Четвертый протокол, стр. 89

– Кажется, не я один умею наводить справки, – улыбнулся Престон.

Пожилой человек смотрел в окно, будто в далекое и невозвратное прошлое.

– У меня тоже когда-то был сын, – очень тихо сказал он. – Единственный. Очень хороший мальчик. Убит на Фолклендах. Так что я понимаю ваши чувства.

Престон с удивлением взглянул на старика в зеркало. Ему и в голову никогда не приходило, что этот утонченный человек, очень хитрый и опытный разведчик, когда-то катал маленького мальчика на спине по ковру в большой комнате.

– Простите меня. Возможно, я приму ваше предложение.

Они приехали в аэропорт, вернули взятую напрокат машину и улетели назад в Лондон без лишнего шума, так же как и приехали сюда.

Человек в окне конспиративного дома наблюдал, как уехала машина англичанина. Его машина придет за ним только через час. Он сел за рабочий стол лицом к окну, чтобы опять изучить папку тех материалов, которые ему передали и которые он все еще держал в руках. Он был доволен: это была полезная встреча, а документы, которые он получил, обеспечат его будущее.

Как профессионал-разведчик, генерал-лейтенант Евгений Карпов не мог не жалеть о провале плана «Аврора». Он был хорош: глубоко проработанный, законспирированный и очень эффективный.

Но, как профессионал, он также знал, что, как только стало ясно, что операция «сгорела», можно было только дать «отбой» и отказаться от нее, пока не поздно. Всякое промедление в этом случае грозило бы катастрофой.

Он очень хорошо помнил пачку документов, которые привез связник от Яна Марэ из Лондона, документов, полученных от агента Хемпстеда. Шесть из них не представляли собой ничего особенного, разведывательная информация, которую мог получить только человек, занимающий такое высокое служебное положение, как Джордж Беренсон. Взглянув на седьмой, он остолбенел.

Это был личный меморандум Беренсона-Марэ для передачи в Преторию. В нем чиновник министерства обороны писал о том, что, в качестве заместителя начальника по материально-техническому снабжению, имеющий особые полномочия по ядерному оружию, он присутствовал на закрытом совещании у генерального директора МИ-5 сэра Бернарда Хеммингса.

Шеф контрразведки рассказал узкому кругу присутствующих, что его служба открыла существование советского заговора с целью ввести в разобранном виде необходимые компоненты, собрать, а затем взорвать ядерное устройство на территории Великобритании. Жало скорпиона оказалось в хвосте: МИ-6 быстро стягивало кольцо вокруг русского агента, руководящего операцией в Великобритании, не было никаких сомнений, что его скоро задержат со всеми изобличающими уликами.

Генерал Карпов полностью поверил этому донесению главным образом из-за источника, от которого оно исходило. На минуту он испытал искушение оставить все, как есть, и дать англичанам возможность продолжать, но, хорошенько поразмыслив, он пришел к выводу, что это было бы губительно. Если англичане добьются успеха собственными силами, без посторонней помощи, у них не будет причин заминать чудовищный международный скандал. Чтобы такие причины появились, нужно было их предупредить и предупредить человека, который бы понял, что нужно сделать, то есть заключить сделку по ту сторону великого раздела.

Кроме того, существовал вопрос собственного продвижения по служебной лестнице… Именно после очень длинной прогулки в полном одиночестве по весеннему лесу в Переделкине он решил начать самую опасную в своей жизни игру. Он решил неофициально посетить Нубара Геворковича Вартаняна.

Он очень тщательно выбирал нужного ему человека. Считалось, что член Политбюро от Армении возглавляет в этом органе группу людей, считающих, что пора произвести изменения на самом верху.

Вартанян выслушал его молча, уверенный в том, что кабинет не прослушивается, так как хозяин занимает слишком высокое положение. Он смотрел на генерала КГБ своими маленькими черными, как у ящерицы, глазками и слушал. Когда Карпов закончил, он спросил:

– Вы абсолютно уверены в том, что это верная информация, товарищ генерал?

