Фейерверк волшебства, стр. 24
На сегодня все. Подведем итоги: такайте, выдавайте куш, находите деньги, лечитесь и лечите.
А теперь танец.
— Погодите, — вмешался дядя Миша. — Хоть вы и говорили в первый день, что не довозите до угла, но со мной такая неприятная ситуация приключилась. Может, сделаете исключение для ветерана Бородинского сражения?
— Хорошо, за вашу чрезвычайную активность и огромный вклад в этот семинар, довезу, — согласился Болеслав.
Дядя Миша изложил суть проблемы:
— Я состою в совете ветеранов, и знакомый дал мне свое пенсионное удостоверение, чтобы я сделал ксерокопию. Пока я просматривал бумаги в своем кабинете, куда-то пропал полиэтиленовый пакет, в котором, кроме этого злосчастного пенсионного, были еще интересная книга и кошелек с небольшой суммой денег. Я уж подумал: «Бог с ними, с деньгами, хоть бы пенсионное нашлось, а то его восстанавливать мороки не оберешься».
Болеслав тотчас выдал рецепт:
— Приходите домой, снимаете носки, берете табуретку, полотенце, и … идете в туалет. Затем ставите табуретку напротив унитаза, опускаете ноги в толчок и спускаете воду.
Все засмеялись, а дядя Миша сначала опешил, а потом, улыбнувшись, ответил:
— Что-то подобное я ожидал услышать, поэтому и не решался просить.
— Вы, тем не менее, попробуйте, — с азартом произнес Болеслав, — ведь ничего не теряете. А теперь невероятно заводной танец, который всегда повторяется на бис на танцевальных кэмпах.
Болеслав задорно запел, тряхнув головой:
У Вовки от пения маэстро тотчас заполыхало в сердце, а на верхнюю часть головы словно одели невесомую ермолку из крупных мурашек. Болеслав известил, что почти все слова танца, кроме «thirsty» (жаждущий), учатся в пятом классе, и спросил, кто может сделать перевод. Интеллигент, стоявший в первом кругу, без запинки произнес:
— Наполни свою чашу, испей ее до дна. Рыба в воде не испытывает жажды.
Ведущий кивнул:
— Точно. Отталкиваясь от этих двух фраз, можно спекулировать картинами мира как угодно. Например, набившая оскомину эзотерическая «истина»: исполни свое предназначение, и только тогда ты будешь счастлив. Вот моя интертрепация: наиграйся в ПКМ, накушайся до отвала всеми наслаждениями и страданиями этого мира, чтобы стало тошно, и тогда, если захочешь, ты можешь стать свободным от ограничений ПКМ.
К Болеславу обратился вихрастый мужичок, загорелое лицо которого какими-то неуловимыми чертами или особым выражением отражало тот факт, что обладатель его бывает непрочь пропустить чарочку-другую, а потом побеседовать о смысле жизни и прочих высоких материях:
— Чашу дринкнуть я согласный, а вот по-английски не шарю. В школе немецкий учил, да и то одно четверостишие помню, из «Лорэляй» Генриха Гейне.
После чего любитель дриньков продекламировал с неподражаемой интонацией старательного первоклашки:
Слушатели зааплодировали чтецу, а Болеслав улыбнулся:
— Вам пять баллов, потом принесете дневник. Кто не знает английского, пойте, как слышите. Санскрит тоже никто не знает, однако «Ом Мани Падмэ Хум» все пели.
Болеслав стал показывать движения: сделал шаг в центр с подъемом рук, изображая чашу, затем — шаг из центра, «опрокинув чашу» на себя, и повращался вправо и влево. На словах «Рам, Рам…» Болеслав подпрыгивающей походкой пошел вправо, на фразе «Fish in the water is nоt thirsty» совершил вращение вправо, а потом повторил все в левую сторону.
«Fill your cup» сразил Тараканова наповал своей экспрессией, зажигательностью и глубоким смыслом. Тараканов танцевал в неимоверном экстазе. По правую руку от него скакал индеец, глаза которого светились, как два прожектора, а тело совершало пружинистые прыжки и пируэты, похожие на движения шамана.
