Желание джентльмеена, стр. 10
Миссис Уолтерс сказала, что поблизости находится рынок, и Ханна решила сводить туда Молли. Они прихватили из кухни корзинку, взяли денег и отправились сначала на кукольное представление, а потом бродили мимо прилавков с овощами, цветами и фруктами. Впервые за много лет Ханне не нужно было покупать продукты к обеду, так как эта обязанность возлагалась на миссис Уолтерс, и она могла бесцельно бродить по рынку, держа дочь за руку. Ей также не нужно было постоянно поторапливать Молли. Под конец они купили клубнику у толстушки, торговавшей рядом с оперным театром, и не спеша отправились домой, потому что Молли устала и едва волочила ноги. Она пошла бодрее, лишь когда Ханна посулила ей чай с печеньем.
Очутившись дома, Молли первым делом бросила шаль на пол и принялась стягивать шляпку.
– Мама, я хочу есть! – заявила она, теребя ленточку, которая зацепилась за подбородок.
– Потерпи. – Ханна поставила корзину и развязала бантик. – Ну вот, теперь можешь пойти к миссис Уолтерс и попросить чаю.
– Спасибо, мамочка! – Молли ринулась на кухню. Ханна с улыбкой покачала головой. Когда она снимала шляпку, появился мистер Уолтерс; вид у него был какой-то неуверенный.
– Простите, мэм, с вами кое-кто желает увидеться.
– Да? – Ханна очень удивилась, так как в Лондоне она никого не знала. Может, кто-то из ее родственников? – Спасибо, мистер Уолтерс. Будьте добры, отнесите это миссис Уолтерс.
Она пригладила взъерошенные ветром волосы. Уолтерс взял у нее корзину с ягодами.
– Слушаюсь, мэм.
Он кашлянул.
– У вас болит горло? – сочувственно спросила Ханна. – И голос у вас какой-то странный. А вы выпейте ромашкового чая…
Уолтерс выдавил из себя слабое подобие улыбки.
– Благодарю, мэм, – пробормотал он. Ханна поправила юбку и направилась к двери. Когда она вошла в гостиную, высокий человек, стоявший у окна, обернулся.
– Ах! – радостно воскликнула Ханна. – Я не ждала тебя так скоро!
Она бросилась к мужу, но он стоял без движения. Тогда она остановилась и пригляделась повнимательнее. На первый взгляд перед ней стоял Дэвид, но разница все же была заметная, хотя и незначительная. Рот мужчины был плотно сжат, тогда как на губах Дэвида всегда играла плутоватая усмешка. Он был стройнее, держался прямо и носил более короткую стрижку.
Человек направился к ней, ступая легко и грациозно, словно пантера, а ведь походку Дэвида особенно отличала легкая непринужденность.
– Простите, сэр, – извинилась Ханна.
Незнакомец прищурился.
– Я приняла вас за другого. – Она нерешительно шагнула к нему. – Я миссис Пр… То есть Риз.
Мужчина долго ее разглядывал. Одну руку он завел за спину, в другой держал том в кожаном переплете, задумчиво постукивая им по бедру.
– Ну, конечно же, Дэвид, – протянул он ледяным тоном.
Голос у него был ровнее и строже, чем у ее мужа, и Ханна вскинула голову.
– Да, – сказала она. – Вы его знаете?
Губы незнакомца растянулись в сухую улыбку, но выражение глаз не изменилось.
– Не так хорошо, как мне казалось до недавнего времени, но, пожалуй, получше, чем вы.
Ханна оцепенела.
– Его нет дома. Я непременно сообщу ему о вашем визите.
Мужчина склонил голову набок и окинул ее внимательным взглядом.
– Вы все еще девственница? – неожиданно спросил он.
Ханна была до того ошарашена, что даже охнуть не смогла и взирала на грубияна в немом гневе.
– Впрочем, какая, в сущности, разница, – вздохнул мужчина и возвел глаза к потолку. – Никакой. Так что вам наобещал Дэвид?
Ханна больше не видела необходимости соблюдать правила вежливости.
– Извольте покинуть мой дом!
Похоже, эти слова изрядно позабавили незнакомца; его губы снова расползлись в улыбке.
– Ваш дом? – повторил он. – Ну-ну, интересно.
– Я велю мистеру Уолтерсу вас проводить. – Ханна повернулась и направилась к двери.
– Я Эксетер, – внезапно заявил гость, словно это все объясняло.
Ханна остановилась и медленно обернулась.
