Империя – I, стр. 123
Как бы то ни было, – продолжает Хомяков, – почти невозможно объяснить упорное молчание запада обо всем том, что носит на себе печать славянства» [63], с.57.
Далее Хомяков отмечает, что о «произвольно причисленных к германскому корню» народах «ученые писали и пишут несметные томы; а Венды (славяне! – авт.) как будто не бывали. Венды уже при Геродоте населяют прекрасные берега Адриатики… Венды вскоре после него уже встречаются грекам на холодных берегах Балтики… Венды (генеты) занимают живописные скаты Лигурийских Альпов; Венды борются с Кесарем на бурных волнах Атлантики, – и такой странный факт не обращает на себя ничьего внимания… И это не рассеянные племена, без связи и сношений между собой, а цепь неразрывная, обхватывающая половину Европы.
Между поморьем балтийских Вендов и Вендами иллирийскими – Венды Великие… Потом Вудины Русские, потом Венды Австрийские (Vindobona)» [63], с.57.
И далее Хомяков перечисляет десятки примеров следов славянского племени Венды до сих пор рассыпанных по всей Западной Европе. Ограничимся здесь лишь отдельными примерами: город Вена, озеро Венетское, старое имя Констанцкого озера, французская Вандея и т.д. и т.д.
В земле Вендов реки и города носят имена Себра, Севра, Сава… там еще пятнадцать городов и деревень носят имя Bellegarde (то есть попросту Белый Город, Белгород – авт.) которого нет в остальной Франции, и которое переведено словом Albi (то есть белый – авт.). [63], с.58.
В Гетах и Дакийцах хотят видеть немцев, назло барельефам, в которых так чисто выглядывает тип славянский.[63], с.59.
Мы не в состоянии здесь привести даже малую долю большого количества исторических и географических свидетельств такого рода, собранных А. С. Хомяковым. Отсылаем интересующихся подробностями к его работам.
Подводя итог, А. С. Хомяков пишет, что если следовать западно-европейскому толкованию исторических свидетельств, то «мы должны прийти к простому заключению:
Не было-де в старину славян нигде, а как они явились и размножились – это великое таинство историческое. [63], с.59.
«Критики более милостивые, – продолжает Хомяков, – оставляют славянам каких-то предков, но эти предки должны быть бездомники и безземельники; ни одно имя в местностях, населенных теперешними славянами, не должно иметь славянского значения; все лексиконы Европы и Азии должны представить налицо корни самые невероятные, чтобы ими заменить простой смысл простого слова. Не удалось уничтожить народы: стараются землю вынуть у них из-под ног. [63], с.59.
2. 3. Дон и Рона – старые славянские названия реки
А. С. Хомяков задолго до нас отмечал важность для понимания исторических летописей того обстоятельства, что слово Дон в старо-русском языке означало просто «река». Он писал:
Наш тихий, коренной, славянский Дон – корень почти всех речных названий в России, Днепра, Днестра, Двины, Дсны (Цны), Дуная, десяти или более Дунайцев, многих Донцев. [63], с.60.
Мы уже пользовались этим обстоятельством несколько раз.
Хомяков отметил, что известная река Рона в Западной Европе раньше называлась Ериданом, то есть, как он замечает – Ярым Доном[63], с.60. Таким образом, название Рона, по мнению Хомякова, тоже Славянское. Это его замечание хорошо дополняет наше наблюдение, согласно которому Рона – это славянское слово, означавшее водный поток, реку. Отсюда – «ронять слезы» и т.п. См. выше и [22].
По-видимому, река, вытекающая из современного Женевского озера, раньше называлась Ярый Дон. То есть «бурная река» или «быстрая река». А потом стала называться – опять-таки по-славянски – Роной, то есть «потоком».
Да и само Женевское озеро до сих пор на современных картах называется, – в самой Женеве, – именем Леман – Leman. Которое весьма напоминает до сих пор бытующее у нас, – в России, на Украине, – слово Лиман, означающее залив.
Хомяков заключает:
Этот факт, ясный для всех глаз, не заболевших от книжного чтения, и содержал бы даже доказательство, что жители устьев Дуная, Тимока, По и Роны были одноплеменниками, если б такая истина еще требовала новых доказательств. [63], с.61.
2. 4. Кто такие Болгары
Хомяков:
В защиту теории о перерождении народов обыкновенно приводят Болгар и утверждают: болгары теперь говорят по-славянски, глядят славянами, словом, они совершенные Славяне. А в старину болгары принадлежали к турецкому или тибетскому или вообще желтому племени. Они переродились. Вникнем в основание этого заключения. Являются какие-то болгары в Европе на границе империи Византийской, которую потрясает их бурное множество. Они как-то кажутся сродни аварам и гуннам, с которыми их смешивают. Но они не авары и не настоящие гунны. Они тоже имеют какое-то сродство со славянами, но они не старожилы Славянии придунайской… Болгары пришли с Волги: это дело ясное. [63], с.61…62.
Так излагает точку зрения историков Хомяков.
Он пытается объяснить все эти противоречия, но тут ему начинает мешать скалигеровская хронология: «На Волге Нестор знает сильное царство болгарское… Итак, болгары Дунайские, выходцы с берегов Волги, также были сродни туркам. Но Нестор писал не прежде XI века, а болгары являются на Дунае со всеми несомненными признаками славянства еще в IV-м» [63], с.62.
Настал момент, наконец, все это разъяснить.
Согласно нашей реконструкции тут все довольно ясно.
Болгары – это, скорее всего, Волгары. То есть – Русские с Волги. Они двинулись на завоевание Европы в XIV веке н.э. вместе с тюрками, – тоже с Волги.
Они же – Авары.
Они же – Гунны.
Среди них были и Венгры [5], выходцы из «Великой Венгрии» за Волгой. То есть, приблизительно из теперешней Удмуртии.
После этого завоевания Болгары появились на Дунае, Тюрки – в Турции, Венгры – в Венгрии. Поэтому сегодня и не могут понять – кто такие болгары. То ли тюрки, то ли авары, то ли гунны, то ли славяне.
2. 5. Хомяков о следах былого славянского завоевания в Западной Европе
Хомяков в своей книге приводит свои собственные любопытные наблюдения над народами Западной Европы. Конечно, они субъективны и ничего нечего не доказывают. Но они ценны как личные наблюдения ученого-энциклопедиста, русского аристократа, знавшего все европейские языки, интересовавшегося историей народов, и способного поэтому заметить то, что ускользало от взгляда многих. Для нас его мнение есть некое историческое свидетельство, отражающее взгляд определенной части аристократического русского сословия, сегодня уже ушедшего в прошлое.
Хомяков, говоря о России, пишет:
Рабство (весьма недавно введенное государственной властью) не внушило владельцам презрения к своим невольникам-землепашцам… Выслужившийся крестьянин уравнивается не только законом, но и обычаем, и святынею всеобщего мнения, с потомками основателя самого государства. В той же земле (в России – авт.) невольники – не землепашцы, а слуги, – внушают чувство иное. Этих различий нет в законе… но они существуют для верного наблюдателя. Земледелец (на Руси – авт.) был искони помещику родным, кровным братом, а предок слуги – военнопленный. От того земледелец называется крестьянином, а слуга – холопом. В этом государстве (то есть в России – авт.) нет следов завоевания. [63], с.52.