Волшебный браслет, стр. 32
ЧУДЕСА НА ПНЕ
Тимка уже несколько раз видел этот небольшой березовый пенек посередине пещеры. Пень как пень, ничем особенным не выделялся. А Хранитель Вит тем временем распахнул плащ, снял свой широкий кожаный пояс, в несколько рядов украшенный самоцветами, и надел этот пояс на пень. Отошел он в сторону, полюбовался на опоясанный пенек и повернулся к Тимке:
– Нравится? Красиво?
– Ну и что дальше? – нетерпеливо отозвался. Тимка, не понимая, что собирался делать старик.
Шершавая поверхность пня тем временем преобразилась – сделалась гладкой, глянцевой, блестящей. Она засветилась зеленоватым светом, и по ней побежали красные искорки.
«Как в телевизоре, – подумал Тимка. – Только там экран голубоватый, а искры темные…»
– Смотри, смотри! – властно приказал Хранитель Вит.
На ровном срезе березового пня вдруг появилась крохотная, но самая настоящая лесная страна. Тимка присмотрелся: среди крохотных, как игрушечные, незнакомых деревьев мелькали стада крохотных слонов, проскакивали юркие антилопы, вышагивали важные пестрые жирафы. На берегу большого зеленого озера лежали, высунув над водой большие широкие серые морды, десятки бегемотов, громадная стая фламинго – красно-черных цапель, – розовым облаком пронеслась над озером и скрылась вдали…
– Я знаю, где это! Это – Африка! – обрадовался Тимка.
– Смотри дальше, – оборвал его Хранитель Вит.
Дальше Тимка заметил, что из зарослей вышла группа полуобнаженных темнокожих людей. В руках мужчин были луки и колья. Вот люди собрались на опушке леса, стали разжигать костер, строить хижины из веток. Вот несколько человек охотников ушли опять в лес, а группа других с факелами в руках отправилась на берег озера. Еще мгновение – и огонь широкой полосой побежал по сухим тростниковым прибрежным зарослям. За ним оставалась широкая полоса черной земли. На ней копошились люди, вскапывая и сажая что-то. Число хижин в поселке тем временем увеличилось, и всё новые и новые участки зарослей вокруг озера предавались огню. На безлесых участках появлялись новые и новые небольшие поля. Поля плодоносили не долго. Забрасывая их, люди выжигали новые участки кустарников и леса. Так год за годом перед глазами Тимки за минуты промелькнуло не одно столетие. Чем дальше, тем быстрее менялся облик когда-то лесной страны. Поселок рос и постепенно превратился в небольшой город. Леса кругом почти исчезли, озера превратились в сухие болота и пустоши, птицы и звери отступили в дальние нетронутые леса. На месте вырубок и гарей, на полях все чаще стали крутиться зловещие суховеи, поднимая высоко вверх тучи сухой почвы и унося ее куда-то далеко. Вот обнажились голые скалы, скрытые до того покровом густых кустарников, вот безжизненная пустыня подобралась к самым полям поселка, вот уже заносятся песком дома.
Жители пытались остановить пески, прорывали каналы и наполняли их водой из больших озер, но песок засыпал их. Строили высокие каменные стены на пути песка, но песок засыпал и стены. Сажали деревья на песке, но деревья высыхали, не найдя плодородной почвы, а песок поглощал их…
Город становился все безлюднее, и вот уже последние жители покидают это безжизненное место. Только ветер переносит горы песка с места на место, засыпая то, что когда-то называлось городом. Куда ни смотрел Тимка, теперь всюду был только песок: красный, серый, желтый. Из песка вздымались обнаженные, нагретые солнцем безжизненные скалы.
Тимка не мог сказать, сколько прошло времени, он даже забыл, где находится. Но вот пустыня стала удаляться, удаляться, и на широкой поверхности пня появились очертания Африки. Широкая желтая полоса Сахары пролегла у Средиземного моря, захватывая чуть ли не четверть всего континента.
– Ну вот, – со злорадством проговорил старик, – видел теперь, как люди сделали своими руками Сахару? Сделали и ушли… В пустыне долго не проживешь.
– А я думал, Сахара всегда была пустыней, – задумчиво сказал Тимка.