– Велеть мистеру Уолтерсу подозвать ваш экипаж, мистер Эксетер?
Мужчина тяжело вздохнул и зажмурился.
– Я не мистер Эксетер, девчонка, а герцог Эксетер.
– Да? И что вам здесь нужно? – огрызнулась Ханна.
Ее давно никто не называл девчонкой. В конце концов, ей двадцать шесть лет, она жена и мать! Впрочем, этот господин явно неспроста сюда заявился. Конечно, ведет он себя не слишком вежливо, но вдруг Дэвид разозлится, если она возьмет да и выставит из дома герцога, который к тому же похож на него как две капли воды?
– Я хотел с вами поговорить и уладить кое-какие дела. Дай-то Бог, чтобы это заняло немного времени. Что именно наговорил вам Дэвид?
– О вас он мне ничего не рассказывал. – Ханна вскинула подбородок. – И неудивительно: ведь вы не отличаетесь вежливым обхождением и манерами.
В темных глазах герцога вспыхнул огонь…
– Вы ставите под сомнение мои обхождение и манеры? – удивленно спросил он. – Этим вы оскорбили мою порядочность, мадам. Что ж, это самая лучшая шутка из всех, которые я до сих пор слышал. – Эксетер раскрыл зажатый в руке фолиант, и Ханна сникла под его проницательным взглядом.
– Да кто же вы? – Она отступила на шаг, потом еще, тогда как герцог приближался к ней, не сводя с нее глаз.
– Я, – он чеканил каждый слог, – Маркус Эдвард Фицуильям Риз, герцог Эксетер, и довожусь братом Дэвиду Чарлзу Фицуильяму Ризу, коего я старше на десять минут. – С этими словами Маркус сунул ей под нос книгу.
У Ханны пересохло во рту; она узнала регистрационную книгу из миддлборской приходской церкви. Посередине страницы она увидела свое имя. Ханна Джейн Престон – так она собственноручно написала пять дней назад. Но стоявшая рядом подпись…
– Согласно миддлборскому приходскому журналу, а посему и пред лицом англиканской церкви…
Крупным, четким почерком было выведено вовсе не «Дэвид Чарлз Фицуильям Риз», а другое имя: «Маркус Эдвард Фицуильям Риз».
– Я ваш супруг.
Глава 4
Некоторое время Ханна молчала, потом оттолкнула книгу и подняла взгляд на герцога.
– Это невозможно. То, что здесь стоит ваше имя, ничего не значит!
Эксетер захлопнул фолиант.
– Зато это сильно усложняет положение. Чтобы все исправить, потребуется время. Так что же вам обещал Дэвид? Сейчас мы с вами заключим сделку, и вы отправитесь восвояси.
Ханна не знала, на кого больше сердится: на Дэвида или на его несносного брата.
– Будьте добры, уйдите, – прошипела она сквозь зубы. – Я не потерплю, чтобы меня оскорбляли в собственном доме.
Она уже забыла, что этот дом ей не принадлежит. Герцог встретил это заявление иронической улыбкой.
– Ваш дом, как вы изволите его называть, по праву принадлежит мне. Последней женщиной, которая здесь обитала и тоже называла его «своим», была моя любовница. Вы спите в ее комнате, мадам. Ну и как вам вкус Моники? По-моему, чересчур много розового.
У Ханны упало сердце. Как посмел Дэвид уложить ее ребенка на простыни, на которых ночевала какая-то потаскуха! Ей еще никогда и никому так не хотелось влепить пощечину.
Губы Эксетера тронула улыбка.
– Дэвид об этом умолчал? Жаль.
– Мне тоже. Что ж, если вы не желаете уходить, то уйду я. – Ханна повернулась и зашагала к двери.
– Будьте так любезны собрать свой скарб, и чтобы к утру духу вашего здесь не было!
Услышав за спиной голос герцога, Ханна застыла, ухватившись за дверную ручку.
– Загородный дом Дэвида тоже принадлежит вам? – спросила она, не оборачиваясь.
– Охотничья сторожка? Нет, это его собственность. Значит, вот где он вас соблазнил…
Ханна что было сил хлопнула дверью и направилась на кухню; ее трясло от гнева. Молли, расположившаяся за столом на стульчике, обернулась, и ее глаза радостно загорелись.
– Мама, я слепила булку! – Она указала на лежавшую перед ней кучку теста. – С корицей! Миссис Уолтерс говорит, если ее помазать маслом, будет очень вкусно!