Опасные леди, стр. 19

А может, она и впрямь невинная жертва, используемая кем-то так умело, что и не догадывается о своей роли? Но если это не так, значит, она жуткая тварь, еще более опасная из-за способности казаться чистой овечкой, и встреча с ней ничего, кроме неприятностей, ему не принесет. Да, видно, на беду свою он встретил ее. Ему ненавистно, что он сам одурачил ее, заставив думать, будто он шофер Уильяма Уэббера, своего брата и делового партнера. Ненавистно и то, что делает она, пытаясь околпачить их, держа, судя по всему, за круглых идиотов. Но больше всего он проклинал себя за те чувства, которые испытывал к ней. За то, что так неистово желал ее.

Он приготовил себе еще одну порцию выпивки и подошел к окну, глядя на знакомый с детства пейзаж родового поместья. Прямо напротив него в небе стояла полная луна, освещая земли Уэбберов, широко раскинувшиеся до самого горизонта. Он хотел бы, чтобы все так и оставалось. Нельзя позволить Джессике Лемберт разрушить их устоявшуюся жизнь. Он должен проявить твердость, вытянуть из нее все тайны, узнать, одна ли она действует или у нее есть сообщник, возможно, работающий в сети фирмы Уэбберов. Если она работает одна, то каким путем добывает информацию и скольких ей уже удалось околпачить..

И действия ему должна подсказывать трезвая голова, а не распалившееся сердце. Теплое молочно-шоколадное питье на ночь, всякие романтические ложа и нежные поцелуйчики он должен заменить тактикой, ведущей к разоблачению этой опасной особы. Он поставил стакан с недопитым виски на стол, пересек гостиную и решительно открыл дверь в спальню.

– Вы, Джессика Лемберт, сведете меня с ума!

ГЛАВА 5

– И так, на чем мы остановились? – задумчиво проговорил Уильям, возвратившись в гостиную к своей бананово-дайкириевой леди.

– Кажется, мы собирались безумно влюбиться друг в друга, – напомнила ему Джесс с многозначительной улыбкой.

Уильям сел напротив, и Джесс заметила, что его взгляд тотчас приклеился к ее весьма умело демонстрируемым ногам.

– Разве это так просто? – спросил он рассеянно, насилу оторвав глаза от предложенного ему зрелища и посмотрев ей в лицо.

– Вы сами сказали…

Зеленые глаза Джесс дразняще сияли. Он слегка покачал головой.

– А у меня такое впечатление, что инициатива исходила от вас, – возразил он с легкой улыбкой. – Женщины гораздо искушеннее в делах сердечных, так, во всяком случае, утверждают они сами.

Это ваша жена утверждает? – хитровато спросила она.

Он подумал, что чем скорее покончит с околичностями, тем лучше. Один раз он уже избежал ответа на вопрос о подружке, якобы приглашенной им на ужин, дав ей понять, что его ожидал деловой ужин. И если бы не этот ужин, то он, возможно, уже вернулся бы в Англию, домой, и коротал бы сейчас время с золотистым лабрадором, расположившимся возле ножки его любимого кресла. Она удивилась бы, узнав, что он говорит правду, ибо скорее всего думала, что дома его ждет семейство. Впрочем, возможно, она и поверила бы ему: он не казался ей человеком двуличным. Она, затаив дыхание, ждала его ответа.

Он загадочно улыбнулся, что еще больше подогрело интерес Джесс.

– Почему бы вам просто не спросить, женат я или нет?

– Мне кажется, я это и сделала, – усмехнувшись, ответила она.

Он засмеялся.

– Да, я полагаю, что вы именно это и сделали, но в той же форме, которую применили раньше, чтобы выяснить, есть ли у меня любовница. Ну что ж, прежде чем мы займемся нашими сердечными делами, позвольте мне удовлетворить вашу любознательность. Там, дома, меня не поджидает женушка с четверкой ребятишек, но вообще имеется с дюжину или около того подружек, рассеянных по всему миру. Ведь все же как ни говорите, а мужчина не может быть совсем один. Вы удовлетворены моим ответом?

