Первое правило волшебника, стр. 115

– Правду, как ты ее видишь, Шота. Но, может быть, не такую, какой она будет на самом деле.

Она печально кивнула.

– Последняя шкатулка Одена – у королевы Милены. – Шота говорила еле слышно. – Но помни: владеть ею королеве недолго. Если хочешь поверить в правду, как я ее вижу. – Она повернулась к спутнику: – Самюэль, выведи их из Предела. Не бери ничего из их имущества. Я буду очень недовольна, если ты сделаешь это. Это касается и Меча Истины.

Не глядя на Ричарда, Шота повернулась и пошла по дороге, но он успел заметить слезу на ее щеке. Она остановилась на полпути и помедлила. Ричард видел, что она подняла голову, но не обернулась.

– Когда все это кончится… – ей трудно было говорить от сильного волнения, – и если случится, что ты победишь… больше никогда не приходи сюда. Если придешь… я убью тебя. – Она пошла в свой дворец.

– Шота, прости, – сказал он хрипло.

Она не остановилась, не обернулась, но пошла дальше.

Глава 32

Свернув за угол, Рэчел едва не наступила на ноги человеку в серебристом балахоне, так тихо он ступал. Она подняла голову и увидела его лицо.

– Джиллер! Как ты меня напугал!

– Прости, Рэчел, я не хотел пугать тебя. – Он осмотрелся, нет ли кого в коридоре, потом наклонился к ней: – А ты что здесь делаешь?

– Послали по делам, – ответила она, глубоко вздохнув. – Принцесса Виолетта велела мне сходить на кухню и отругать поваров за обед, а потом я должна пойти к прачкам и сказать им, что она нашла на своих платьях пятна от соуса, хотя никогда не пачкала соусом своих платьев. Значит, они сами это сделали, и если сделают еще раз, то она велит отрубить им головы. А я не хочу им это говорить, они славные. – Она коснулась рукой красивой серебристой тесьмы на его рукавах. – Но она сказала, что мне будет очень плохо, если я этого не сделаю.

– Ну скажи, как тебе велели, – кивнул Джиллер. – Конечно, прачки поймут, что ты говоришь не свои слова.

Рэчел посмотрела в его большие темные глаза.

– Все знают, что она сама пачкает соусом свои платья.

Джиллер тихо засмеялся.

– Ты права. Я сам это видел. Но ничего хорошего не выйдет, если ты будешь дразнить гусей. – Она не поняла этих слов и нахмурилась. – Это значит, что будет плохо, если ты скажешь ей об этом, так что лучше промолчать.

Рэчел кивнула: это было правдой. Волшебник тем временем продолжал осматриваться, но в коридоре никого не было. Он наклонился к ней поближе и сказал:

– Мне жаль, что я не поговорил с тобой раньше, не узнал, как у тебя дела. Нашла куколку?

Она улыбнулась и кивнула:

– Я так тебе благодарна! Это прелесть что такое! Меня выгоняли два раза с тех пор, как ты мне ее подарил. Она мне сказала, что я не должна говорить с тобой, пока ты не скажешь, что за нами никто не следит. Поэтому я ждала. Мы с ней все разговаривали, и мне стало куда лучше от этого.

– Я рад, дитя мое, – улыбнулся волшебник.

– Я назвала ее Сарой. Ведь у куклы должно быть имя.

– Вот как? – удивился он. – Я и не думал. Ну что ж, Сара – хорошее имя.

Рэчел улыбнулась. Она была очень рада, что Джиллеру понравилось, как она назвала куклу. Она обняла его за шею и сказала на ухо:

– Сара рассказала мне и о твоих тревогах. Я обещала ей, что буду помогать тебе. Я и не знала, что ты сам хотел бы убежать отсюда. Когда мы сможем бежать, Джиллер? Я так боюсь принцессы!

В ответ на ласку волшебник погладил ее по спине большими руками.

– Скоро, дитя. Но сначала мы должны здесь кое-что сделать. Мы ведь не хотим, чтобы нас выследили, нашли и вернули обратно, правда?

Рэчел покачала головой. И тут она услышала шаги. Джиллер выпрямился, глядя в ту сторону, откуда они доносились.

– Рэчел, – произнес он, – будет очень плохо, если увидят, что мы разговариваем. Они могут узнать о кукле… о Саре.

– Я лучше пойду, – проговорила она поспешно.

