Шпион, который любил меня, стр. 27
13. Перестрелка
«Я была… Кем же я была?»
Зачем он сказал это, подал Богу, судьбе — или кто там еще распоряжался нами сегодня ночью — эту мысль? Нужно всегда гнать от себя дурные мысли. Они живут, распространяются в нашем сознании, как звуковые волны. Если Бог или судьба настроены в данный момент на твою волну, они могут воспринять мысль о смерти, но истолковать ее превратно, как просьбу!
Поэтому я не буду думать ни о чем подобном, чтобы не усугублять темный настрой судьбы! Какая ерунда! Это Курт мне внушил подобные идеи. Он всегда был набит «космическими ценными реакциями», «криптограммами жизненных сил» и другой тевтонской мистикой, которую я однако впитывала будто он лично являлся — а он иногда на это намекал — «Главной Движущей силой» или по крайней мере, ее частью, которая контролировала все эти вещи. Конечно, Джеймс Бонд произнес это скорее как суеверное заклинание удачи, — так лыжники, с которыми я была знакома в Европе, желали друг другу перед спуском: «Чтоб ты сломал себе шею и ноги!» Таким пожеланием они хотели отвести дурной глаз и предотвратить несчастный случай. А Джеймс Бонд был британцем: он произнес эту на самом деле ничего не значащую фразу, чтобы приободрить меня. И все же лучше бы он ее не произносил. Перестрелки, гангстеры, покушения были частью его работы, его жизни. Но не моей, и я бы предпочла, чтобы он был более деликатным и человечным по отношению ко мне в этот момент. Где он сейчас? Крадется в тени, маскируясь в отблесках пожара, предельно настороженный, готовый к любым опасностям? И что делают наши враги? Ждут где-нибудь в засаде? Заговорит ли внезапно оружие? Последуют ли за этим крики и стоны?
Я добралась до стоянки номер 3 под навесом для автомобиля держась рукой за грубо оштукатуренную кирпичную стену. Ощупывая дорогу в темноте, осторожно сделала несколько последних шагов, выглянула из-за угла и посмотрела в сторону пляшущих теней пламени отбрасываемых другими коттеджами и административным корпусом. Никого не было видно, ничто не двигалось, кроме языков огня, которым налетающий порывами ветер, не давал загаснуть. Стали заниматься огнем стоящие позади коттеджей деревья — с их засыхающих ветвей в темноту сыпались искры. Если бы не гроза, то наверняка начался бы лесной пожар, и тогда, беспечная девчонка с разбитой лампой безусловно оставила бы свой след в истории Соединенных Штатов Америки! Разнес бы ветер этот пожар? На десять миль? На двадцать? Сколько бы деревьев, птиц, животных уничтожила бы якобы эта маленькая погибшая девчонка из Квебека?
Рухнула крыша еще одного из коттеджей. При ее падении снова взметнулся огромный столб оранжевых искр. Затем закачалась резная деревянная крыша административного корпуса. Она прогнулась и провалилась как плохо приготовленное суфле. В воздух весело взлетели снопы искр, быстро уносимых ветром в сторону, где они и гасли. Дополнительная вспышка огня высветила две стоявших рядом с дорогой автомашины, серый «Сандерберд» и блестящий черный «Седан». Но никаких признаков присутствия гангстеров не было, равно как и Джеймса Бонда. Внезапно я осознала, что не имею никакого представления о времени. Посмотрела на часы. Было два. Таким образом, с момента, когда это все началось, прошло только пять часов! А казалось — недели. Моя же прежняя жизнь казалась мне отдаленной от меня годами. Мне было трудно теперь вспомнить даже последний вечер, когда я сидела и думала об этой жизни. Все неожиданно стерлось в памяти. Все заполонил страх, боль, опасность. Это было похоже на кораблекрушение, авиационную или железнодорожную катастрофу, на землетрясение, ураган. Человек понимает это, лишь когда что-то подобное случается с ним, самим. Черные крылья беды вмиг закрывают небо, и нет ни прошлого ни будущего. Вы проживаете каждую минуту и секунду, так, как будто они последние. Не существует никакого другого времени и никакого другого места, кроме как сейчас и здесь.
