Сигнал сбора, стр. 33
Эндрю остолбенело смотрел вслед боярину, скачущему назад к деревне.
— Он сошел с ума!
— Все мы всего лишь его игрушки, — шепнул ему Калинка. — Не секрет, что вражда между знатью и Церковью скоро приведет к открытым столкновениям. Крестьяне боятся бояр, и попов боятся не меньше, так что, кто бы ни победил, для нас все останется по-прежнему. А что касается тебя, то, когда дерутся волки, победитель все равно съест лису.
Джон Майна во главе свой роты спустился к реке.
— Что показала перекличка, Джон? — спросил Эндрю.
— Ничего хорошего, сэр. Десять человек убиты, тринадцать ранены, но они поправятся. Четверых убило во время первой атаки, и с них сняли все, что на них было. Так что теперь у неприятеля есть мушкеты и боеприпасы.
— Твою мать, — процедил сквозь зубы Эндрю.
Так вот зачем они затеяли этот рейд, подумал он. Чтобы заполучить несколько ружей и узнать, как ими пользоваться.
— Это еще не все, — продолжил Майна.
— Что еще?
— Не хватает двух человек, сэр. Никто не видел, чтобы их убили. Боюсь, они попали в плен.
— Кто они?
— Один — это Брайан Сэдлер.
— А второй?
— Готорн, сэр.
Глава 7
Насмерть перепуганный Винсент старался не смотреть на пытку, но не мог отвести глаз от ужасающего зрелища.
Прошлой ночью его, как мешок с зерном, забросили на спину лошади и связанного отвезли в Новрод.
Каждый вдох давался ему с трудом — наверное, несколько ребер было сломано. Но сейчас это беспокоило его меньше всего.
— Заставь ружье стрелять!
То, что здесь происходило, было настоящим средневековым кошмаром. Брайан Сэдлер был привязан к стулу, а на голове у него был металлический обруч с винтами у висков.
— Заставь ружье стрелять! — ревел священник.
— Поцелуй меня в задницу! — простонал Сэдлер.
Священник улыбнулся и повернул один из винтов на пол-оборота. Тело Сэдлера изогнулось дугой от боли, и он дико закричал.
Всхлипывая, Винсент пытался разорвать веревки, стягивавшие его по рукам и ногам. Священник перевел взгляд на него, усмехнулся и продолжил допрос.
— Заставь ружье стрелять!
Сэдлер плюнул ему в лицо.
Палач завернул винты еще туже. Истошные крики истязаемого слились с мольбами Готорна, просившего остановить это безумие.
Священник подошел к Винсенту и протянул ему мушкет:
— Ты показываешь, как он работает. Я прекращаю это.
«Боже милосердный, как ты допустил это?» — подумал Винсент. Он мог остановить мучения товарища, но тогда эти люди узнают их важнейший секрет.
— Не делай этого! — сквозь слезы выкрикнул Брайан. — Они используют это против наших.
Палач снова повернулся к нему. Взявшись за винт, он хотел снова повернуть его. Однако на этот раз неожиданно вмешался другой священник, который все это время молча стоял в темном углу камеры. Встав перед стулом, он принялся о чем-то спорить с истязателем, показывая на Сэдлера и качая головой.
Как понял Винсент, тот говорит, что еще один поворот винтов убьет Брайана. Из носа Сэдлера текла кровь, а глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.
В конце концов палач улыбнулся, как бы согласившись на новое предложение. Он ослабил винты, по телу Сэдлера пробежала дрожь, и он бессильно откинулся на спинку стула.
Священник вышел из камеры. Несколько секунд спустя он вернулся, и лицо Винсента посерело от страха.
В руках палача была плетеная корзинка, почти шести футов в длину и фут в поперечнике.
Внутри корзины с угрожающим шипением извивалась темно-зеленая змея. Когда она открывала пасть, в свете факела зловеще блестела пара острых зубов.
— Нет, только не это! — завизжал Сэдлер. — Господи, этого я не перенесу!
В камеру вошло двое слуг, которые пододвинули к Брайану высокий стол. Палач поставил на него корзину и открыл в ней дверцу. Развязав правую руку Сэдлера, слуги начали засовывать ее в отверстие в корзине.
— Боже, помоги мне! — стонал Сэдлер.