– Не успеешь. Стань к стене, покажи мне, какой смелой ты можешь быть и как тихо при этом умеешь вести себя.

Она повиновалась, и волшебник заслонил ее собой, так что ее не стало видно за балахоном. Она услышала лязг оружия. Наверное, охранники. Потом послышалось тявканье. Собачка королевы! Значит, это королева с охраной. Им не позавидуешь, если королева найдет Рэчел, спрятавшуюся за волшебником. И тогда королева прознает о куколке! Рэчел съежилась и замерла в своем укрытии. Джиллер поклонился, одеяние его заколыхалось.

– Ваше величество! – сказал волшебник, отступая.

– Джиллер! – произнесла королева противным голосом. – Что это вы здесь притаились?

– Притаился,ваше величество? Я полагал, что как слуга вашего величества, вовсе не таясь,просто должен был проверить волшебную печать на сокровищнице, чтобы быть уверенным, что она никем не подделана. – Рэчел услышала, что собачонка что-то вынюхивает у ног Джиллера. – Если вы так хотите, ваше величество, я могу оставить это на произвол судьбы и не проверять, даже если я о чем-то беспокоюсь. – Собачонка приближалась к Рэчел, та слышала ее сопение. Волшебник продолжал: – Все мы просто будем ложиться спать, молясь добрым духам, чтобы, когда прибудет отец Рал, все было в порядке. А если что-то пропадет, то мы просто скажем, что нам не хотелось, чтоб кто-то здесь таился,и мы ничего не проверяли. Может быть, он нас поймет.

Собачонка заворчала, и у Рэчел на глазах появились слезы.

– Ну, не надо ершиться, Джиллер, я только спросила. Золотко, – продолжала она, обращаясь к собачонке, – что ты там нашла, милая?

Собачонка заворчала и тявкнула. Волшебник еще попятился, крепче прижав Рэчел к стене, «Хорошо бы, – подумала девочка, – чтобы моя Сара сейчас была со мной».

– Что там, золотко? Что ты унюхала?

– Боюсь, ваше величество, что я сегодня еще прокралсяв конюшню. Очевидно, ваша собачка унюхала именно это. – Он незаметно протянул руку под балахоном, доставая что-то рядом с головой девочки.

– В конюшню? – Голос королевы еще оставался противным. – Что, однако, вам было проверять в конюшне? – Рэчел услышала голос королевы отчетливее: та наклонилась к своей собачке. – Что там,золотко?

Рэчел закусила кромку платья, чтобы не выдать себя никаким звуком. Волшебник выпростал руку из-под балахона. Рэчел заметила, что он зажал что-то между большим и указательным пальцами. Собачонка сунула нос под его одеяние и залаяла. Джиллер насыпал ей на голову какой-то мелкий порошок. Собачонка начала чихать. Затем Рэчел увидела, как королева, протянув руку, вытащила собачонку.

– Ну-ну, мое золотко, все уже хорошо. Бедняжка! – Рэчел услышала, как королева по обыкновению чмокнула собачку в нос и чихнула сама. – Так что вы говорите, Джиллер? Какое дело привело волшебника в конюшню?

– Так вот, ваше величество. – Голос Джиллера при разговоре с королевой тоже стал каким-то противным, и Рэчел это показалось забавным. – Если бы вы были убийцей и хотели, явившись в замок королевы, пронзить ее стрелой, то как бы вы поступили: нагло прошли бы через главные ворота? Или притаились бы со своим большим луком в повозке, зарывшись, например, в сено или спрятавшись за мешками, чтобы потом в темноте вылезти в конюшне и там укрыться?

– Ну, я… А вы думаете, там… Вы нашли что-нибудь?..

– Ну, если вы не хотите, чтобы я неизвестно зачемпроверял конюшни, я вычеркну из моего списка и это дело. Но если вы не возражаете, отныне на людях я буду держаться от вас подальше. Не хочу мешать, если кто-то из ваших подданных решит выразить любовь к своей королеве на расстоянии.

– Волшебник Джиллер, – голос королевы стал ласковым, словно она разговаривала с собачкой, – прошу вас, извините меня. Я последнее время так нервничаю, ведь скоро должен приехать отец Рал, и мне хочется, чтобы все было хорошо. Тогда мы все получим то, к чему стремимся. Я знаю, что вы искренне заботитесь обо мне. Пожалуйста, продолжайте делать это и забудьте минутный дамский каприз.

– Как угодно вашему величеству… – Он снова поклонился.