– Рассказ профессора Крылова полностью записан на пленку, – сказал Карпов. – Магнитофон был у меня в «дипломате».

– А что касается информации из Лондона?

– Источник безупречен. Я лично работал с этим человеком почти три года.

Партийный воротила долго и пристально смотрел на него, как бы обдумывая очень многие вещи, и не в последнюю очередь то, как можно использовать эту информацию с наибольшей для себя выгодой.

– Если то, о чем вы рассказываете, правда, то это проявление преступного легкомыслия и авантюризма в самом верхнем эшелоне власти. Если бы можно было это доказать, такие доказательства потребуются обязательно, наверху могут произойти изменения. Всего доброго.

Карпов все понял. Когда в Советской России первое лицо государства вынуждено уйти, с ним вместе «летят» и все его ставленники. Если бы действительно произошла смена власти, освободилось бы место председателя КГБ, которое, Карпов это знал, прекрасно бы ему подошло. Но для того, чтобы сколотить альянс сторонников, Вартаняну потребуются доказательства, как можно более неопровержимые, убедительные, документированные, доказывающие, что необдуманное решение чуть было не привело к катастрофе. Все очень хорошо помнили, как в 1964 году Михаил Суслов свалил Хрущева, обвинив его в авантюризме, которым был вызван Карибский кризис 1962 года.

Вскоре после этого разговора Карпов отправил Винклера, самого бестолкового агента, которого он только смог отыскать в своих досье. Его «послание» прочитали и поняли. Теперь у него в руках были доказательства, столь нужные его армянскому патрону. Он снова просмотрел документы.

Протокол допроса майора Валерия Петровского и его признание британским властям, которых никогда не было, придется подредактировать, но у него в Ясеневе были специалисты, которые справятся с этой задачей. Бланки протокола допроса были подлинные, и это было главное. Даже докладные Престона о том, как продвигалось расследование, с некоторыми вполне оправданными купюрами, чтобы опустить всякое упоминание о Винклере, были фотокопиями с оригиналов.

Генеральный секретарь не захочет и не сможет спасти предателя Филби, а впоследствии и самого себя. Об этом позаботится Вартанян. И, конечно, он сумеет отблагодарить.

Пришла машина, чтобы отвезти Карпова в Цюрих, а оттуда в аэропорт к московскому рейсу. Он поднялся. Встреча были очень полезной. Как всегда, переговоры с Челси принесли хорошие плоды.

Эпилог

Сэр Бернард Хеммингс официально ушел в отставку 1 сентября 1987 года, хотя уже с середины июля находился в отпуске. В ноябре того же года он умер, а его право на пенсию перешло к жене и приемной дочери.

Брайан Харкорт-Смит не стал его преемником на посту генерального директора. Вершители судеб взвесили все «за» и «против», и хотя все были согласны в том, что в его попытках оставить докладные Престона без внимания, преуменьшить возможность находки в Глазго не было ничего предумышленного, нельзя было не учесть серьезности этих ошибок. Так как в «пятерке» не нашлось другого достойного кандидата, пришлось приглашать на должность генерального директора человека со стороны. Харкорт-Смит через несколько месяцев подал в отставку и стал одним из членов правления торгового банка в Сити.

Джон Престон ушел в отставку в начале сентября и был принят на работу в фирму по охране имущества. Его зарплата увеличилась вдвое. Это дало ему возможность подать на развод и добиваться опеки Томми, чье материальное благополучие и образование он мог теперь обеспечить. Джулия сняла все свои возражения. Престон получил право на опеку.

Сэр Найджел Ирвин ушел в отставку, как и предполагалось, в последний день года, покинув свой кабинет перед рождественскими праздниками. Он переселился в свой дом в Лэнгтон Мэтрэвес, где сразу влился в жизнь деревушки. Когда его кто-нибудь спрашивал о том, кем он был до пенсии, он отвечал, что занимался неимоверно скучной работой в Уайтхолле.