Волшебство любви, стр. 27

Спала Фиби в эту ночь хорошо, и это способствовало восстановлению ее душевного равновесия. Пробудившись в обычное время, она уверила себя в том, что вчерашняя ее растерянность объясняется в первую очередь тревогой за вверенных ей юнцов.

А что касается ее влечения к Дивереллу, то это не более чем вполне объяснимое чувство удовольствия, которое доставляет пребывание в обществе мужчины, не посягающего на нечто большее. Последнее обстоятельство действует успокаивающе, несмотря на его диктаторские замашки, особенно если учесть, что положение гувернантки чревато опасными ситуациями. Просто следует соблюдать в отношениях с ним известную дистанцию, и поводов для беспокойства не будет.

Определив свою линию поведения, она стала заниматься платьем, которое собиралась надеть сегодня на танцевальный прием. И так увлеклась, что только после легкого ленча вспомнила о письме Тобиаса Тумбса, которое накануне засунула себе в карман.

Прочла она его как нельзя более своевременно, чтобы предупредить нежелательный визит. Мистер Тумбе, по-видимому, решил, что его чувство сильнее предрассудков, не допускающих посещения компаньонки в том доме, где она работает. Твердой рукой он писал, что ему крайне необходимо обсудить с ней вопрос, имеющий жизненно важное значение для его физического и морального благополучия. Что он готов на все, лишь бы добиться благоприятного исхода.

Фиби, никогда не дававшая этому джентльмену ни малейшего повода думать, что ее хоть сколько-нибудь интересует его благополучие, развила бешеную деятельность. За сорок минут до условленного часа выезда к Грисмидам она вытолкнула своих питомцев из дому и уговорила их пройтись пешком, что очень полезно для здоровья. До появления Тумбса оставалось каких-то десять минут.

Прогулка, однако, не доставила ей особого удовольствия. Не зная, с какой стороны может появиться упорный поклонник, она у каждого поворота опасалась увидеть его тощую фигуру с торжественно вытянутой ей навстречу рукой. К счастью, этого не произошло, и ничто не помешало ей беспрепятственно обдумать, как вести себя с Дивереллом.

Но, войдя в гостиную леди Грисмид, Фиби не обнаружила его могучей фигуры в толпе весело щебечущих девиц и их родственников мужского пола, волей-неволей их сопровождавших. Рассудку вопреки, это ее огорчило. Но и то подумать: целых полчаса она про себя отрабатывала холодный кивок головой, которым ответит на приветствие Диверелла, а теперь выясняется, что все напрасно.

Вдруг она поймала взгляд мужчины, стоявшего у противоположной стены комнаты. Элегантно одетый Кроухерст – в сюртуке цвета спелой сливы и светлых брюках – стоял за стулом леди Ярвуд, слегка опершись о его спинку, и не сводил с Фиби упорного взгляда, от которого ей, как и вчера, захотелось провалиться сквозь землю.

– Мисс Смит! Наконец-то! Теперь можно начинать. – Встретившая их леди Грисмид отрезала все пути к отступлению. – Вы, мисс Смит, будете иметь удовольствие играть на фортепьяно.

– Да, мадам, – согласилась Фиби, ничем не выказывая своего разочарования: значит, не удастся оставить молодых Дивереллов на попечение хозяйки дома, а самой ретироваться. – Я вынуждена извиниться за опоздание: в одном месте мы повернули в противоположную сторону и немного сбились с пути.

– Ничего себе немного! – подхватила Крессида. – Мы отмахали несколько миль.

– Вы шли пешком! – Леди Грисмид нахмурилась. – Вообще-то я, конечно, сторонница моциона, но ходить по улицам Лондона, где так легко заблудиться, вам не пристало.

– Тем более что я хотел испробовать мою новую коляску, – подлил масла в огонь Джеральд.

Фиби смерила его уничтожающим взглядом.

– Мы в самое ближайшее время освоим дорогу к вам, – сказала она. – Но у вас, я вижу, гостей как на настоящем балу в разгар сезона.

Оглядывая комнату, она, к своему удивлению, заметила несколько знакомых лиц, в том числе Эдварда Чарлтона и лорда Брэддена.

– Джеральд даже уговорил прийти мистера Филби. Как вам удалось собрать столько народу?

– Мои приемы неизменно пользуются успехом. Даже такие незатейливые, как этот, где главное – испытать себя в танце. Это требует хорошей организации, мисс Смит. Организация – превыше всего! В следующий раз, когда захотите пройтись, посмотрите на карту. Фортепьяно – за вашей спиной, у окна. Можете начинать, как только будете готовы. Теодосия, Крессида! За мной!

Покинутая всеми, Фиби усомнилась, не лучше ли уж было обречь себя на признания Тумбса, чем провести остаток дня в роли аккомпаниаторши. К тому же ее тревожило присутствие Кроухерста. Приблизиться он не пытался, но по-прежнему не сводил с нее упорного взгляда, выводившего ее из состояния равновесия. Оставалось надеяться, что ничего неприятного не произойдет.

Пока что все шло как по маслу. Девушки, не переставая болтать и смеяться, но, тем не менее, вслушиваясь в указания своих партнеров, вышли на середину зала и закружились сначала в танцах попроще, затем исполнили кадриль, а под конец даже вальс. Те, что не имели партнеров – братьев или кузенов, – танцевали с подругами.

Появился дворецкий, неся поднос с прохладительными напитками, и танцы немедленно прекратились. Фиби не успела подняться со своего места, как ее окружили мужчины.

– Мисс Смит, – лорд Брэдден смотрел на нее с выражением щенка, желающего угодить хозяину. – Не желаете ли чашечку чая или стакан лимонада?

– Попробуйте пирожок с рыбой, мисс Смит, – склонился над ней с тарелкой в руках мистер Чарлтон, улыбаясь немного деланно. – Как вы полагаете, мисс Теодосия сегодня в хорошем настроении? Боюсь, вчера я был с ними слишком строг.

– Вы, мисс Смит, словно намертво приросли к этому стулу. Не желаете ли сделать со мной кружок по комнате? Просто для того, чтобы немного размяться? – предложил живописно разодетый Филби.

– Скажете тоже, Филби, – раздался мужской голос с другой стороны. – Как будто можно танцевать с партнером, который с первых же шагов оттопчет вам ноги.

Говорилось это легким, насмешливым тоном, но он заставил Фиби похолодеть.