Орден куртуазных маньеристов (Сборник), стр. 361
6.
После заседания Госдумы
Прокурор вернулся чуть живой,
И на кухне сев за стол, угрюмо
Как бы поздоровался с женой:
- Что, опять молочные сосиски? –
Генеральный процедил с трудом, -
Застегнула б для приличья сиськи:
Все же кухня – не публичный дом!
Не уподобляйся потаскухе,
Ты же прокурорская жена!
- Милый мой, ты, кажется не в духе?
- Я не в духе? Да пошла ты на…
Жалобно, пронзительно и тонко
Женский плач раздался у плиты.
- Лерочка, прости меня, подонка,
Хочешь, я куплю тебе цветы?
- Как же, дожидайся… Так и купишь…
- Ты не веришь? Спорим, что куплю
- Юра, ты меня уже не любишь?
- Ты оглохла? Я сказал:
Люблю!
- Ты прости, что я такая дура,
Но за что ты на меня кричишь:
У меня испортилась фигура?
- Лера, что за чушь ты говоришь?
И когда они умолкли вместе,
Телевизор сам включился в сеть…
- Лера, помолчи, в эфире «Вести»,
Дай мне их спокойно посмотреть!
* * *
А в Москве повсюду шла к разгару
Новая весна со всех сторон,
В сером небе каркала «шизгару»
Стая наркоманистых ворон,
На Москве-реке купались утки,
Разводя пернатые понты,
У Кремля сновали проститутки
И бандитов грабили менты.
Во дворах заливисто и зычно
Лаяли хозяева собак.
Город жил своей судьбой обычной
И не реагировал никак
На проблемы собственных сограждан,
Вызванные болями в спине,
И на то, что в нем стряслось однажды
На закате солнца по весне.
Апрель 1999г.
Митя Рудаков
Нам порой в аду легко и сладко,
А в раю – тоска, хоть помирай.
Русская душа – она загадка,
И ее попробуй разгадай.
Он работал в банке на Таганке,
У него был сейф и дырокол,
И портрет жены на фото в рамке
Украшал его рабочий стол.
Был он честен по российским меркам,
Не имел ни денег, ни врагов…
Вот таким вот неприметным клерком
Шел по жизни Митя Рудаков.
Но в одно прекрасное мгновенье,
Будто бы во сне или в бреду
В лифте с председателем правленья
Он столкнулся на свою беду.
И в раздумьях, видимо, о вечном,
Посмотрев на Митю, как отец,
Тот сказал, обняв его за плечи:
- Знаешь, Митя, нам пришел пиздец!
На прощанье, улыбнувшись криво,
Заглянув за грань добра и зла,
Он ушел, а с ним ушли активы
И зарплата Митина ушла.
Можно было ахать или охать,
Только след начальника простыл.
Думали сперва о шефе плохо,
Но потом, как водится, он всплыл.
Понапрасну имя не позоря,
Сохранив в глазах былой кураж,
Всплыл у ресторана «Мама Зоя»,
Оживив собой речной пейзаж.
Всплыл, слегка подпортив настроенье
Свадьбе, что справлял Иван Черных.
- Ни хуя себе благословенье! –
произнес растроганный жених.
Но раскинув в этот миг мозгами,
Тамада сказал, насупив бровь:
- Пусть так будет с вашими врагами,
а вообще – совет вам да любовь!
* * *
Горько было на душе у Мити
И темно, как в чреве полыньи:
Обрывались жизненные нити,
Связанные с будущим семьи.
И когда, придя домой на ощупь,
Он явил моральный крах и треск,
То в глазах своей любимой тещи
Обнаружил он знакомый блеск.
Нежным взором и душевной фразой
Одарила теща из-под век:
- Митенька, ты просто скотобаза!
Я не вижу, где здесь человек?
Весь в говне, оплеван и заблеван,
Как лесной какой-то партизан…
У Наташки вон у Королевой
Муж – красавец, человек, Тарзан!
И таким, как он – не грех гордиться,
Мускулы, улыбка на лице,
И жена – любимая певица,
Да и сам он – бывший офицер.
Ты глуши хоть водку, хоть чинзану,
Но семьей обязан дорожить.
В общем, знаешь что? Иди к Тарзану,
Может, он тебя научит жить!
* * *
О семье потерянной тоскуя,
Ощетинясь, как в иголках еж,
Бедный Митя вышел на Тверскую,
Где канючил моросящий дождь.
И наперекор стихии вздорной
Он пошел куда глядят глаза,
Прямо в клуб, где брился в гримуборной
Человек по имени Тарзан.
- Вы меня, конечно, извините,
Я ведь к вам, я – Митя Рудаков.
- Я все знаю, - произнес Учитель –
Кто послал и кто ты сам таков.
Я все вижу, ты не сомневайся,
Жизнь – она такая: кто кого.
Не горюй. Вставай и раздевайся,
И не бойся, Митя, ничего!
Обнажив несмело ягодицы,
Митя встал, футболку теребя…
И Тарзан сказал ему: - Годится!
Сделаем мужчину из тебя!
Я тебе открою два секрета.
Первый: - Если сердце слезы льет,
Знай – проходит всё, пройдет и это,
Помни имя-отчество своё!
И еще - за жизнью показушной
Истина скрывается одна:
Женщины коварны и бездушны.
Исключенье – лишь моя жена.