Столпы Земли, стр. 186

Алина боялась пошевелиться в темноте. Она слышала только, как Альфред возился на перине, потом натянул на себя одеяло, взбил подушки. Она затаила дыхание. Он долго не мог угомониться, без конца ворочался, но так и не заговорил с ней. Через некоторое время он успокоился, дыхание стало ровным. Убедившись, что Альфред заснул, она проползла через всю комнату в дальний угол, стараясь не шуршать соломой, и там свернулась калачиком. Спать она не могла, ее душили слезы, она всхлипывала, хотя пыталась сдержаться, боясь разбудить мужа. Альфред, возможно, и проснулся, но виду не подавал. Алина долго лежала так, пока наконец в изнеможении не провалилась в небытие.

Глава 12

I

Всю зиму Алина очень страдала.

По ночам она почти не спала, а, завернувшись в накидку, лежала без сна у подножия мужниной кровати. Днем она чувствовала себя страшно разбитой, усталой. Ее часто подташнивало, поэтому ела она совсем мало, и, несмотря на это, ей казалось, что она прибавляет в весе:

Груди стали тяжелее, она раздалась в бедрах, талия почти исчезла.

И хотя заниматься по дому следовало ей, почти всю работу взяла на себя марта. Они теперь жили втроем, мрачной и угрюмой жизнью. Марта никогда не любила брата, Алина же его просто ненавидела; не удивительно, что Альфред старался как можно меньше времени проводить дома, пропадая целыми днями на стройке, а вечерами засиживался допоздна в трактире. Марта и Алина покупали продукты, хотя готовили без удовольствия, а ближе к вечеру садились за шитье. Алина очень ждала весны, когда станет теплее и можно будет тайком ходить по воскресеньям на свою любимую поляну. Там, вдали от всех, она сможет целыми часами лежать в траве, мечтая о Джеке.

А пока же ее единственным утешением был Ричард. У него теперь появился новый черный как смоль горячий жеребец, новый меч, оруженосец на лошадке, и он снова сражался за короля Стефана. Алина выполняла свою клятву и хоть в этом чувствовала себя счастливой. Война тянулась и в этом году: Мод удалось спастись во время осады замка в Оксфорде и снова улизнуть от Стефана; ее брат Роберт Глостер вновь взял Уорегам; в общем, сражения шли с переменным успехом.

В первую неделю нового года у Марты впервые пошла кровь. Алина поила ее горячим настоем из трав и меда, чтобы снять спазмы, и отвечала на ее бесконечные вопросы о женских делах. Как-то она пошла поискать свой сундучок, в котором хранила кусочки ткани на случай, когда с ней бывало подобное. Нигде не найдя его, она вспомнила, что оставила его в своем старом доме.

Но с тех пор прошло уже три месяца.

А менструации ни разу не было!

Со дня ее свадьбы.

С того дня, когда она была с Джеком.

Алина оставила Марту дома, а сама пошла через весь город в свой старый дом. Ричарда дома не оказалось, но у нее был запасной ключ. Она быстро нашла сундучок, но уходить не спешила, а села возле холодного очага, закутавшись в накидку, и окунулась в тяжелые раздумья. Она выходила замуж на Михайлов день. Сейчас позади было Рождество. Значит, прошло почти четыре месяца, сменились три полные луны. Она пропустила три менструации, а ее сундучок так и лежал нетронутым на верхней полке рядом с бруском, которым Ричард затачивал ножи. И вот она держала его на коленях, поглаживая грубое дерево. Пальцы ее почернели: сундучок покрылся толстым слоем пыли.

Самым страшным было то, что с Альфредом за это время у нее ничегоне было.

После той ужасной первой ночи он пробовал еще три раза: на следующую ночь, еще через неделю и месяц спустя, когда вернулся домой совершенно пьяным, – но все было бесполезно. Сначала Алина, из чувства долга, старалась помочь ему, но каждая неудача все больше раздражала его, и ей стало страшно. Она старалась реже попадаться ему на глаза, надевала старую, поношенную одежду, раздевалась, укрывшись от его взгляда. И Альфред оставил ее в покое. Алина размышляла, стоит ли попробовать еще раз, вдруг у него получится, но тут же говорила себе, что все теперь лишено всякого смысла. Никакой надежды не оставалось. Что было причиной – то ли проклятие Эллен, то ли Альфред просто ни на что не годен, а может, память о Джеке, – но Алина была уверена в том, что близости с мужем больше не получится.

