Послезавтра, стр. 54

– Куда мы идем? – тихо спросила Джоанна.

Он не ответил, и у нее взволнованно забилось сердце. Паскаль был из того разряда мужчин, перед которым не устоит ни одна женщина. Он жил среди богатых и красивых людей, почти что царственных особ. На собственный счет Джоанна иллюзий не испытывала: заурядна, некрасива, да еще с кошмарным юго-западным прононсом. Ну, переспал он с ней – так для него это не более чем каприз. Неужели это счастье повторится? Куда он ее ведет?

Снова лестница, но на сей раз вверх. Фон Хольден открыл дверь и пропустил Джоанну вперед.

Она стояла разинув рот. Все помещение было занято огромным водяным колесом, которое вращал быстрый ручей.

– Это маленькая гидроэлектростанция, снабжающая замок энергией, – пояснил фон Хольден. – Осторожно, здесь скользко.

Он взял ее за руку и провел к следующей двери. За ней оказалась небольшая комнатка, облицованная деревом и камнем. Посередине – маленький бассейн с пузырящейся водой, вокруг каменные скамьи.

– Это сауна, – сказал Паскаль. – Очень полезна для здоровья.

Джоанна покраснела, чувствуя, что возбуждается.

– Но я без купальника, – пролепетала она.

Фон Хольден улыбнулся.

– А для чего же, по-вашему, созданы платья Юты Баур?

– Я вас не понимаю…

– Их носят без нижнего белья, так ведь?

Джоанна покраснела еще сильней.

– Это весьма функционально. – Паскаль коснулся золотой кисточки на ее плече. – Какое очаровательное украшение. И удобное.

– В каком смысле? – недоумевала Джоанна.

– Достаточно слегка дернуть…

Внезапно платье соскользнуло с ее тела и изящно, словно театральный занавес, опустилось на пол.

– Очень удобно для сауны.

Фон Хольден сделал шаг назад и оценивающе посмотрел на нее.

Джоанна почувствовала нестерпимое желание – еще более сильное, чем ночью, хоть в это трудно было поверить. Она и не представляла себе, что одно присутствие мужчины может вызвать такой острый приступ вожделения. Сейчас она не задумываясь сделала бы для Паскаля все, что он пожелает.

– Хотите раздеть меня? – спросил он. – Чтобы по-честному, а?

– Да… – выдохнула Джоанна. – Еще как хочу.

Фон Хольден погладил ее, она стала снимать с него одежду, и потом они долго занимались любовью – на каменных скамьях и в бассейне.

Утомившись, они устроили себе отдых, а потом фон Хольден взялся за нее вновь, да так изощренно, что Джоанна и не догадывалась о существовании подобных фокусов. Глядя в зеркала, которыми здесь был покрыт весь потолок, Джоанна счастливо засмеялась. Оказывается, она привлекательна, желанна! Фон Хольден дал ей сполна насладиться этим блаженным состоянием. Времени было предостаточно.

На втором этаже главного здания, в кабинете, обшитом темным деревом, сидели двое – Юта Баур и доктор Салеттл, внимательно наблюдая за большим экраном, на котором проецировалось происходящее в сауне. За зеркалами там было установлено несколько камер с дистанционным управлением. Смотреть можно было с нескольких ракурсов.

Оба наблюдателя не испытывали ни малейшего эротического возбуждения. Не потому, что им было за семьдесят, а потому что цель сеанса являлась чисто медицинской.

Фон Хольден их не интересовал, он был всего лишь инструментом, зато поведение Джоанны Марш изучалось крайне внимательно.

Наконец Юта нажала длинным пальцем на кнопку, и экран погас.

– Да, – сказала Юта. – Думаю, что да.

Оба вышли из комнаты.

Глава 63

Осборн посмотрел на часы. Одиннадцать минут третьего. Уже понедельник, 10 октября.

Полчаса назад он кое-как добрался до своего чердачного убежища. Первым делом напился воды из крана. Потом размотал окровавленный шарф и обработал рану. Было очень больно, кулак сначала никак не желал разжиматься. Но боль свидетельствовала о том, что основные сухожилия и нервы не повреждены. Стилет пронзил мягкие ткани между костями второго и третьего пальцев руки.

