Игольное ушко, стр. 74
Она сидела перед передатчиком, уставившись на рычажки и кнопки. Надо обязательно сделать еще одно дело, затем можно отдохнуть. Необходимо собраться с мыслями, подумать. Цифровых комбинаций не может быть много. Она стала работать с ключом, пытаясь отбить морзянку, используя набор цифр на панели. Ничего не получается, возможно, не включен микрофон.
Люси поднесла микрофон ко рту, быстро заговорила.
– Раз, два, три, кто-нибудь слышит меня, прием?
На панели располагался переключатель. Верхнее положение «передача», внизу «прием». Тумблер находился в положении «передача». Если хочешь услышать ответ, наверное, необходимо переключить на «прием».
– Меня кто-то слышит? – повторила Люси и переключила тумблер вниз.
Нет ответа. Тишина. Затем вдруг сквозь треск до нее донеслись слова:
– Да, Штормовой остров, слышу вас хорошо, продолжайте.
Говорил мужчина. В эфире звучал молодой бодрый голос. Это успокаивало. Самое главное, что ты не одна, где-то, не так далеко, тебя слышат люди, идет нормальная жизнь.
– Штормовой остров, продолжайте… Мы всю ночь пытались связаться с вами. Где, черт побери, вы были?
Люси переключилась на «передачу», пыталась заговорить, но сразу не смогла, расплакалась.
36
У Персиваля Годлимана болела голова. В последнее время он курил слишком много сигарет и слишком мало спал. В этот раз он захватил с собой немного виски, чтобы побыстрее скоротать долгую тревожную ночь в конторе, и, видимо, совершил ошибку. Его угнетало все: погода, война, контора, порученное дело. Впервые с тех пор, как Годлиман начал работать на контрразведку, он ощутил, что ему опять хочется в пыльные библиотеки, к старинным рукописям и средневековой латыни.
Вошел полковник Терри, держа на маленьком подносе две чашки с чаем.
– Похоже, здесь у нас никто не спит, – сказал полковник бодрым голосом. Он присел в кресло. – Будешь сухарик? – Терри протянул другу тарелку.
Годлиман отказался от сухаря, но чай выпил с удовольствием. Он даже как-то сразу перестал хандрить, почувствовал себя лучше.
– Мне только что звонил премьер-министр, – произнес Терри. – Он тоже не спит, несет ночное дежурство вместе с нами.
– Хотел бы я знать, почему ему так уж не спится, – сказал Годлиман с кислой улыбкой.
– Он волнуется.
Раздался телефонный звонок.
– Здесь Годлиман. Слушаю.
– Сэр, с вами хотят говорить из службы наблюдения в Абердине, – сообщил оператор.
– Хорошо, соедините.
– Абердин, Королевская служба наблюдения за побережьем, – прозвучал молодой голос в трубке. – Кто у аппарата, мистер Годлиман?
– Да, да. – Черт побери, эти военные никак не могут обойтись без формальностей.
– Наконец удалось связаться со Штормовым островом, сэр. Но дело в том, что это не наш человек, не внештатный наблюдатель, а какая-то посторонняя женщина.
– Что она передала?
– Пока ничего, сэр.
– Что вы имеете в виду? – Годлиман с трудом боролся со своим нетерпением.
– Вы знаете, она просто… в общем, плачет и все.
На секунду Годлиман задумался.
– Вы можете переключить ее на меня?
– Да, не вешайте трубку.
Возникла небольшая пауза, Годлиман услышал щелканье каких-то рычажков, помехи, шум. Затем уже можно было ясно различить надрывный женский плач.
– Алло. Вы меня слышите?
Плач продолжался.
Опять подключился дежурный в Абердине.
– Сэр, она не будет вас слышать до тех пор, пока не переключится на «прием». А, секунду, вот сейчас она, по-моему, это сделала. Продолжайте.
– Леди, я вас приветствую, слышу хорошо. Запомните. Когда я заканчиваю говорить и произношу слово «прием», мы как бы меняемся местами и вы переключаете тумблер в положение «передача». Затем, когда вы заканчиваете, то сами говорите «прием». Понятно? Прием.
В трубке уже звучал ее голос.
– Боже, спасибо, что меня кто-то слышит. Да, все понятно, прием.
– А сейчас не волнуйтесь. Расскажите спокойно, что у вас произошло, прием.
