Шкурный интерес, стр. 26
– Да-а, – протянул Кямиль. – Влипли вы, ребятки, по ходу дела. А у меня ведь есть блатные знакомые. Когда-то меня аварой считали. Всех знал! Никого не боялся! А потом что-то книгами увлекся, отошел от того мира. Но старые связи остались. А вам как нехороших людей наказать надо, временно или навеки?
– Это как? – не поняла я.
– Ну, побить слегка или к Аллаху всемогущему отправить?
– Нам бы слегка, – быстро пояснил Дмитрий Анатольевич.
– Есть такие парни в районе улицы Советской. Только недешево это будет стоить…
– Заплатим, – поспешил ответить Степанов.
– Это хорошо.
– Нам бы «крышу» заиметь блатную, – как бы невзначай обмолвилась я.
– А зачем это вам? – спросил Кямиль. – В наше время в Азербайджане надежнее «крыша» полицейская. Если полиция на вашей стороне, можете никого не бояться. Это в России немного по-другому, хотя тоже…
– А нам как раз не в Азербайджане, а в России, а именно в Тарасове, все это дельце провернуть и нужно. Так что требуется блатная «крыша», и притом желательно азербайджанская.
– С одним из лоты, значит, решили подружиться? – усмехнулся Кямиль. – Вам ведь сразу на авторитетов выходить надо.
– Вы нас, Кямиль, понимаете абсолютно правильно. Нам советовали к лоты Муршуду обратиться. Говорили, он поможет.
– Кто советовал?
– Знающие люди, – уклончиво ответила я.
– Видимо, действительно знающие. Лоты Муршуда по всему бывшему Союзу знают, он во всех криминальных кругах пользуется уважением. Но и цену за «крышу» он заломит соответствующую.
– А вы нас с лоты Муршудом свести сможете?
– Попробую, по крайней мере. Только услуги мои не бесплатные.
– Само собой разумеется, – согласился Дмитрий Анатольевич.
– Ну, тогда выкладывайте, в чем ваша проблема. Посмотрим, чем можно помочь.
– Магазинчик мы открыли в Тарасове, у рынка, контролируемого азербайджанцами, – начал рассказ Дмитрий Анатольевич. – А они беспредельничают. И у местной братвы, как назло, свои резоны не помогать нам. Решили мы к бакинским авторитетам обратиться. Пусть своих на место поставят! Если что, мы готовы в общак отстегивать.
– Странно, что местная братва к вам так относится, – заметил Кямиль. – Ну ничего, я посмотрю, что тут можно сделать. У вас номер телефона есть?
Степанов продиктовал номер своего сотового. Парень встал со скамейки, собираясь уходить.
– Если что – позвоню! – бросил он на прощание и зашагал прочь по вечернему бульвару.
Кямиль позвонил спустя полтора часа. Мы к тому времени уже готовились ко сну в гостинице. Я склонилась над ухом Степанова и внимательно слушала все, что ему говорят.
– Я тут с людьми пообщался, – прозвучало в трубке. – Они согласны с вами побеседовать. Через полчаса – под аркой Академии наук. Я тоже там буду. Подъезжайте!
Кямиль выпалил все это скороговоркой, не дав Дмитрию Анатольевичу вставить ни слова. Когда он отключился, Степанов пожал плечами.
– Ничего не поделаешь, Евгения Максимовна. Придется ехать.
До арки, где была назначена встреча, оставалось еще метров двести, когда я заметила в ее тени кучку молодых людей в кожаных куртках. Из осторожности я решила перестраховаться:
– Дмитрий Анатольевич, давайте я пойду впереди. Кто знает, что на уме у этих ребят?
Парни в кожаных куртках нашего приближения не замечали, так как были увлечены спором, грозящим перейти в потасовку. Спор велся на азербайджанском языке. Время от времени кто-нибудь из азербайджанцев восклицал «Аллэ!» и оскорбительно задевал при этом вытянутой рукой своего оппонента. Завидев нас, азербайджанцы успокоились. Мы отыскали среди них Кямиля.
Он поздоровался с нами и представил остальным.
– Салам! – сказал один из азербайджанцев, издевательски ухмыляясь.