– Удивлена, что дюжина только одна. Как-то не верится…

Джесс перевела дыхание, стараясь не показать, что испытывает явное облегчение. От лично, ей не о чем беспокоиться. Ничего, что он любит женщин, главное, что не женат, и это поможет ей спланировать дальнейшие действия. Осталось только узнать, кто он и откуда, и что собой представляет в деловой жизни.

– А вы? У вас есть муж, любовник, жених, наконец? – спросил он, озорно сверкнув глазами.

– Свободна как птица небесная.

Она отвернулась, чувствуя огромное облегчение оттого, что они оба узнали теперь степень свободы и одиночества друг друга.

Зеленый свет, путь открыт, на нем нет никаких препятствий, так что вперед, вперед!

– А теперь вы удивили меня, – искренне сказал он, сворачивая разговор туда, где он мог хоть что-то разузнать о ней. – Не пойму, какие причины могут существовать для вашего одиночества.

– Много, много причин, – задумчиво проговорила Джесс. – Вопреки тому, чему учил меня обожаемый покойный батюшка после того, как их брак с моей матерью разрушился, чему я не могла воспрепятствовать, я обрела весьма циничный взгляд на брак вообще. Отец частенько говаривал, что чем больше стараешься предотвратить обвал, тем неизбежнее он на тебя обрушится. Вообще я человек рисковый, но к вопросу брака это не относится. Здесь мне требуется стопроцентная уверенность. В делах сердечных я не могу позволить себе полагаться только на чувство. Важно, чтобы избранник соответствовал моим критериям, а если он не отвечает им, все очень быстро кончается. Возможно; я слишком требовательна, и это заставляет меня смешивать мыслительный процесс с сексуальным влечением, что в наши дни вряд ли может принести успех.

– Ох, не знаю. Может, вы просто-напросто не встретили никого, кто бы одним своим присутствием подавил ваш, как выговорите, мыслительный процесс, и вы все свои сто процентов уверенности отдали бы за один его поцелуй.

Джесс рассмеялась.

– Ну уж нет, я не пойду на снижение своих стандартов даже на один процент из-за какого-то поцелуя. Независимость мне дороже. Я счастлива быть тем, что я есть, и, честно говоря, получаю гораздо больше удовольствия от общения со своим компьютером, чем от встречи с каким-нибудь очередным занудой или малым, истерзанным собственными комплексами.

– И что за работа, которая доставляет вам столько удовольствия? На кого, грубо говоря, вы работаете?

Джесс не очень хотелось, чтобы он, изменив ход беседы, уходил от любовной темы. Гораздо интереснее ей было понять жизненную философию этого человека, впрочем, и причины одиночества тоже. Но об этом можно поговорить и потом, ночь еще только начинается.

Признание в том, что она нигде не работает и живет под угрозой несостоятельности в самом ближайшем будущем, если не продаст своей последней Идеи, едва ли внушит ему доверие, окажись он действительно большой шишкой в компьютерном мире.

– Я действую на свой страх и риск, непринужденно сказала она.

Не то чтобы ложь, и не то чтобы правда, а так – нечто среднее, ведь действовать на свой страх и риск это примерно то же, что быть свободным художником, звучит достаточно неопределенно и вполне прилично, создавая видимость благополучия. Она была абсолютно уверена, что этот человек не захочет иметь дело с кем-то, кто не вполне благополучен – в деловом отношении. Об этом говорит уж одно то, что он сказало конференции как о чем-то, находящемся на слишком низком для него уровне.

– А что именно скрывается за этим определением – действовать на свой страхи риск?

Джесс вопрос не понравился. Она так сильно сконцентрировалась на своем новом проекте, с которым носилась последние месяцы, что все остальное, внешнее и общее, не имело для нее значения. Потому конкретизировать ей не хотелось, но что-то ответить надо…

– Ох, да все что угодно. Консультации по настройке создаваемых систем, их расширение и усовершенствование, инсталляция [9] программ, сетевых пакетов и операционных систем, – бойко перечисляла она.

Возможно, если бы она действительно имела отношение ко всему этому, она бы не торчала сейчас здесь. Но компьютерный мир никогда не обращался к ней за подобного рода помощью, справляясь и без нее. И сейчас, в разговоре, она вела себя как рисковый человек, рисковый торговец, так же, как рисковала, пригласив УУ на ужин. Мелькнула мысль: как-то там управилась с этим рискованным мероприятием Эбби?