Альфред был обречен узнать, что ребенок не от него.

Она с горечью смотрела на остывшие угли, пытаясь объяснить себе, почему ей так жестоко не везло в жизни. Она так старалась внести хоть немного доброты и уюта в этот вынужденный брак, и вот оказалось, что беременна от другого мужчины, с которым провела всего несколько часов.

Алина не пыталась вызвать жалость к самой себе. Надо было срочно решать, что делать дальше.

Она положила руку на живот; теперь понятно, почему она так прибавила в весе, отчего ее частенько подташнивало, откуда это постоянное чувство усталости. Внутри нее поселилось маленькое существо. Она улыбнулась своим мыслям. Какое же это счастье – иметь малыша!

Она встряхнула головой, словно хотела стряхнуть с себя минутное оцепенение. Ничего хорошего из этого не выйдет: Альфред наверняка взбесится. Кто знает, как он поведет: убьет ее, выбросит на улицу или... У нее появилось предчувствие, что Альфред вздумает бить ее по животу, чтобы убить еще не родившегося ребенка. От страха Алину прошиб холодный пот.

Ничего ему не скажу, подумала она.

Но можно ли скрыть свою беременность? На какое-то время – вполне. Она уже давно носила бесформенные, мешковатые платья. А может, и живот у нее будет не очень большим; у многих женщин, она знала, так бывает. Да и Альфред был не из самых наблюдательных. Конечно, наиболее мудрые женщины в городке догадаются, но Алина почему-то полагалась именно на их мудрость: они не станут трезвонить об этом на каждом углу. Так что родить ребенка, подумала Алина, я, пожалуй, смогу втайне от мужа.

А что потом? Ну, по крайней мере, малыш благополучно появится на свет, Альфред не сможет погубить его до рождения. Но он все равно поймет, что ребенок не его, и возненавидит крошку. Это будет жестоким оскорблением его мужского достоинства, и он будет мстить.

Об этом ей сейчас думать не хотелось. Главное – выдержать следующие шесть месяцев. А потом, когда появится ребенок, она решит, что делать дальше.

Интересно, размышляла Алина, кто у нее родится: мальчик или девочка?

Она встала с сундучком в руках; мысли ее были сейчас о Марте. Бедная девчушка, подумали она, у нее все это впереди.

Филип всю зиму предавался скорби.

Языческие проклятия, которые Эллен посмела произнести на паперти во время службы, повергли его в ужас.

Он теперь нисколько не сомневался в том, что она – ведьма. Какую глупость он совершил, простив ее когда-то за оскорбление Заветов Святого Бенедикта. Ему следовало бы давно усвоить, что таким женщинам раскаяние неведомо. Впрочем, у всей этой ужасной истории был и один счастливый итог: Эллен в очередной раз покинула Кингсбридж и больше в городке не появлялась. Филип очень надеялся, что это навсегда.

Он видел, что Алина несчастлива в браке, но считал, что виной всему было не проклятие, брошенное Эллен. Филип почти ничего не знал о супружеской жизни, но в то же время догадывался, что такая умная, веселая, полная жизни натура, как Алина, вряд ли сможет быть счастлива с таким недалеким, ограниченным человеком, как Альфред.

Конечно же, ей следовало выйти замуж за Джека, теперь Филип понимал это, и чувство вины не покидало его: он был слишком эгоистичен в отношении его, не смог понять юношу до конца. Жизнь затворника была явно не для Джека, и Филип был не прав, навязывая ему свои взгляды. Яркий ум и молодая энергия Джека были навсегда потеряны для Кингсбриджа.

С тех пор как в городе не стало овчинной ярмарки, дела шли все хуже и хуже. Долги монастыря росли. Филипу пришлось распустить половину рабочих, занятых на строительстве: нечем было платить. В результате население города сократилось, а это привело к тому, что воскресный рынок стал совсем бедным, торговли почти не было, налогов, которые собирал Филип, совершенно не хватало. Упадок ощущался во всем.