– Вот тебе и «думал»! – передразнил его Хранитель Вит. – Мало вы еще знаете о том, как надо жить на Земле. Плохо будет, если… – Тут лесовик начал расти, расти, превратился в громадного чернокожего джинна, голова которого потонула где-то в прозрачной голубизне свода пещеры, и голос его оттуда загремел громовыми раскатами: – Если – вы – потеряете – пение – птиц – и – шелест – листьев!..
Громадная фигура внезапно потеряла четкие очертания, и вот вместо джинна рядом с Тимкой чуть покачивается столб голубого дыма, а сверху несутся и несутся слова:
– Человек стал человеком, покоряя природу, теперь он должен стать разумным хозяином своего богатства!
Столб дыма осел, и Хранитель Вит в своем березовом плаще снова оказался рядом с Тимкой.
– Это мой третий великий закон, – продолжал он. – Закон разумного отношения человека к живому. – Между прочим, между прочим… этот закон не секретный! Много людей его знает. И знает, и выполняет!!! Да, выполняет! И тогда все хорошо бывает. Ну-ка посмотри еще раз сюда. – И Хранитель Вит снова показал на пень.
Поверхность пня на этот раз была розоватой, и по ней пробегали голубые искры. Потом их стало больше, больше, и вот яркое голубое небо засияло над желтой пустыней. Из-за ближнего бархана вынырнул небольшой вездеход, из него выскочили люди с треногами и трубами, что-то мерили, ставили какие-то рейки и вбивали колышки. Вскоре из-за того же бархана показался бульдозер. Он легко убрал со своего пути кучу песка, расчищая ровную дорогу. За ним шел мощный канавокопатель. Песок так и летел в сторону, и пустыню прорезала глубокая канава.
За канавокопателем двигались еще машины, и после них стенки канавы становились гладкими и блестящими.
«То ли бетоноукладчики, то ли какие-то опрыскиватели», – решил Тимка.
Еще секунда – и по каналу побежал поток мутной, пенистой воды. Пустыня кругом стала расцветать зелеными красками: то тут, то там появлялись зеленеющие поля, группы деревьев, огромные сады, поселки. Вот на большое искусственное озеро село несколько красноголовых аистов. Бывшая пустыня ожила.
– Ожила, ожила пустыня! – с восторгом закричал Тимка. – Да, можете, можете кое-что хорошее делать, – подхватил Вит. – Слышал небось о лесных полосах в степи? Тоже хорошее дело! Да мало ли их, хороших дел? – И сам себя перебил: – Мало, для живой природы очень мало!
В это мгновение Тимка почувствовал жжение на запястье около браслета. Он поднял руку, чтобы выяснить причину, и увидел: последний камень браслета – черно-красный гранат – начал светиться в самой своей глубине. Густое алое пламя то разгоралось, то почти пропадало.
«Как красный светофор на перекрестке», – подумал Тимка.
Ему захотелось поближе рассмотреть этот чудный камень, и он повернул браслет вокруг руки. Браслет скользнул по запястью, слегка задержался на ладошке и легко соскочил в другую руку, которую едва успел подставить Тимка. Вот чудо! Весь браслет был теперь наполнен настоящей жизнью, каждый камень, казалось, говорил с Тимкой своим голосом: из темно-зеленой, с извивающимися водорослями глубины малахита посматривал Ран, как бы приглашая прогуляться по болоту; покачивался подорожник, сливаясь своими цветочными стебельками с прожилками яшмы; черно-синим вороновым крылом переливался агат; в глубине янтаря трепетала крыльями стрекоза; из прозрачной глубины горного хрусталя, как из льдинки, смотрела на Тнмку хохуля, а тигровый глаз, как живой, то расширялся, то сужался, и Тимке казалось, будто сам Хранитель Вит подмаргивает; тревожно и печально мерцала лунным светом уходящая вниз лестница в глубине сапфира…
Браслет лежал на ладошке и, как показалось на секунду Тимке, чуть-чуть вздрагивал. Тимка покрепче хотел схватить его, чтобы снова надеть на руку. «Что же это такое? Никак не получается!» – испугался Тимка, Браслет выскальзывал из пальцев, упруго выворачивался. Тимка накрыл его другой рукой, зажал было в ладошках, но в тот же момент какая-то сила разжала его руки, и браслет повис в воздухе.