Как убить свою свекровь, стр. 53

– Но как я могла отравить Беатрис, если ни разу не была в этом доме? – вопросила Мамуля с мужеством человека, свято верящего в правду и справедливость.

– А я скажу, что были!

Миссис Корнишон вертела нож в руках так любовно, что можно было не сомневаться: на ее рассудок полагаться больше нельзя. Я лихорадочно размышляла, что же нам делать. Учитывая габариты Мамули, можно сказать, что нас не две, а полторы на одну чокнутую миссис Корнишон. И тут произошло чудо. Внезапно дом погрузился во мрак. В наших краях такое частенько случается в ненастные дни. Но некий светящийся сгусток вдруг взмыл в воздух и повис перед лицом миссис Корнишон.

Я-то сообразила, что Мамуля вытащила из кармана святого Франциска, чтобы он поддержал ее в минуту испытания, но миссис Корнишон этого знать не могла – она увидела ангельское видение, которое явилось, чтобы вырвать ее из когтей нечистого! Что ни говори, миссис Корнишон прежде была католичкой, пока не начала работать в доме викария-англиканца. Нож с грохотом выпал из ее руки, я подхватила его, и тут снова вспыхнул свет. А еще через секунду в дверь позвонили.

Я схватила Мамулю за свободную руку, и мы выбежали в прихожую мимо сжавшейся на полу миссис Корнишон.

– Мне очень жаль эту несчастную, – на бегу проговорила Магдалина. – А если вспомнить про ее пратетку-ведьму… Судя по всему, у них сумасшествие в роду.

– Не всегда дело в наследственности, – мрачно ответила я. – Среда тоже играет роль.

– Иными словами, Элли, во всем виновата мамочка миссис Корнишон, которая в детстве заставляла ее вечером убирать игрушки?!

Моя свекровь явно приходила в себя. Мы вместе открыли дверь вымокшему полицейскому.

– Добрый вечер, леди! – Сержанту Бриггсу не удалось сдержать тяжкий вздох. Не оставалось сомнений, что семейство Хаскеллов сидело у него в печенках. – Я пришел по заявлению одного из соседей по поводу слишком громкой музыки, которая вечно несется из этого дома. И кого же, – он перевел суровый взгляд с меня на Мамулю, – мне арестовать?

– Свекровеубийцу! – прокричала я под аккомпанемент раскатов грома. – И позвольте дать вам добрый совет: если она предложит стаканчик своего вина из ревеня, непременно вспомните про то, что устав запрещает пить при исполнении!

Эпилог

Бедная миссис Маллой! Она тяжело перенесла падение своей лучшей подруги Эдны. Хотя Рокси всегда заверяла меня, что работа – лучшее лекарство, она еще неделю спустя продолжала изливать потоки своих горестей всем, кто соглашался ее выслушать. Особенно в кухне Мерлин-корта, где она готовила себе чашечку чаю.

– Я знала, что Эдна не без греха, как все мы, миссис X., но и помыслить не могла, что в ней такой бес сидит. Конечно, чего плакать над пролитым молоком, но только, держи я рот на замке, она сроду не узнала бы о вашем трепе в «Темной лошадке» и леди Китти Помрой была бы жива-живехонька.

– Да перестаньте вы! – сказала я в сто сороковой раз. – Я тоже винила себя в случившемся, но миссис Корнишон и без нас нашла бы способ убрать соперниц. Главное, что Бриджет выжила после падения со скалы, Резвушка выздоровела после карбофоса, а Мамуля совершенно не пострадала.

– Ваши слова да Богу в уши, утешительница вы наша! – Миссис Мэллой вымыла чашку под краном и уставилась в окно на яркое послеполуденное солнце. – Да только где теперь найти замену мистеру Уткинсу, коль скоро он сел мотать срок за шантаж.

– Пустяки! – весело отмахнулась я. – Мистер Дик понял, что не рожден певцом рок-н-ролла, зато обожает жизнь на свежем воздухе. Он станет преемником мистера Уткинса. А вы знаете, – я помогла миссис Мэллой развязать фартук, – Памела всегда подозревала, что мистер Уткинс и есть шантажист. В день приезда ее тетушки – той, с пирогом, – он как раз мыл окна.

– Вы мне уже все уши прожужжали об этом, миссис X.