Болеслав ускорил темп: резко зачерпывал энергию, выплескивая ее на себя, и быстро вращался, раскручивая поток. На максимальной скорости, когда уже не хватало дыхания, тренер внезапно остановил танец.
Вовке показалось, что его тело загорелось ярким пламенем, превратившись в костер. Нагрелись даже пальцы рук и ног. Внезапно Тараканов понял, что его дыхание остановилось, и он не дышит уже несколько минут. Это не доставляло Вовке никакого дискомфорта, но привычная картина мира взяла свое, и его легкие стали очень медленно, почти незаметно, впускать воздух.
Обнимались подолгу, обмениваясь друг с другом бушующим Огнем. Потом бережно отпускали партнера, благодарили его взглядом и, слегка покачиваясь от пьянящей энергии, раскрывали объятия следующему. Ошалевший знаток «Лорэляй» констатировал во всеуслышание:
— Языков не знаю, но кураж круче, чем от «Столичной»!
В метро Тараканов мурлыкал «Fill your cup…» про себя, а на улице заголосил. Весь мир приплясывал вокруг, а в груди гудело жаркое пламя.
Вовка ходил с этой песней всю неделю, с нею ложился спать и с нею просыпался.
ГЛАВА 5. НОВЫЕ ВОЛШЕБНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВОВКИ С ЮЛЬКОЙ
Проснувшись, Вовка какое-то время лежал в постели, восстанавливая детали сна. Потом он стал перебирать эпизоды вчерашнего семинара и вспомнил о технике поощрений, которую красочно расписал Болеслав.
«Начнем день с похвалы, — решил Тараканов. — Если поощрять нечего, надо придумать, из пальца высосать». С причмокиванием пососав указательный палец, Вовка открыл глаза, осмотрелся и сказал себе:
— Палец вроде бы есть, и тело на месте. Кроме того, я сумел материализовать свою комнату. Славно, а ведь мог и не проснуться в знакомом мире.
Повеселевший Вовка спустил ноги с дивана и, обнаружив легкие и удобные замшевые тапочки, произнес:
— Лапти на месте, и даже удалось попасть в них ногами. Все получается, отлично. И ходить умею. Фантастика! А ведь этому надо было учиться несколько лет. Не ценим мы свои магические способности.
Зайдя в ванную, Тараканов порадовался: наличие унитаза было несомненно, и тот был свободен. Вовка одобрил фаянсовую посудину за безупречную трудовую деятельность и, оседлав его, похлопал по белым округлым бокам. Унитаз отреагировал бурным сливом.
Когда из крана потекла горячая водичка, Вовка радостно отметил сей факт:
— Лейся, лейся, моя сладкая, моя тепленькая. Хорошо, что ты есть в моей жизни. А как приятно, когда ты ласкаешь мое тело! Все замирает внутри.
Волна признательности к тому, что автоматически воспринимается как должное, несла его дальше. Потрогав жгучие батареи, Тараканов объявил благодарность им, а заодно и ветеранам центрального отопления — стареньким трубам.
Вовка почувствовал, что тело пронизывает тугой поток энергии. «Ну и ну, — подивился он, — какой жар можно вызвать простым поощрением». От йоги поток раскрутился еще больше. Вовкино тело потеряло вес, будто растаяв в кипящей лаве вулкана.
Включив компьютер, Тараканов похвалил умного электронного помощника и сохранил на компакт-дисках информацию, накопившуюся за несколько недель. Затем он проверил почтовый ящик, быстро ответил на письма и стал собираться.
Они с Юлькой договорились сегодня днем погулять по Москве, благо погода стояла отличная, 4–5 градусов мороза, как Вовка и заказывал.
Настроенный на раздачу «пряников», Тараканов вышел на улицу, продолжая поощрять мир. В синем небе ярко светило солнце, разбрызгивая на снегу разноцветные искры.