100 великих героев, стр. 56

У "Вечного союза" нашелся военачальник, который был готов на равных сразиться с враждебно настроенным соседом. Это был Вернер Штауффахер, человек достаточно опытный в военном деле, веривший в непобедимость швейцарской армии на поле боя против тяжелой рыцарской конницы. Он был одним из тех, кто добивался вооружения ополченцев-горцев единообразно. Таким уникальным по своим боевым достоинствам оружием для швейцарской пехоты в истории войн стала алебарда.

Ее достоинство высоко оценивалось и современниками, и в будущем. Ганс Дельбрюк в своей "Истории военного искусства" дает следующее описание алебарды альпийских горцев:

"Это топор с очень длинным древком и железным наконечником, так что в одном оружии соединены копье и топор; алебарда является реакцией против становившихся все более крепкими рыцарских доспехов, которые могли быть пробиты только сильным ударом длинного топора, и оказалась оружием не защищенных доспехами пехотинцев против тяжеловооруженных рыцарей. В своем дальнейшем развитии алебарда с обратной стороны была снабжена также крюком, чтобы зацеплять рыцаря за его доспехи и стаскивать с коня; иногда алебарда снабжалась также остроконечным молотом".

…Рыцарская армия вторглась на территорию "Вечного союза", уверенная в том, что здесь она не встретит достойного противника. Но Вернер Штауффахер успел подготовиться к ее встрече. Близ горы Моргартен (в 12 километрах от горы Швиц) горцы соорудили из дикого камня две лестцины — каменные стенки высотой до 4 метров с башнями. Неприкрытой осталась только дорога на Швиц через Цуг.

Подойдя на близкие подступы к Моргартену, рыцарское войско отправилось дальше именно по этой дороге. И сразу же оказалось обмануто швейцарским командующим, который встал во главе ополчения трех кантонов. Вернеру Штауффахеру важно было заманить вражескую конницу в узкое горное дефиле, в котором рыцари лишались своей маневренности и возможности наносить таранные удары.

Австрийским войском командовал герцог Леопольд Баварский, который имел под своим началом от 2 до 4 тысяч рыцарей. Швейцарцев же насчитывалось (по разным источникам) от 1500 до 4000 пеших воинов. То есть они не превосходили неприятеля числом.

Как только рыцарская колонна втянулась в дефиле, горцы, занимавшие позиции на склонах окрестных гор, обрушили вниз камни и бревна. Передние рыцари бросились назад, спасаясь от камнепада по неширокой дороге, внося расстройство в ряды тех, кто ехал за ними. Герцог Леопольд Баварский так и не успел до атаки швейцарцев восстановить порядок в своем войске.

Тем временем большая часть швейцарских ополченцев, вооруженных алебардами, построилась на склоне горы Моргартен в атакующий боевой порядок — в 35 шеренг (более тысячи пехотинцев). После этого войско Вернера Штауффахера, спустившись с горы в дефиле, зашло в тыл австрийцам. Удар получился на славу, поскольку те его здесь не ожидали.

После первого же натиска рыцари побежали. Длительной рукопашной схватки на поле битвы не случилось. Поэтому и больших потерь среди сражавшихся не оказалось: пешие воины не могли долго преследовать всадников, пусть и закованных в стальные доспехи. Победителям достался обоз австрийского войска.

В тот день ополчение кантонов Швиц, Ури и Унтервальден доказало Австрийскому герцогству, что Альпы для них родной дом, в котором в минуту опасности и стены помогают. Вернер же Штауффахер стал после той блестяще организованной и проведенной битвы с рыцарским войском, которого "Вечный союз" не имел, народным героем.

Моргартенская победа имела для Союза трех важные последствия. К нему один за другим стали присоединяться другие свободные кантоны швейцарских Альп. Первым это сделал кантон Люцерн. Теперь в случае нового неприятельского вторжения в их горы швейцарцы могли выставить более сильное пешее ополчение алебардистов.

АЛЕКСАНДР ПЕРЕСВЕТ

(? — 1380)

Герой Куликовской битвы. Воин-схимник.

