Ключ к Ребекке, стр. 17
– Друг мой, ну и успех!
Вольф сел на подушку напротив него.
– Это было здорово, – сказал он. – Ты настоящий фокусник.
– Такая свалка! И автобус пришел как раз, когда надо, и обезьяна убежала…
Вольф присмотрелся к тому, чем занимался Абдулла. На полу рядом с ним лежала куча бумажников, дамских сумочек, кошельков и часов. Продолжая разговаривать, он взял в руки красивый бумажник из тисненой кожи, вынул из него пачку египетских банкнот, несколько почтовых марок и маленький золотой карандашик и засунул их куда-то под халат. Затем он отложил бумажник, взял дамскую сумочку и стал в ней копаться.
Вольф понял, откуда взялись все эти вещи.
– Ах ты, старый мошенник, – сказал он. – Твои ребята в этой толчее лазили по карманам.
Абдулла ухмыльнулся, сверкнув стальной коронкой.
– Приложить столько усилий и украсть только один портфель…
– Он у тебя?
– Конечно.
Вольф расслабился. Абдулла не пошевелился, чтобы отдать портфель. Вольф спросил:
– Почему ты его мне не отдаешь?
– Сию минуту, – ответил Абдулла, но по-прежнему не двинулся с места. Через минуту он сказал:
– Ты обещал заплатить мне еще пятьдесят фунтов при получении.
Вольф отсчитал банкноты, и они исчезли под грязным халатом. Абдулла наклонился вперед, одной рукой прижимая к груди ребенка, другую просовывая под подушку, на которой сидел, и вытащил портфель.
Вольф взял его и внимательно осмотрел. Замок был сломан. Он рассердился: должен же быть предел наглости. Он заставил себя проговорить спокойным голосом:
– Ты его уже вскрыл.
Абдулла пожал плечами и ответил:
– Maaleesh. – Это очень удобное двусмысленное арабское слово означало одновременно «виноват» и «ну и что?».
Вольф вздохнул. Он слишком долго жил в Европе и забыл, как делались дела дома.
Он открыл портфель. Внутри лежала стопка из десяти или двенадцати убористых машинописных страниц на английском языке. В то время, как Вольф начал читать, кто-то поставил рядом с ним крошечную кофейную чашку. Он поднял глаза и увидел красивую молодую девушку.
– Твоя дочь? – спросил он у Абдуллы.
Абдулла рассмеялся.
– Моя жена.
Вольф еще раз взглянул на девушку. На вид ей было лет четырнадцать. Он вернулся к документам. Прочитав первую страницу, со все возрастающим недоверием пролистал остальные и опустил их на пол.
– Мой бог, – тихо простонал он и рассмеялся.
В портфеле был полный комплект меню казарменной столовой на июнь месяц.
Вэндем говорил полковнику Боггу:
– Я издал распоряжение, напоминающее офицерам, что документы генштаба запрещается носить по городу, кроме исключительных случаев.
Богг сидел за своим массивным фигурным столом и натирал носовым платком красный крикетный мяч.
– Хорошая мысль, – ответил он. – Парни не должны расслабляться.
Вэндем продолжал:
– Один из моих осведомителей, новая девушка, о которой я вам рассказывал…
– Проститутка.
– Да. – Вэндем пересилил желание ответить Боггу, что определение «проститутка» не подходит к Элин. – Она слышала, что беспорядки были организованы Абдуллой…
– Кто это?
– Это своего рода египетский Фейгин, а кроме того, он мой осведомитель, хотя продажа мне информации – самое скромное из его многочисленных занятий.
– С какой целью были, по слухам, организованы эти беспорядки?
– Кража.
– Понятно. – Видно было, что Богг ему не верит.
– Было украдено множество вещей, но нам следует рассмотреть и такую вероятность, что основной целью кражи был портфель.
– Заговор! – произнес Богг с ноткой веселого скептицизма. – Зачем Абдулле меню нашей столовой? – Он рассмеялся.
– Он ведь не знал, что находится в портфеле. Он просто мог предположить, что там секретные документы.
– Я повторяю свой вопрос, – произнес Богг с видом отца, терпеливо поучающего ребенка. – Зачем ему секретные документы?
– Может быть, он действовал по заданию.
