Без царя в голове, стр. 38
— Не будет фоток, убью, — напоследок пригрозил Георг и повесил трубку.
Кажется, рыбка клюнула.
Я сидела в кустах и ожидала, когда прибудет мой раскрасавец, несомненно виновный в убийстве фотографа. Мне не терпелось выяснить у него все подробности данного дела.
Наконец машина Миронова-младшего медленно въехала во дворик и притормозила в сторонке. Так как было темно, я не могла видеть, один приехал Георг или в его машине есть кто-то еще. Пришлось выждать, когда он выйдет и направится к подъезду.
Он и в самом деле вышел, оставил машину незапертой. В руках его виднелся какой-то предмет. Выставив его вперед, беспутный адвокат пошел к дому. Я поняла, что мой подозреваемый вооружился. Стало быть, все же имеет при себе оружие, хоть и уверял меня в обратном. И не только имеет, но и готов им в нужный для себя момент воспользоваться.
Как только Георг вошел в подъезд и дверь за ним захлопнулась, я поспешила к его машине. У меня уже давно сложился план действий, а потом я делала все так, как решила.
Быстро проскользнув на заднее сиденье, я моментально залегла в ногах, надеясь только на то, что в такой кромешной темноте Георг, вернувшись, не заметит меня. Лежать было, конечно, неудобно, но дело того стоило, и я, сцепив зубы, терпела. Наконец дверь машины открылась, и на переднее сиденье тяжело плюхнулся водитель. Он немного повозился, покурил и глухо выругался, поняв, что его самым наглым образом провели. Потом он захлопнул дверь и вставил ключ в замок зажигания. Именно этого я и ждала.
Вынырнув из своего не слишком удобного укрытия, я приставила к виску сидящего за рулем Георга все тот же Кирин пистолет-зажигалку и тихо прошипела:
— А ты уж думал, я не приду, не так ли?
В зеркале заднего вида я увидела, что на лице Миронова-младшего разлилось несказанное удивление, он буквально сразу угадал во мне ту, что его так жестоко провела, а затем еще и бросила возле ресторана «Вива».
— Так это все ты… — он весь посинел он злости, — с-сука.
— Узнал, стало быть, — усмехнулась я. — Ну что, побеседовать не желаешь?
— О чем с ментовскими харями беседовать можно… — откликнулся он, и я удивилась, откуда ему известно, чем я занимаюсь.
— С чего ж ты взял, что с ментовскими — то? — сделала я попытку выведать, что он обо мне знает и от кого.
— Да не дурак, сам допер, — сплюнув в открытое окно, бросил Георг. — Маманя мне твое описание еще пару дней назад выдала, сказав, что ты про отца выведывала. Так я сразу понял, что это ты была и в ресторане, а теперь и вовсе убедился. Ну и какого черта ты сейчас затеяла? Что, не удалось моего батяню обвинить, так на меня переключилась?
— И на тебя, и на твою мамочку тоже. Вы ведь с ней повязаны, не так ли?
— Ты мать мою сюда не притягивай, она вообще ни при чем, — огрызнулся Миронов, — в наши с отцом дела не лезет.
«Ха, не лезет… — усмехнулась я про себя. — Да она вами обоими вертит так, как ей надобно. Что ж, стало быть, не в курсе сыночек-то, что маманя его Чиликову уложила. Интересно, на кого ж он тогда думает, — на отца?»
— Ну раз не мать, значит, отец твой во всем виновен. Или ты и то, что от вашего семейства ниточка к убийству Чиликовой тянется, отрицать будешь?
— А че мне отрицать? Доказательств-то все равно никаких нету. Что, думала раскусить меня? Не выйдет, не с тем связалась.
— Ну почему же? Я вот, например, только что выяснила, что фотографа ты грохнул. Потому и заволновался, когда я в прошлый раз заикнулась, что видела снимки. И сейчас ты на них клюнул.
— Ха-ха-ха, — Георг закатился нервным смехом. — Да что ты выяснила, что? Ну приехал я сюда, так мало ли, может, дело у меня тут какое есть… Не докажешь ты ничего!
— А мне и незачем что-то доказывать. Сдам себя сейчас ментам, и пусть возятся. А потом и мамашу твою тоже сдам, которая Чиликову заказала убрать, ради тебя стараючись.
— Чего? — Миронов от неожиданности повернул ко мне голову, забыв, видимо, что мой пистолет все еще упирается ему в затылок.