— Хватит! — отчаянно закричал Готорн. — Я покажу вам, только перестаньте!
Священник улыбнулся Винсенту и сделал знак подручным отпустить Сэдлера.
Готорна отвязали от стены, и палач сунул ему в руки мушкет.
— Сделай огонь и дым, — приказал он.
Весь дрожа, молодой квакер поставил винтовку Спрингфилда на пол дулом вверх и сказал, чтобы ему принесли патрон и коробку с капсюлями.
Когда Винсент кончил заряжать оружие, палач был уже рядом, готовый ударить его кинжалом, если он попробует что-нибудь предпринять.
Винсент осторожно поднес винтовку к плечу, нацелил ее на зарешеченное окно и спустил курок.
Находившиеся в камере Новродцы испуганно отскочили от него.
Готорн протянул винтовку обратно священнику, который осторожно взял оружие. Понюхав ствол, он вдохнул запах серы, вскрикнул и мрачно посмотрел на юношу.
Взяв коробку с патронами, он достал завернутый в бумагу заряд и, следуя указаниям Винсента, сорвал бумажную оболочку, насыпал в дуло пороху и загнал туда пулю. Взведя курок, вставил пистон.
Готорн указал на спусковой крючок и продемонстрировал, как держать оружие.
Священник поднес мушкет к плечу и направил его прямо в лицо Винсенту.
«Господи, пусть он сделает это», — взмолился про себя юноша. Он знал, что, вступив в армию, уже нарушил законы своей веры, а теперь еще научил человека новому способу убийства. Так что такое наказание было бы справедливым.
Священник гнусно ухмыльнулся.
Медленно повернувшись, он приставил ствол к голове Сэдлера.
— Встретимся в аду! — бросил ему Брайан. Прогремел выстрел. Мозги и кровь разнесло по всей камере.
Винсент согнулся в приступе рвоты, на что его тюремщики отреагировали взрывом грубого смеха.
Дверь в камеру отворилась, и вошел чернобородый воин. Винсент настороженно уставился на бородача, мгновенно распознав в нем того самого человека, который затеял с ним стычку на дороге.
Священник протянул ружье Михаилу, который взвесил на руке тяжесть мушкета и осклабился. Схватив коробку с патронами, он вытащил один заряд, сорвал с него бумагу, высыпал на ладонь порох и сказал что-то священнику, согласно кивнувшему в ответ.
— Ты покажешь это волшебство, — резко бросил он Винсенту. — Если откажешься, то… — Не закончив фразы, палач многозначительно показал на корзину со змеей. — Поспи и подумай.
— Откуда ты знаешь наш язык? — не сдержал любопытства Винсент, хотя сам едва стоял на ногах от боли и ужаса.
Старый священник вдруг весь как-то скрючился, изображая из себя калеку.
— Янки, помогите мне, — проблеял он, протягивая руку.
Пораженный Винсент вспомнил, что он видел этого человека около Форт-Линкольна, где тот изображал нищего. Он даже дал ему однажды медную монетку и пару раз говорил с ним, испытывая жалость к несчастному.
Довольно расхохотавшись, священник выпрямился.
— С этим, — показал он на ружье, — мы пошлем кого-нибудь убить вашего Кина, а может, и его женщину.
Затем он снова ткнул пальцем в сторону корзины и, продолжая смеяться, вышел из камеры. Двое его подручных разрезали веревки, все еще стягивавшие Сэдлера, и выволокли тело ногами вперед, а еще один взял корзину со змеей, прихватил единственный факел и последовал за ними.
Михаил ушел последним. Подойдя к Винсенту, он оскалился и нанес юноше сильный удар кулаком в область желудка, от которого тот согнулся пополам. Посмеиваясь, Михаил захлопнул за собой дверь, и послышался звук задвигаемого засова.
Всхлипывая, Готорн лежал на полу, сжавшись в комочек и сознавая, что завтра утром ему придется умереть, чтобы не выдать знание, которое может погубить его друзей.
Касмар поставил на стол чашки с чаем, и Патриарх жестом приказал ему удалиться.
— Пей, не бойся, — успокаивающе предложил Раснар. — Клянусь, что в них нет яда.
Сидящий на другом конце стола Ивор улыбнулся и отодвинул свою чашку в сторону.
— Обижаешь, — промурлыкал священник.