– Чьему?
– Алекса Вольфа.
– Кого?
– Убийцы из Асьюта.
– Майор, я думал, мы уже закрыли этот вопрос.
Зазвонил телефон, и Богг снял трубку. Вэндем воспользовался предоставленной ему возможностью немного успокоиться. Он подумал, что правда о Богге заключалась в том, что тот не верил в себя, не доверял своим суждениям, и, так как ему не хватало уверенности для принятия правильных решений, он играл в превосходство, самоуверенно осаживая других, и это позволяло ему тешить себя мыслью, что все-таки он был умен. Богг, конечно, не представлял в полной мере, чем чревата кража портфеля. Он мог бы выслушать то, что собирался сказать Вэндем, и затем принять решение, но Богг этого боялся. Он не мог вести плодотворные дискуссии с подчиненными, поскольку вся его умственная энергия уходила на то, чтобы подловить собеседника на каком-то противоречии или ошибке, либо выказать полное презрение к его идеям; к моменту, когда он прекращал игру в собственное превосходство, решение – плохое или хорошее – само собой появлялось на свет в ходе дискуссии.
Богг говорил:
– Конечно, сэр, я займусь этим немедленно.
Вэндему было интересно наблюдать, как Богг вел себя с руководством. Полковник повесил трубку и спросил:
– На чем мы остановились?
– Убийца из Асьюта все еще на свободе, – ответил Вэндем. – Возможно, это не случайно, что вскоре после его прибытия в Каир у офицера генштаба крадут портфель.
– В котором находится меню столовой.
«Опять все сначала», – подумал Вэндем. Вслух он сказал как только мог любезно:
– В разведке мы не верим в совпадения, не так ли?
– Не учи меня, парень. Даже если ты прав – а я уверен, что это не так, – что мы можем сделать, кроме как издать распоряжение, которое ты уже разослал?
– Я говорил с Абдуллой. Он отрицает, что знает Алекса Вольфа, а я думаю, он лжет.
– Если он вор, то почему бы не сдать его египетской полиции?
«А что это даст?» – подумал Вэндем. Вслух же он заявил:
– Они всё о нем знают. Но не могут арестовать его, так как слишком многие полицейские чины получают от него большие взятки. Конечно, мы могли бы взять его и с пристрастием допросить. Это человек без всяких принципов, он без колебаний перебежит в лагерь противника…
– В разведотделе генштаба не арестовывают людей и не допрашивают их с пристрастием, майор…
– Это может сделать полевая служба безопасности или даже военная полиция.
Богг улыбнулся.
– Если я пойду в полевую службу безопасности с этой историей об арабском Фейгине, укравшем меню столовой, меня там поднимут на смех.
– Но…
– Мы уже достаточно долго обсуждаем это, майор, слишком долго.
– Ради бога…
Богг повысил голос:
– Я не верю, что эти беспорядки были организованы, я не верю, что Абдулла намеренно украл портфель, и я не верю, что Вольф – немецкий шпион. Ясно?
– Послушайте, я только хочу…
– Вам ясно?
– Да, сэр.
– Хорошо. Вы свободны.
Вэндем вышел из кабинета.
Глава 6
Я маленький мальчик. Папа говорил, сколько мне лет, но я забыл. Я опять спрошу у него, когда он в следующий раз приедет домой. Мой папа – солдат. Место, куда он уехал, называется Судан. Судан – это очень далеко.
Я хожу в школу. Я учу Коран. Коран – это священная книга. Я также учусь читать и писать. Читать легко, а аккуратно писать трудно. Иногда я собираю хлопок или вожу животных на водопой.
Обо мне заботятся мама и бабушка. Моя бабушка – очень известный человек. Люди со всего света приходят к ней, когда болеют. Она лечит их лекарствами, приготовленными из трав.
Бабушка дает мне патоку. Я люблю ее есть с творогом. Я сижу на кухне, и она рассказывает мне разные истории. Моя любимая история – баллада о Захране, герое Деншвея. Когда она ее рассказывает, то всегда прибавляет, что Деншвей находится недалеко от нас. Наверное, она стареет и все забывает, потому что Деншвей очень далеко. Однажды я ходил туда с Абдель, и это заняло у нас все утро.