Типы, которых привел к нам на встречу Кямиль, были небриты, и лица их не внушали особого доверия. Все они противно улыбались. Ужасно выглядят тарасовские «братки», но до бакинских «коллег» им, слава богу, пока что далеко.
– Расскажите ребятам, зачем вам понадобился лоты Муршуд, – попросил Кямиль.
Мы пересказали кавказцам все, что до этого насочиняли и выдали как легенду.
Кавказцы начали требовать подробностей, о которых мы уже отказались сообщить Кямилю.
– А как называется тот магазинчик в Тарасове? – вопрошал один азербайджанец.
– А кто вам рассказал о лоты Муршуде? – интересовался другой.
– А почему отказывается помогать местная братва? – задавал вопрос третий.
И так далее, и тому подобное.
– Эти подробности мы можем открыть только лоты Муршуду, – втолковывал по очереди каждому из них Степанов.
– Мы объясним все лоты, – заверил один из азербайджанцев. – Может, он согласится с вами встретиться.
– «Крыша» приличная, да, – говорил другой. – Денег много Муршуд попросит. Есть чем платить?
Дмитрий Анатольевич в который раз проинформировал представителей местной криминальной системы о своей платежеспособности.
– Лоты Муршуд «косяков» не любит, – шепотом предупредил третий.
В конце концов я уже начала сомневаться, что с этими ребятишками стоит иметь дело. Но отступать было поздно. Кямиль обещал нам позвонить.
Телефон Дмитрия Анатольевича зазвонил на следующее утро, тринадцатого июня.
До меня доносились ответы Степанова: «Желаем»… «Подходит»… «Со мной будет девушка в черных очках»… «Я расстегну пиджак и буду подпирать время от времени подбородок левым кулаком»… «До свидания»…
– Лоты Муршуд согласился с нами встретиться, – сказал Степанов после того, как окончил переговоры. – Он назначил нам встречу на пять вечера в ресторане «Жемчужина». Даже странно, что такой авторитетный человек сам вызвался позвонить.
В то утро нам в голову пришла еще одна идейка. Мы решили поговорить с компаньонами Дмитрия Анатольевича и как бы невзначай завести разговор о бакинских блатных. Авось кто-нибудь из них проговорится насчет лоты Муршуда. Степанов решил сагитировать Ильясова устроить день активного отдыха у него на даче. Мамед Расулович отказать начальнику не мог, да и остальные предприниматели из «Экспресс-Лайфа» с воодушевлением поддержали предложение Степанова.
На дачу нас отвез Чумаков. Это было прекрасное местечко на берегу Каспийского моря. Дачу окружал роскошный сад, в котором росли инжир, гранаты, хурма и алыча. Стоило спуститься на сотню метров, и взору открывалась величественная панорама Каспия. Ильясов, перед тем как отправиться в дорогу, приказал одному из своих помощников закупить баранины. Уже на даче он приволок из погреба старый мангал и принялся собственноручно жарить шашлыки. Ему помогали Кулиев, Чумаков и Берцман. Мы с Дмитрием Анатольевичем тем временем отправились купаться в море.
Синеву моря разбавляли белые барашки волн. Они разбивались о берег с ласкающим слух шипением. Под ногами шуршал мягкий песок. Степанов предупредил, что песок буквально раскален, и мне приходилось ходить по нему только в босоножках. Над морем, отрешенные от мира людской суеты, кружили чайки. Мне очень хотелось расслабиться, отдаться целиком наслаждению природой, но приходилось помнить о безопасности своего клиента.
Вода приняла нас в свои прохладные объятия ласково и нежно. Я плавала рядом с Дмитрием Анатольевичем, и мне хотелось, чтобы это блаженство продолжалось вечно.
Казалось, я попала на праздник жизни. Когда мы вернулись, горячие, аппетитно пахнущие шашлыки уже были готовы. Мы сидели на расстеленном на земле покрывале под тентом, ели сочное мясо и пили изумительное красное вино, которое в наше отсутствие компаньоны Степанова успели приобрести в ближайшем ларьке.
После трапезы мы все вместе отправились на берег. Неторопливо побеседовав со своими компаньонами минут пятнадцать, Дмитрий Анатольевич незаметно мне подмигнул, что означало: пора начинать заранее продуманный нами разговор. По плану это должна была сделать я: