Третий близнец, стр. 24

Миш спросила:

– Как вы проводили время?

– Сначала посмотрел, как играют в теннис. Потом пошел в бар в Чарлз-Виллидж и просидел там часа два. Пожар пропустил.

– Может кто-то подтвердить сказанное вами?

– Ну, доктор Феррами. Я с ней разговаривал, хотя в тот момент не знал, кто она такая.

Миш обернулась к Джинни. Джинни заметила в ее глазах враждебность и вспомнила, как они сцепились нынешним утром, когда Миш пыталась склонить Лизу к сотрудничеству.

– Это было после теннисного матча, – сказала Джинни. – За несколько минут до того, как начался пожар.

– Так что вы не можете сказать, где именно находился подозреваемый в момент изнасилования, – заметила Миш.

– Нет, зато могу сообщить вам нечто другое, – сказала Джинни. – Весь день я провела с этим человеком, подвергая его различным тестам. И результаты показывают, что по своему психологическому типу он никак не может быть преступником.

– Это не доказательство, – фыркнула Миш.

– Но и это тоже не доказательство, – заявила Джинни, скатала из листа бумаги с фотороботом шарик и швырнула его на землю.

Миш кивнула полицейским:

– Едем.

– Подождите минуту, – отчетливо и спокойно произнес вдруг Стивен.

Все присутствующие посмотрели На него.

– Джинни, мне безразличны эти люди. Но лично вам я хотел бы сказать, что не делал этого. И никогда не сделаю ничего подобного.

И она ему сразу поверила. А потом спрашивала себя почему. Потому ли, что он был нужен ей для доказательства ее собственной теории? Да нет же, ведь все психологические тесты подтверждали, что у него нет ни одной характерной для преступника черты. Было и еще одно доказательство в пользу Стивена: ее интуиция. С ним она чувствовала себя в безопасности. Ничто в нем не настораживало. Он внимательно слушал ее, не пытался обидеть или оскорбить, не сделал ни одной попытки прикоснуться к ней, не выказывал ни гнева, ни враждебности. Ему нравились женщины, и он ее уважал. Никакой он не насильник, это ясно. Она спросила:

– Хочешь, чтоб я позвонила твоим родителям?

– Нет, – решительно ответил он. – Они будут волноваться. А так мы просто разберемся в этом недоразумении, и все закончится через несколько часов. Я им потом расскажу.

– А разве они не ждут тебя сегодня?

– Я звонил и сказал, что могу еще на одну ночь остаться у Рики.

– Ну ладно, раз ты так уверен… – с сомнением протянула она.

– Поехали, – нетерпеливо сказала Миш.

– К чему такая спешка? – не выдержала Джинни. – Или хотите побыстрее арестовать невинного человека?

– Хотите сказать мне что-то еще? – гневно сверкнула глазами Миш.

– Что будет дальше?

– Мы должны провести опознание. Пусть Лиза Хокстон решает, он это или нет. Вас устраивает такой расклад, доктор Феррами? – с сарказмом в голосе добавила Миш.

– Вполне, – коротко ответила Джинни.

9

Стивена усадили в светло-голубой «додж» и повезли в управление полиции. Женщина-детектив сидела за рулем, рядом с ней расположился плотный белый мужчина с усами – маленькая машина казалась для него тесной. Всю дорогу они молчали.

Стив ничем не выдавал своего возмущения. Почему, черт возьми, он должен сейчас ехать в этой неудобной машине с наручниками на запястьях, вместо того, чтоб сидеть в гостях у Джинни Феррами с бокалом холодного напитка в руке? Нет, лучше уж поскорее покончить со всем этим.

Управление полиции размещалось в здании из розового гранита, в самом злачном месте Балтимора. Этот район так и кишел сомнительными заведениями, стриптиз-барами, кинотеатрами, где показывали жесткое порно. Они поднялись по пандусу и въехали в гараж. Там было полно полицейских автомобилей, но стояли и обычные дешевенькие машины, типа «доджа» Миш.

Миш и усатый детектив поднялись вместе со Стивом в лифте и ввели его в комнату со стенами, выкрашенными желтой краской, и без окон. Сняли с него наручники и вышли. Наверняка заперли дверь, но проверять он не стал.

