я знаю, бронепоезд автономен и действует, как робот, базируясь на целом пакете вспомогательных программ. Электронный центр, расположенный в Бункере, играет в некотором роде дублирующую роль и готов также в случае необходимости принять управление на себя.

– Интересно, каким образом?

– УКВ, обычный радиобмен сигналами.

– Сигналы можно заглушить.

– Верно, – Артур кивнул. – Этим и займется ваша радиостанция.

– Она не приспособлена для подобных дел.

– Значит, нужно приспособить. Думаю, гнать в эфир помехи – не столь уж сложная задача. Все дело в мощности.

– Хорошо… А если они перейдут на ручное управление?

– Но это опять же УКВ. И кроме того люди – это всего-навсего люди, а управлять, не видя и не слыша, всегда крайне обременительно. Если мы поразим мозг робота, три четверти дела будет сделано.

– А если нет?

– Стало быть, о Бункере придется забыть.

– Тогда почему ты против разрушения железнодорожного полотна? Это же проще простого – пара снарядов перед самым носом и пара снарядов сзади. Во всяком случае мы его обездвижим.

Артур издал шумный вздох.

– Опять двадцать пять! По-моему, я объясняю это уже в сотый раз… Во-первых, мы обездвижим и себя. Ведь по тем же рельсам нам надо прорываться в подземное депо. А во-вторых, это особая дорога и особая насыпь. Высокопрочная марка стали, железобетон. Можешь мне поверить, я ничего не выдумываю. Парой фугасов тут не обойтись, и пока мы будем долбить снарядами по рельсам, батареи бронепоезда разнесут нас в щепки. И кстати, застрянет он на месте минут на десять-пятнадцать. На чертовом бронепоезде есть все необходимое для восстановления пути – автомат-шпалоукладчик, сварочные крюки и все остальное.

– Мы выведем эту механику из строя.

– Тогда уж проще все-таки заняться головой. Головой, а не ногами. – Артур ткнул пальцем в схему. – Давай-ка посчитаем! У нас три ударных группировки, и две из них сосредоточатся вокруг поезда-робота. Я предлагаю заранее поделить его на части, чтобы первыми же залпами с наибольшей вероятностью поразить мозг робота…

Глава 20

Ему снова снились кошмары: шелест гигантских мокриц, лицо шепчущего молитвы Лебедя, барахтающийся в руинах Фемистокл. Вадима окружала мгла, и выстрелы сыпались со всех сторон, заставляя корчиться и прикрываться руками. Влага липла к лицу, и он никак не мог понять, собственный ли это пот, дождевые капли или солоноватые брызги от вонзающихся в живую плоть пуль. Ужас был совершенно бессмысленным, но он пробирал до кончиков ногтей. Хотелось вскочить и бежать, но, как всегда, не хватало сил. Он способен был только ползти, и ноги тащились за ним омертвевшими поленьями. Изнемогший, он рухнул на землю, и тотчас лицо Лебедя склонилось над ним, тонкие руки ухватили за плечи.

– Проснись, Вадик! Проснись же! Ты не верил, что они есть, а они тут – рядом…

Вадим силился ответить, но получалось лишь невразумительное мычание. Однако и оно нешуточно перепугало друга. Одна из ладоней Лебедя метнулась к его губам.

– Молчи! Они могут услышать!..

Самое непонятное заключалось в том, что проснуться надо было особенным образом, и Дымов это интуитивно понимал. Полное пробуждение могло унести его от Лебедя и от того жуткого, что покойный хотел ему продемонстрировать. Однако с узами сна он тоже должен был расправиться…

Вадим напрягся, в затылке болезненно заломило, и тело в конце концов ему подчинилось. Часто моргая, он с трудом сел, а, чуть погодя, поднялся на ноги. Что-то было не так с его зрением, он продолжая видеть мир размытым и полустертым, словно нырнул под воду или надел чужие очки. Протерев глаза и несколько раз с усилием сморгнув, Вадим понял, что так оно все и останется. В этой реальности видеть лучше, чем он видел, было невозможно.

Он лицезрел дом, в котором они спали. Стен не было, и, кажется, – не было крыши. Силуэты спящих словно зависли в воздухе, и Вадим даже угадывал среди них отдельных людей. Вот двое охранников из вестибюля Кита, а это, пожалуй, сам Кит. Тот, что сидит рядом, наверняка – Аристарх. Еще парочка переплетенных тел – должно быть, Лот со своей подружкой…