Ладонь сжималась и разжималась, а это главное. Но все же хорошо бы сделать рентген. Если повреждена кость, понадобится операция и уж во всяком случае гипс. Запускать травму нельзя – кость срастется неправильно, и будет он хирург с одной полноценной рукой. Если, конечно, ему еще предстоит заниматься хирургией…

Пол обработал ладонь антисептической мазью, оставшейся от лечения прежней раны, наложил повязку. Потом сел на кровать, снял ботинки, лег.

После ухода Маквея он проторчал на котле еще целый час и лишь потом осмелился покинуть свое укрытие. Поднимался по ступенькам, ожидая, что из-за каждого угла выскочит полицейский с пистолетом. Но этого не произошло – очевидно, посты были оставлены только снаружи.

Маквей прав. Если французская полиция его схватит и посадит, ему не жить. Долговязый убьет сначала его, а потом и Веру. Положение казалось тупиковым.

Расстегнув рубашку, Осборн погасил свет. Нога от переутомления одеревенела. Боль в ладони стала меньше, когда он положил раненую руку на подушку. Очень хотелось спать, но недавние события все стояли перед глазами. Убийцу в Вериной квартире он застал по чистой случайности. Был уверен, что Вера на дежурстве, и просто хотел воспользоваться телефоном. После нескольких часов мучительных раздумий Пол решил пойти по самому простому и логичному пути: позвонить в американское посольство и попросить о помощи. Пусть заботу о нем возьмут на себя американские власти. Может быть, в посольстве отнесутся к нему с пониманием и защитят от французской полиции. Ведь он, в конце концов, никого не убивал. Главное же – такой ход сконцентрировал бы все внимание на нем и позволил бы Вере избежать скандала, губительного для ее карьеры. Ведь это его личная, персональная война, продолжающаяся без малого тридцать лет. Вера тут ни при чем, он не вправе из-за своих комплексов портить ей жизнь.

А потом он открыл дверь в ее квартиру, на всякий случай держа пистолет наготове, и увидел киллера и нож, который тот держал у горла Веры. От простого и логичного плана в момент не осталось камня на камне. Хочет он того или нет, Веру из этой истории уже не вытащить. Теперь посольство не поможет. Максимум – возьмет под свою защиту, а что толку? После перестрелки пресса, связав это событие с убийством Мерримэна-Канарака, пустится во все тяжкие. С помощью репортеров киллеру и его хозяевам будет очень просто выяснить, где находятся Осборн и Вера. Сначала уберут его, потом ее. Да, Маквей совершенно прав.

Осборн лежал в своей «голубятне» и размышлял о предложении Маквея. Сомнений было много. Неизвестно, можно ли доверять этому человеку. Вполне возможно, что он в сговоре с французской полицией. Но, похоже, другого выхода нет…

Было раннее утро. Маквей лежал в пижаме, тщетно пытаясь уснуть.

В подвале он произнес речь, обращенную к Осборну, не особенно надеясь на то, что врач его слышит. Все равно он слонялся без дела – потолковать с Верой Моннере ему бы все равно не дали. Да и вряд ли бы это что-то дало, поскольку девица очень ловко пользовалась связью с премьер-министром.

Даже если она не соврала, сказав, что воевала с долговязым в одиночку (чего не сделаешь в состоянии аффекта), насчет машины все равно говорит неправду. Она не только видела отъезжающий автомобиль, но и стреляла в него. Или не она, а кто-то другой.

Эксперты обнаружили пятна крови двух разных групп. Вера Моннере не ранена. Следовательно, в момент перестрелки в квартире было минимум трое. Один уехал на машине, девица осталась. Где же третий?

После первого выстрела Баррас и Мэтро насторожились, после второго сообщили в центр и бросились в подъезд. У киллера был очень мощный автомобиль – буквально через несколько секунд улицу заблокировали, но птичка успела упорхнуть. Полиция прочесала все здания, дворы, закоулки, припаркованные машины в радиусе трех кварталов. Даже на баржи заглянули – вдруг кто прыгнул с набережной или с моста.

Никого не нашли, а это значит, что третий был где-то здесь. Скорее всего в подвале, так как полиция прибыла на место в считанные секунды, а больше в доме спрятаться вроде бы негде.