Обстановку комнаты составляли стол и два пластиковых стула. На столе пепельница, в ней два окурка от сигарет с фильтром, на одном видны следы губной помады. В дверь вделана панель из непрозрачного стекла. Через нее Стиву ничего не было видно, но он догадался, что люди, находившиеся с той стороны, видят его прекрасно.

Он взглянул на пепельницу и пожалел, что не курит. Хоть какое-то занятие в этой унылой желтой комнате. Но вместе этого он поднялся и начал расхаживать взад-вперед.

Он пытался внушить себе, что ничего страшного не произошло. Бояться ему нечего. Он мельком видел фоторобот, и хотя у человека, изображенного на нем, действительно имелось с ним некоторое сходство, это не он. И когда на опознании он будет стоять в одном ряду с другими высокими молодыми мужчинами, жертва на него не укажет, это точно. Уж бедняжка хорошо разглядела того мерзавца, достаточно долго видела его, и лицо запечатлелось у нее в памяти. Она не ошибется.

Надо посмотреть на всю эту историю под другим, более оптимистичным углом. Ему на собственной шкуре предстоит испытать, что такое американская система правосудия. Он сам будет себя защищать, и получится неплохая практика. Когда же в будущем ему придется представлять интересы клиента, обвиняемого в каком-либо преступлении, он будет знать, через что прошел этот человек в полицейском участке.

Самому ему уже довелось побывать в камере предварительного заключения, но тогда все было иначе. Ему едва исполнилось пятнадцать, и в полицию его доставили в сопровождении одного из учителей. Он сразу же признался в преступлении и во всех подробностях пересказал полицейским, что именно произошло. Они видели на нем следы побоев – это означало, что дрались оба. А потом приехали родители и забрали его домой.

Это был самый постыдный момент в его жизни. Когда мама с папой вошли в камеру, единственным желанием Стива было провалиться сквозь землю. Отец выглядел таким угнетенным, словно его подвергли неслыханному унижению; на лице мамы застыло скорбное выражение. И оба они были растеряны. Единственное, на что ему тогда хватило сил, – это не разрыдаться. До сих пор при одном только воспоминании об этом к горлу подкатывает ком.

Ну а сейчас все по-другому. На этот раз он ни в чем не виноват.

Вошла женщина-детектив с картонной папкой. Сняла жакет, но револьвер в кобуре оставила. Она была довольно привлекательной, немного полноватой чернокожей женщиной лет сорока и держалась с начальственным видом.

Стивен с облегчением поднял на нее глаза.

– Слава Богу, – пробормотал он.

– Почему?

– Хоть что-то происходит. Не намерен торчать здесь всю ночь.

– Будьте добры, присядьте.

Стив сел.

– Я сержант полиции Мишель Делавер. – Она достала из папки листок бумаги, положила его на стол. – Назовите ваше полное имя и адрес.

Он назвал, она записала.

– Возраст?

– Двадцать два года.

– Образование?

– Диплом об окончании колледжа.

Она продолжала заполнять бланк, затем придвинула его к Стиву через стол. Вверху было написано:

– Прочтите, пожалуйста, все пять предложений в форме, затем впишите свои инициалы в свободную клеточку возле каждого предложения. – Она протянула ему ручку.

Он начал читать и собрался вписать инициалы в первую клеточку.

– Вы должны читать вслух, – заметила она.

– Чтоб вы знали, что я грамотный? – спросил он.

– Нет. Это делается для того, чтобы позже вы не смогли притвориться неграмотным и заявить, что вам не объяснили ваши права.

Таким вещам в колледже их не учили. Он начал читать:

– Вам рекомендуют вести себя следующим образом. Первое: вы имеете полное право хранить молчание. – Он вписал «СЛ» в клеточку в конце первой строчки, затем продолжил, не забывая вписывать инициалы. – Второе: все, что вы скажете или напишете, может быть использовано против вас. Третье: вы имеете право советоваться со своим адвокатом в любое время до допроса, перед тем, как ответить на какой-либо вопрос, или во время допроса. Четвертое: если вам необходим адвокат и вы не можете позволить себе нанять адвоката, вы имеете право не отвечать на вопросы до тех пор, пока суд по вашему запросу не назначит вам адвоката. Пятое: если вы согласитесь отвечать на вопросы, то имеете право в любой момент остановиться и потребовать адвоката и до его прибытия не отвечать ни на какие вопросы.