Тут я увидела своих мучителей. Они шли по траве в мою сторону. У каждого в руках была большая коробка. Это были телевизоры. Должно быть, они спасли их от огня, чтобы продать и заработать немного наличности. Они шли рядом — тощий и толстый коротышка. Пламя от горящих коттеджей освещало их потные лица. Подойдя к обугленным аркам перехода, ведущего в здание офиса, они посмотрели вверх на все еще горящую крышу, чтобы убедиться, что она на них не рухнет и быстро пересекли переход. Где же Джеймс Бонд? Сейчас такой подходящий момент, чтобы прихватить их, пока у них заняты руки! Теперь, поворачивая направо к своей машине, они были всего в двадцати ярдах от меня, я вжалась в темноту навеса для машин. Но где же Джеймс? Может, мне следует побежать за ними и напасть на них самой? Не будь идиоткой! Если промахнешься, а ты определенно промахнешься, это будет твоим концом. А если они сейчас обернутся, увидят ли они меня? Виден ли мой белый комбинезон в темноте? Я вжалась еще глубже. Их фигуры виднелись в квадратном проеме выезда из-под навеса. Они шли по траве всего в нескольких ярдах от все еще вертикально стоявшей северной стены административного корпуса, до которой ветер пока еще не давал добраться огню. Вскоре они скроются за углом и последняя возможность будет упущена!
Но они вдруг остановились как вкопанные. Перед ними стоял Джеймс Бонд, твердо держа в руке револьвер нацеленный в пространство между двумя фигурами. Его голос прозвучал как удар кнута о землю:
— Вот так-то голубчики. Игры кончились. Повернуться. Первый, кто бросит телевизор, получит пулю!
Они медленно повернулись вокруг, встав лицом к моему убежищу. А потом Джеймс позвал меня:
— Выхода. Вив! Мне нужна помощь!
Я вытащила тяжелый револьвер из-за пояса и быстро побежала по траве. Когда до гангстеров оставалось около десяти ярдов Джеймс скомандовал:
— Стой там. Вив, я скажу, что тебе делать. — Я остановилась. На меня уставились два злых лица. Тощий приоткрыл рот от удивления и напряжения. Стрелок изрыгнул поток ругательств. Я навела свой револьвер на телевизор, которым он прикрывал живот. — Закрой рот или я пристрелю тебя.
Стрелок осклабился:
— Вот как? Ты очень испугаешься от звука выстрела.
Джеймс произнес:
— Ну, ты, заткнись, или, получишь дырку в своей поганой голове. Теперь слушай. Вив. Мы должны забрать оружие. Зайди сзади того, кого зовут Страх. Приставь свой револьвер к его спине и свободной рукой пошарь у него под мышками. Работа не очень приятная, но ничего не поделаешь. Если нащупаешь оружие, дай мне знать, а я скажу, тебе, что делать дальше. Будем делать все не спеша. Я прикрою другого. А если этот Страх пошевелится, стреляй.
Я сделала так, как мне велели. Зашла сзади тощего и прижала револьвер к его спине. Затем левой рукой ощупала его правую подмышку. От него исходил отвратительный, смердящий запах. Я внезапно почувствовала омерзение от того, что находилась так близко к нему, да еще так интимно ощупывала.
Конечно же, у меня дрогнула рука, и он не преминул этим воспользоваться. Он моментально, резким движением, бросил телевизор, изогнувшись, как змея, ладонью выбил револьвер у меня из рук и прижал меня к себе.
Грохнул выстрел из пистолета Джеймса Бонда, и я ощутила движение воздуха от пролетевшей пули. А потом я стала сопротивляться, как дьявол, отбиваться ногами и царапаться. Но это было все равно, что сражаться с каменной статуей. Он просто еще крепче прижал меня к себе, и я услышала, как он произнес: «Хорошо, англичашка. Что дальше? Хочешь, чтобы даму шлепнули?»
Я почувствовала, что хватка одной из его рук ослабела — он попытался достать оружие. Тогда я снова начала отбиваться. Джеймс Бонд резко произнес: «Вив, разведите ноги в стороны!»
Автоматически я сделала то, что мне велели. Вновь прозвучал выстрел из пистолета. Тощий выругался и отпустил меня. В тот же миг позади меня раздался страшный грохот, заставивший меня обернуться. В момент выстрела Стрелок с силой швырнул телевизор через голову в сторону Джеймса Бонда, телевизор попал ему в голову и сбил с ног.