— Что, удивлен поворотом событий? Именно так все было: не отец, а мать убийство заказала, а ты и не знал. У меня и свидетель есть — тот самый, что заказ выполнил.
— Врешь! — свирепея, заорал Миронов. — Не могла она на такое пойти! Фотограф тот только ко мне приходил, больше ни к кому не успел!
«Ну вот и подробности посыпались», — радовалась я, получив признание, что Федора убил Георг, а Чиликова его мать только снимками шантажировала.
— Ну почему же вру? Хочешь, прямо сейчас тебя с тем человечком сведу? Он все и расскажет, — предложила я, надеясь, что он согласится и тогда мне будет намного проще доставить его куда следует.
— Ты блефуешь! — крикнул Миронов и попытался было выскочить из машины, но я вовремя успела защелкнуть его дверь изнутри.
— Сидеть и не рыпаться! — рявкнула я на него, для порядка ударив ручкой пистолета по затылку, но не слишком сильно.
Миронов дернулся, но больше предпринимать попытки к бегству не стал.
— Все, поговорили, теперь заводи машину и крути баранку к отделу.
Георг усмехнулся, явно предположив, что никаких улик против него все равно нет, а значит, его вынуждены будут отпустить. Потому не мешкая завел машину и поехал, куда я сказала. По дороге мы оба молчали.
О чем думал Георг, я не знала, саму же меня сейчас ужасно занимало то, как можно подтвердить, что именно Георг убил фотографа. Иначе его и в самом деле отпустят восвояси. В конце концов я решила, что пока просто сдам его в участок и скажу, что доказательства чуть позже подбросит Кирьянов. Тогда Георга вряд ли отпустят.
Когда мы добрались до участка, я так и сделала. Миронов не особо и упирался, а лишь, усмехаясь, выполнял все, что ему говорили: в своей безнаказанности он был абсолютно уверен.
Глава 9
Вернувшись поздно ночью в дом Кири, я застала и охранника, и охраняемого бодрствующими. Похоже, спать в эту ночь никто из них даже и не собирался.
— Ну, как дела? — сразу бросился ко мне Володька. — Удалось добиться от парня признания?
— Шутишь! Где ты видел, чтобы адвокаты сами раскалывались, — плюхаясь на стул, ответила я. — Ничего он, конечно, не сказал, но все и так яснее ясного. Кстати, я его пока в твой отдельчик определила, так что тебе утром придется своим ребяткам доказательства его вины предъявить.
Володька едва ли не подпрыгнул от неожиданности.
— Таня, ну разве можно так меня подставлять?
— Да не переживай ты так. Разве я тебя когда-нибудь подводила? Будут тебе доказательства, уж поверь мне: малый кое о чем заикнулся.
— А если не выйдет ничего у тебя? — все еще не верил мне Киря. — Если не найдешь доказательств?
— Ну тогда тебе придется немного нажать на своих коллег, чтобы они отпечаточки пальцев Георга в квартире фотографа получше поискали.
— О нет! — Киря схватился за голову, но потом резко ее поднял и более строго добавил — Похоже, мне остается надеяться только на твои детективные таланты. Не так ли?
Я кивнула, и мы вместе достали из моей «девятки» фотографии и спрятанные в потайном бардачке «жучки» в виде маленьких пуговок. Потом стали думать, как прицепить «жучок» к Тимошину так, чтобы он ничего не заподозрил.
— Нужно прицепить его куда-то на одежду, — выдал свое предложение Киря.
— Интересно, как ты собираешься это сделать, чтобы он ни о чем не догадался? Может, предложишь его шмотки постирать? — поинтересовалась я.
— М-да, — Володя задумался.
Я сходила в зал, где сидел и пялился от нечего делать в телевизор скованный Тимошин, и как следует рассмотрела, во что он одет. На нем была растянутая футболка, серые джинсы, а также олимпийка, давно потерявшая свой блеск, и потертые кроссовки.
«Ага, вот именно на кроссовки и можно поставить „жучок“», — сделала я для себя вывод и тут же направилась в кухню, знакомить Кирю с пришедшей мне в голову идеей.
После того как мы все обсудили, оба вернулись в зал и как ни в чем не бывало сели на диван. Сначала завели непринужденный разговор, фактически ни о чем, а затем Володька будто случайно зацепил взглядом пыльные кроссовки нашего заключенного и завелся: