Трефовый валет, стр. 24

Элли задыхалась. Ее лихорадило, у нее был жар, ей казалось, что на груди у нее лежит что-то тяжелое, и на ногах тоже.

Да, она совсем разболелась и не может идти в церковь. Миссис Семпл будет в ярости, ведь теперь этой матроне придется самой сопровождать девочек к воскресной службе.

Потом Элли вспомнила, что она не в школе. Она в Лондоне, в рассаднике порока. Здесь нет маленьких девочек с приятными манерами, здесь работают женщины, ублажающие мужчин. Неужели эти женщины тоже ходят в церковь?

Элли застонала. Она слишком больна, чтобы пойти к проповеди, и она остановилась в игорном доме. Господь милостив, он простит ей и то, и другое. Потом Элли вспомнила про Харриет и снова застонала.

Она старалась вздохнуть, старалась собраться с силами и поднять тяжелые веки.

Открыв глаза, Элли закричала. Тяжелый предмет, лежавший у нее на груди, оказался бурым и лохматым, он лизнул ей подбородок. Элли присмотрелась и поняла, что на ней лежит собака. А на собаку был надет хорошо знакомый Элли отороченный кружевом ночной чепчик. Ее чепчик.

Элли выпростала руку из-под одеяла и коснулась своей головы. Нащупав лишь спутанные волосы, Элли вспомнила, что они были еще влажными, и поэтому она не надела чепчик.

Она снова крикнула:

– Харриет!

– Вот хорошо, что вы проснулись, – сказала тяжесть у нее в ногах.

Элли столкнула собаку и глубоко вздохнула. Может, ей все же удастся пережить этот день. В комнате было светло от утреннего солнца. Голова была, в общем, ясной.

– Мы остаемся.

Нет, если ей придется еще и спорить с Харриет, она скорее всего не переживет этот день!

– Мы говорили об этом вчера вечером. Твои надежды могут оказаться тщетными.

– Но так сказал кэп Джек.

Он, наверное, не знает, что это значит – давать обещания ребенку, потому что несколько слов могут превратиться в клятву. Ему-то не нужно будет утешать сердитого огорченного ребенка. А вот ей придется это делать.

– Я уверена, что он не имел в виду…

– И он сказал, что утроит ваше жалованье, если вы останетесь.

– Нет, он не мог так сказать.

– Хотите пари? Тысячу фунтов, что он предложит вам хотя бы удвоить его.

Элли понятия не имела, где и когда у Харриет состоялся такой разговор с ее опекуном.

– Я рада, что ты так понравилась капитану Джеку и он захотел тебя оставить у себя, но я остаться не могу.

– Он может предложить вам и больше, если я притворюсь, что плачу.

– Деньги не имеют значения. Они не помогут исправить испорченную репутацию. Твой опекун не тот человек, с которым может иметь дело незамужняя женщина.

– А Дарле он очень нравится.

Видит Бог, она не намерена обсуждать с восьмилетним ребенком разницу между женщиной, которая берет деньги, чтобы учить детей, и той, что берет деньги, чтобы развлекать мужчин.

– То, что он тебе нравится, тоже не имеет значения.

Элли он не нравился, если не считать восхищения, вызываемого его храбростью не столько в боях, сколько в том, что он нашел свою дорогу и шел по ней. Но вот саму дорогу она не уважала и не доверяла человеку, который мог сделать такой недостойный выбор. И потом, капитан Эндикотт с его чарующей улыбкой – человек, которого следовало избегать.

– Но он купит вам новую шляпку.

– Я ни за что не приму от него такого подарка… А что случилось с моей старой шляпой?

Харриет спрыгнула с кровати, Джокер последовал за ней.

– Мэри сейчас принесет завтрак в гостиную. Одевайтесь скорее или замерзнете. А я умираю с голоду! – Девочка вприпрыжку выбежала из комнаты, а старая собака заковыляла за ней. На голове Джокера все еще был ночной чепчик Элли.

Если Элли не могла попасть в церковь, прочесть молитву она все же могла. И в своей молитве она попросила ниспослать ей терпение. И спасение…

В тазу для умывания Элли нашла горячую воду, что было очень приятно, ведь у миссис Семпл по утрам приходилось разбивать лед в кувшине с водой. Еще она обнаружила, что два ее упакованных платья – все, что осталось от некогда скромного, а теперь просто скудного гардероба – были выстираны и выглажены. Пожаром и сажей от них больше не пахло.

Элли надела коричневое шерстяное платье. А темно-синее оставила на завтра. Оно больше подойдет для походов в конторы по найму жилья и школьным заведениям, в которые Элли собиралась отправиться с утра. Но вот без шляпки ходить наниматься никак нельзя. Она причесалась и, оставив волосы распущенными, отправилась на поиски Харриет. В благопристойный узел на затылке она приберет их после завтрака.

Войдя в гостиную, Элли увидела Харриет. Чулки у девочки были чистые, а белый передничек отглажен. Если бы она не ела бекон руками, можно было бы подумать, что это ухоженный, воспитанный ребенок из хорошей семьи.

Элли вознесла к небесам еще одну молитву. Может, когда-нибудь все так и будет.

И снова повар прислал столько еды, что ее хватило бы для половины учащихся в школе миссис Семпл.

Элли выбрала сладкий рулет и чай. В тот момент, когда она подносила чашку ко рту, в дверь постучали.

– Войдите, – сказала она, решив, что это горничная Мэри.

Но то была не горничная.

Элли опять стало жарко. Или нет, не так. Ей стало холодно. Она напряглась и не могла дышать. Дышать же стало невозможно потому, что в комнату вошел капитан Эндикотт. Вчера он был полуодет, с всклокоченными волосами. Сегодня он выглядел почти безукоризненно, от сияющих ботинок до блестящих темных кудрей на голове. Облегающие панталоны и узкий синий фрак прекрасно сидели на нем. Казалось, капитан Эндикотт состоял из одних мускулов и в его теле нет ни грамма жира. Он не вставал в позу и не красовался, как лондонский денди, не ходил жеманной походкой. Казалось, капитан живет в деревне или все еще служит в кавалерии, таким естественным был его уверенный вид, столько небрежного изящества было в его четкой поступи. Сегодня он показался ей гораздо выше, чем вчера, и намного привлекательнее. Неудивительно, что женщины его обожали.

Только нос немного портил его внешность. Он был явно кривым и немного приплюснутым. Видно, когда-то Эндикотта ударили по носу, и теперь эта асимметричность спасала капитана и не давала ему казаться образчиком мужественной красоты. Поскольку он был просто непозволительно привлекателен. А с таким небольшим изъяном Эндикотт был просто заурядный герой.