Шпион, который любил меня, стр. 14
«Веспа» оказалась значительно устойчивее, чем я ожидала, и очень легкой в управлении. После того, как я научилась справляться с крутыми поворотами, можно было сказать, что я действительно веду мотороллер, а не просто еду на нем. Он набирал скорость до пятидесяти миль в час за двадцать секунд — водители обычных американских с еда-нов только удивлялись, когда я возносилась вверх по склонам как птица, при этом выхлопная труба приятно урчала сзади. Конечно, мне приходилось мириться со свистом, которым обычно встречают симпатичных девушек и который сопровождал меня постоянно и с усмешками стариков, но, боюсь, мне очень даже нравилось, что я была чем-то вроде сенсации, как и предсказывала моя тетя, и я мило улыбалась направо и налево. Обочины большинства североамериканских дорог очень плохие, я боялась, что меня на моей крошечной машине будут теснить и я постоянно буду попадать в рытвины и канавы, но, видимо, я выглядела такой хрупкой на своем мотороллере, что другие водители обычно объезжали меня и весь правый крайний ряд оставался в моем распоряжении.
В первый день все шло так хорошо, что я сумела проехать Монреаль до наступления ночи и еще двадцать миль по трассе № 9, которая вела к границе штата Нью-Йорк, в котором я была на следующее утро. Я остановилась в мотеле, который назывался «Южная тропа», где со мной обращались, как если бы я была первой летчицей Амелией Эркхарт, или Эми Моллинсон — очень приятное ощущение, к которому я стала уже привыкать. После плотного ужина в кафетерии и после того, как я со смущением согласилась выпить вместе с хозяином мотеля, я отправилась спать, чувствуя себя взволнованной и счастливой. День был длинным и замечательным. «Веспа» была просто мечтой, все шло строго по моему плану. Первые двести миль я проехала за день. Чтобы проехать следующие двести пятьдесят понадобилось почти две недели. Ничего сверхъестественного в этом не было. Как только я пересекла американскую границу, я была очарована Адирондакскими горами, и почувствовала себя словно во время летних каникул. Не буду вдаваться в детали, так как это не отчет о путешествии с демонстрацией видовых фильмов, но не было ни одного старого форта, музея, водопада, пещеры или высокой горы, которые бы я не посетила — не говоря уже об аттракционах, связанных с жизнью индейцев, в каждом из которых я оставила свой доллар. Я совершала экскурсии по местным достопримечательностям отчасти потому, что мне это действительно было любопытно, но главным образом потому, что я хотела оттянуть день, когда придется покинуть эти озера, реки и леса и поспешить дальше на юг по суперпрекрасным автострадам, утыканным вдоль ларьками с хот-догами, к ленточному неоновому свету, ко всему этому Эльдорадо цивилизации.
Вторая неделя подходила к концу, когда я оказалась у озера Джордж в ужасном туристическом центре, где каким-то образом умудрились превратить все — историю, леса, всю природу — в кабак. Кроме довольно внушительного укрепленного форта и безобидных пароходов, курсировавших до Форта Тикондерог и обратно, все остальное было каким-то кошмаром с бетонными гномами, оленями Бэмби, и навесами в виде грибов-поганок. Ларьки торговали отвратительными гамбургерами «Биг Чиф» и конфетками «Миннехаха». Повсюду подстерегали аттракционы типа фотографирования в шкуре шимпанзе, деревни освещенной газовыми фонарями (настоящее газовое освещение 1890 г.), или «исторического городка США», — которыми только детей пугать и который мне вам описывать не нужно. Именно отсюда я умчалась прочь, от этого ужасного главного пути, в который превратилась трасса № 9. Я выбрала пыльную окружную дорогу, проходившую через лес, которая и привела меня к мотелю «Сонные сосны» и к креслу, в котором я теперь сижу и вспоминаю, как здесь оказалась.