Среди различных героев встречаются такие, которые, блеснув раз на ратном небосводе, навечно входили в историю своего Отечества. К числу таких ратоборцев, вне всякого сомнения, относится легендарный воин-монах Александр Пересвет, герой сражения на славном для русского оружия поле Куликовом, которое в летописи старой России сродни разве что только Бородинскому полю в Отечественной войне 1812 года.

Время донесло до нас об этом светлой и достопамятной личности самые скупые сведения, порой больше похожие на легендарные. Александр Пересвет был боярином, то есть, иначе говоря, ближним дружинником у владельца Брянского княжества. Вне всякого сомнения, он был прирожденным воином, обладавшим огромной физической силой. Неизвестно, как бы сложилась его дальнейшая судьба, не влюбись Александр Пересвет (как говорится в легенде) в какую-то княжну. Ее родители ответили на предложение простого витязя, пусть и боярина, решительным отказом: жених княжеских титулов не имел.

После этого брянскому боярину не мил стал ни белый свет, ни бранные утехи. Он решил (как случалось не раз в то далекое время) уйти в монастырь и стать схимником. Пересвет оставил княжескую службу в Брянске и прибыл с поклоном в Троицкий монастырь к самому Сергию Радонежскому. В Троице Александр и принял монашеский постриг.

Сергий Радонежский, основавший Троицкий монастырь, уже при жизни имел огромное духовное влияние на соотечественников. Вскоре эта обитель на долгие столетия превратилась в самый почитаемый и богатый монастырь сперва в Московской Руси, а потом осталась такой и в Российской империи. В одной из русских летописей о Сергии Радонежском говорилось:

"Сергий… бысть пастух не токмо своему стаду, но всей Русской земле нашей учитель и наставник".

Ставший святым в Русской православной церкви Сергий Радонежский являлся духовным наставником московского князя Дмитрия Ивановича, будущего Донского. Он дал духовное "кормление" и бывшему брянскому боярину, вложив в его сердце готовность на великий ратный подвиг во имя Отечества. То есть на геройский подвиг.

…Наступил поворотный в российской истории 1380 год. 100-тысячное ордынское войско под знаменами темника Мамая, мечтавшего о ханском престоле в Сарае (но в нем не текла кровь чингисидов), медленно надвигалась из Дикой Степи на Русскую землю. Мамай говорил: "Я не хочу так поступать, как Батый… приду на Русь и убью князя их… тут и осядем, и Русью завладеем".

Московский князь Дмитрий Иванович решил встретить вражеские полчища в поле. Под его знамена стали со своими полками и дружинами князья Белоозера и Ростова Великого, Ярославля и Владимира на Клязьме, Переяславля-Залесского и Серпухова, Костромы и Мурома, Углича и Можайска, Суздаля и Звенигорода, Дмитрова… Русь еще никогда не выставляла такую многочисленную рать.

По древней традиции, князь-ратоборец посетил Троицкий, самый почитаемый монастырь. Там он принял благословение своего духовного отца, предсказавшего ему битву кровопролитную и победу славную. Это пророчество действительно сбылось так, как было сказано.

Перед расставанием преподобный Сергий Радонежский представил великому московскому князю двух своих монахов, двух схимников — Родиона Ослябю и бывшего брянского боярина Александра Пересвета. И тот и другой еще недавно были витязями и в такое тяжелое время пожелали вновь взяться за оружие, чтобы постоять за Русскую землю. Троицкий настоятель не отказал им в просьбе, дал крестное напутствие.

Куликовская битва началась в 11 часов утра 8 сентября 1380 года схваткой двух поединщиков. Первым выехал для схватки из рядов ордынского войска мурза Телубей (Челубей). Он славился огромной физическом силой и внешне походил на великана. Его появление перед собой мамаево войско встретило громогласными, восторженными криками. Телубей взмахами тяжелого копья и насмешливыми выкриками вызывал на смертельный поединок соперника из рядов молчаливо стоявшей поперек Куликова поля русской рати.