– После кораблекрушения на остров попал мужчина, два, нет, три дня назад. Я думаю, это тот убийца из Лондона со стилетом. Он убил моего мужа, старика-пастуха и сейчас рядом с домом, где я нахожусь. У меня здесь маленький ребенок… Я забила рамы на окнах, стреляла по нему из дробовика, забаррикадировала двери, спустила на него собаку. Собаку он тоже убил, попытался залезть в дом через окно, тогда я стукнула его топором… Господи, я не могу больше всего этого вынести. Помогите, кто-нибудь, ради Бога, прием.
Годлиман на секунду зажал трубку рукой. Лицо стало белым.
– Боже праведный, – прошептали губы. Но, когда он снова заговорил с ней, его голос был ровным, уверенным. – Вы должны найти в себе силы продержаться еще чуть-чуть. Вам на помощь спешит уйма народу. Это и военные моряки, и береговая охрана, и полиция… Но они не могут высадиться на острове, пока хоть немного не уляжется шторм. А сейчас будьте внимательны. Я хочу, чтобы вы кое-что сделали. Не могу сказать, почему это совершенно необходимо из-за того, что мы с вами не одни в эфире, но, так или иначе, это надо сделать. Вы меня хорошо слышите? Прием.
– Да, продолжайте, прием.
– Вы должны уничтожить ваш передатчик, прием.
– Нет, нет, только не это, пожалуйста…
– Да, – твердо сказал Годлиман и только потом вспомнил, что она еще не закончила передачу.
– Нет… Я не могу…
Потом в трубке раздался пронзительный крик. Связь неожиданно прервалась.
– Алло, Абердин. В чем дело? Почему нет связи?
– Сэр, ее передатчик работает, но она ничего не передает, – ответил дежурный. – Мы ничего не слышим.
– Она внезапно закричала.
– Да, мы знаем.
Годлиман сделал паузу.
– Как там у вас погода?
– Идет дождь. – Голос дежурного звучал удивленно.
– Я не из праздного любопытства с вами беседую, а задаю конкретные вопросы, – взревел Годлиман. – Есть ли признаки, что шторм затихает?
– Да, в последние десять минут шторм немного утих, сэр.
– Ладно. Соедините меня с этой женщиной, как только она снова выйдет в эфир.
– Будет исполнено, сэр.
Годлиман повернулся к Терри.
– Одному Богу известно, что происходит сейчас с этой девчонкой. – Он несколько раз нажал на рычаг телефона. Полковник поменял позу, положил ногу на ногу.
– Если бы только ей удалось разбить передатчик, тогда…
– Выходит, ее собственная судьба нас не волнует?
– Я этого не говорил.
– Соедините меня с Блогсом в Розите, быстро, – сказал Годлиман в трубку.
Блогс неожиданно проснулся, стряхнул с себя остатки сна. Светало. Казалось, все, кто находится в «дежурке», прислушиваются. Прислушиваться, правда, было особенно не к чему – стоит тишина. Вот эта тишина и удивила всех.
Дождь перестал барабанить по жестяной крыше.
Блогс подошел к окну. Небо выглядит серым, но на востоке уже видны светлые участки, тучи отходят дальше на запад. Перестал дуть ветер, лишь мелкими каплями моросит дождь.
Летчики стали натягивать на себя куртки, надевать шлемы, застегивать высокие ботинки и прикуривать перед вылетом последние сигареты.
Завыла сирена. По летному полю прогремел голос из громкоговорителя: «Команда на взлет».
В «дежурке» зазвенел телефон. Никто не обращал на звонок внимания, пилоты уже спешили к своим машинам. Блогс взял трубку.
– Да?
– Фред, это Перси. Мы только что говорили с островом. Он убил двух мужчин. Там осталась только одна женщина. Она забаррикадировалась в доме, где находится радиопередатчик, и пытается сдержать его, но долго вряд ли протянет…
Блогс не дал ему договорить.
– Все. Дождь кончился. Мы сейчас будем вылетать.
– Быстрее, Фред, удачи.
Блогс повесил трубку, осмотрелся вокруг. В «дежурке» кроме него оставался лишь молодой Чарльз Кальдер, который безмятежно спал на томике «Войны и мира». Блогс грубо схватил его за плечо.
– Вставай, соня, быстро.