7. «Приходи ко мне в гости…»
На улице по-прежнему барабанил дождь, его однообразный шум создавал фон журчания воды, выплескивающейся из водосточных труб с четырех углов здания. Мне захотелось спать. Ах, как крепко я буду спать на знаменитых перкалевых простынях, которые так рекламировал мотель, на роскошной кровати фирмы «Элиот-Фрей», в комнате, пол которой покрыт ковром, сделанным фирмой «Мэджи», с телевизором и кондиционером от «Филко», морозильником «Айсмэджик Акрилан» и мебелью «Симмонс Вивкат». («На нашей мебели с феноловым покрытием не остается никаких следов — ни от горящей сигареты, ни от алкогольных напитков!») Все эти рекламные приманки современных дорогих мотелей, включая сияющие никелем душевые «Акрилайт», унитазы «Олсонайт Рерлисент» и туалетную бумагу «Дилсик» (современных тонов и гармонирующих с современным декором) — все это сегодня будет принадлежать мне, только мне одной!
Несмотря на все это великолепие, а также прекрасное расположение мотеля, оказалось «Сонные сосны» все же не пользовались популярностью. Две недели тому назад, когда я случайно набрела на этот мотель, там было всего лишь два постояльца и ни один номер не был забронирован на оставшиеся две недели сезона.
Когда я в тот вечер вошла в мотель, за регистрационной стойкой сидела миссис Фэнси, седеющая женщина со злыми, недоверчивыми глазами и отвратительными тонкими губами, делающими ее рот похожим на узкую щель. Она внимательно посмотрела на одинокую девушку со странными переметными сумками, и когда я повела свой мотороллер к девятому домику, последовала за мной, чтобы проверить, не записала ли я в карточку фальшивого номерного знака. Ее муж, Джед, был более приветлив и вскоре я поняла почему: когда позже, в кафетерии, он ставил передо мной кофе, он как бы невзначай коснулся тыльной стороной ладони моей груди. Очевидно, он выполнял обязанности и прислуги и повара. Пока его светло-карие глаза медленно осматривали меня с ног до головы, он занудно жаловался на то, что у него еще полно работы, что нужно подготовить мотель к закрытию и что его при этом постоянно отрывают от работы, чтобы готовить яичницу для случайных посетителей. Они, кажется, были управляющими. Владелец жил в Трое. Некий господин Сангинетти, важная шишка. Владеет огромной собственностью там внизу, в Кохо роуд. Ему принадлежит все, что расположено на берегу реки, «Троянский конь», — придорожная закусочная на дороге, за пределами Олбэни. Может, ты знаешь это место? Я сказала, что не знаю, и господин Фэнси с хитрой усмешкой произнес: «Если захочешь повеселиться, отправляйся в „Троянский конь“. Только одной туда лучше не ходить. Такая симпатичная девушка как ты, может оказаться в неприятном положении. После пятнадцатого, когда я уеду отсюда, можешь мне позвонить. Моя фамилия Фэнси. Номер найдешь в телефонной книге. С удовольствием свожу тебя туда, покажу, как надо веселиться». Я поблагодарила его, сказав, что я здесь всего лишь проездом по дороге на юг, и попросила сделать яичницу из двух яиц с беконом.
Но господин Фэнси не оставил меня в покое. Пока я ела, он сидел за моим маленьким столиком и рассказывал скучные истории из своей жизни. Между делом он задал несколько вопросов о моих планах — кто мои родители, как я чувствую себя одна так далеко от дома, есть ли у меня друзья в Штатах? — и тому подобное — безобидные вопросы, заданные, как мне казалось, из естественного любопытства. В конце концов ему было около сорока пяти, он годился мне в отцы. Было совершенно ясно, что это отвратительный тип, но таких как он было полно. К тому же миссис Фэнси не спускала с него глаз, сидя за столом в другом конце зала.
Наконец господин Фэнси оставил меня и пошел к жене, и пока я курила сигарету и допивала вторую чашку кофе («Бесплатно, мисс. „Сонные сосны“ угощают»), я слышала, как они тихо говорили о чем-то. Судя по тому, что время от времени они начинали смеяться, разговор шел о чем-то для них приятном. Затем подошла госпожа Фэнси и закудахтала как наседка над цыпленком насчет моих рискованных планов («Подумать только! Что же вы, современные девушки, еще придумаете?!»), а потом села и, стараясь быть обаятельной насколько это было в ее силах, спросила, почему мне не остановиться здесь на несколько дней, отдохнуть и к тому же немного подзаработать. Оказалось, что от них день назад внезапно ушла администраторша, а им надо готовить мотель к закрытию сезона и у них совершенно нет времени работать еще и за администратора. Не соглашусь ли я поработать в этом качестве две недели — полный пансион и тридцать долларов в неделю?