– А рассказывала я вам, что после моего визита в участок Памела пришла к сержанту Бриггсу и подтвердила мою историю, да еще поделилась своими подозрениями про мистера Уткинса? Именно его Бриггс собирался вызвать для допроса, а вовсе не миссис Корнишон.

– По-моему, рассказывали. – Миссис Маллой облачилась в меховое манто и расшитую блестками шляпу. – И сменим пластинку, голубушка, а то больно уж тяжело об этом говорить. Ведь кабы не я, этот мозгляк Уткинс не прознал бы ничего и не смог бы доить из вас денежки.

Я проводила миссис Мэллой до двери.

– Странно, что я оказалась единственной невесткой, которую он шантажировал. Правда, вы сказали, что только меня и упоминали…

– Разве вы до сих пор не поняли, что я сплетничаю только про тех, кого люблю, миссис X.? – Миссис Мэллой оглядела меня с головы до ног и одарила комплиментом: – А вы неплохо смотритесь в праздничном платье, миссис X.

– Спасибо, Рокси. – Я обняла ее.

– Вы уверены, что я вам больше не понадоблюсь?

– Все готово для нашего маленького праздника. – Я открыла дверь. Миссис Маллой, пошатываясь на гигантских каблуках, зацокала по ступеням. – Не волнуйтесь, я не забуду оставить вам кусок свадебного пирога. И объясню Мамуле с Папулей, что вы отправились навестить друга в беде.

Миссис Маллой одарила меня унылым взглядом.

– Как мне кажется, можно сколько угодно осуждать злодейства Эдны, но все равно жаль, что она вляпалась в такую дрянь.

– Увидимся в понедельник!

Подхватив поднос с сырной соломкой, я направилась в гостиную, где собрались наши гости в ожидании новобрачных. Вся компания решила перекусить перед походом в мэрию. Наперекор всем традициям, праздничный обед – сначала, регистрация брака – потом. А все оттого, что молодожены намеревались улизнуть в Тотгенхэм сразу после церемонии. Мамуля оказалась на высоте и позволила себя убедить, что регистрация в мэрии – компромисс и временная мера, пока они не решат религиозный вопрос Мне было до слез жаль, что Магдалина так и не получит своего подвенечного платья и пышной свадьбы в Мерлин-корте, но, как сказал Бен прошлой ночью, еще придет время, когда наши родители вылетят из гнезда и заживут своей жизнью.

Только я хотела открыть дверь, как на пороге возник мой ненаглядный супруг.

– Ну вот, родная, все готово!

Бен профессиональным жестом перехватил у меня поднос с сырной соломкой. Я подумала, что никогда еще он не был так красив: черные кудри вьются, изумрудные глаза сияют, следя за каждым моим движением, Я наградила его сдержанным поцелуем, приличествующим событию. Руки мои невольно скользнули по гладкому шелку его рубашки, но я вовремя спрятала их за спину. Бен вдруг погрустнел.

– Элли, даже не знаю, как тебе сказать.

– Что случилось? – Я машинально сунула в рот сырную соломку.

– Я только что из родительской комнаты.

– Да?

– Она пуста.

– И?

– Окно было открыто. Я выглянул и увидел, что к лестнице привязан белый бант. По-моему, – Бен тоже куснул соломку, – мои родители сбежали.

– О, я надеюсь, что они направляются в Грет-на-Грин!

Первый раз за целую неделю я вспомнила, что жизнь может быть прекрасной. Любовь – великий врачеватель! Мне даже захотелось подбросить под потолок поднос с соломкой, а, как известно, с едой у меня самые трогательные отношения.

– Пошли, дорогой! – Я схватила Бена за рукав. – Сообщим гостям, что молодым по части любви до стариков далеко!

Гости, которых созвали Мамуля и Папуля, уже ждали. Сердце Джонаса, слава богу, не было разбито. Резвушка являла собой образчик красоты и здоровья и твердо надеялась получить в этом году «Марфу», поскольку все соперницы отпали сами собой. Фриззи с обожанием взирала на своего мужа Тома, а крошка Лора присоединилась к Тэму и Эбби. Сердце мое просто растаяло, но тут произошло нечто невероятное – мой сын внезапно поднялся на крепкие ножки и шагнул навстречу Лоре. Его небесно-синие глаза подозрительно ярко блестели. Он ткнул пальцем в глаз гостьи. В комнате воцарилась тишина.

– Красавица! – провозгласил мой малолетний отпрыск на совершеннейшем английском и плюхнулся рядом с объектом своей страсти.