Голдфингер, стр. 28

Дом представлял из себя добротное квадратное здание из красного кирпича, двухэтажное, с аттиком. Вероятно, четыре спальни, две гостиные. Стены были частично закрыты зарослями вьющихся лиан в полном цвету. Симпатичный дом. Бонд мысленно представил себе белую внутреннюю отделку, запах комнат, согретых солнцем. Черный ход выходил во двор, где стояла «Серебряная тень». С той стороны, откуда смотрел Бонд, двор был открыт, по боками его закрывали два цеха, на стыке которых торчала высокая труба, увенчанная устройством, похожим на навигационный радар наподобие тех, которые можно увидеть на мостике любого корабля. Аппарат медленно вращался. Бонд совершенно не представлял, для чего могла понадобиться эта штука на крыше маленького предприятия, затерянного среди деревьев. Внезапно тишина и покой этого мирного пейзажа были нарушены. Где-то часы пробили пять. По этому сигналу черный ход открылся, и появился Голдфингер, по-прежнему в светлом дорожном костюме, но уже без шлема. За ним следовал маленький невзрачный человечек с усиками щеточкой и в роговых очках. Голдфингер выглядел вполне довольным. Он подошел к машине и похлопал по ее капоту. Человечек вежливо засмеялся. Он достал из правого кармана свисток и посвистел. Дверь правого цеха распахнулась, оттуда вышли четверо рабочих в комбинезонах и направились к машине. Из открытой двери доносился шум – это работал тяжелый агрегат, его ритм был хорошо знаком Бонду по Рикалверу.

Четверка расположилась вокруг машины. По сигналу маленького человечка, видимо мастера, ее начали разбирать на части.

Когда рабочие сняли двери, капот и стали снимать брызговик, Бонд сообразил, что они методично снимают с машины броню.

Почти одновременно с тем как Бонда осенила эта мысль, в двери дома появился На Все Руки в своем вечном котелке и издал какой-то звук. Сказав что-то мастеру, Голдфингер ушел в дом, оставив рабочих доделывать свое дело.

Пора было уходить. Бонд еще раз внимательно огляделся, запоминая место, и исчез среди деревьев.

– Я из «Юниверсал экспорт».

– Слушаю.

За столом на стене висел портрет королевы работы Аннигони. На других стенах висели плакаты, рекламирующие трактора фирмы «Фергюсон» и другую сельскохозяйственную технику. Из большого открытого окна, доносился шум машин, проходящих по набережной Уилсона. Где-то прогудел паром. Бонд выглянул в окно и какое-то время смотрел, как паром идет по озеру. От парома шла волна, будоражащая спокойную гладь. Бонд снова глянул в вопрошающие глаза бесстрастно вежливого бизнесмена.

– Мы надеялись начать с вами совместное дело.

– Какое именно?

– Крупное.

Лицо человека расплылось в улыбке:

– Вы ноль ноль семь, не так ли? Кажется, я вас узнал. Чем могу быть полезен? Только вот что, – голос его стал озабоченным. – Давайте побыстрее. После того дельца с Дюмоном здесь стало жарковато. Меня обложили и местные, и красные. Конечно, все тихо-мирно, но мне думается, что лишнее внимание вам ни к чему.

– Я почему-то так и думал. Вот, – Бонд расстегнул рубашку и извлек тяжелый золотой кирпичик. – Отправьте его, хорошо? И при возможности передайте следующее...

Агент застенографировал информацию, продиктованную Бондом, и положил листок в карман.

– Да, серьезная штука. Я выхожу на связь в полночь. А это, – он указал на слиток, – уйдет в Берн, в диппочту. Еще что?

– Слышали что-либо об «Энтерпрайз Аурик» в Копэ? Знаете, чем они занимаются?

– Я знаю все производства в окрестностях. Пришлось. В прошлом году пытался продать им кое-какие инструменты. Они делают металлическую фурнитуру, высококачественную. Их клиентами являются швейцарские железные дороги и авиакомпании.

– Знаете, какие авиакомпании?

Агент пожал плечами.

– Я слышал, они делали всю работу для «Мекки», крупной чартерной линии на Индию, терминал в Женеве. «Мекка» – основной конкурент «Транс Индии». Принадлежит частному капиталу. Вообще-то, я слыхал, что «Аурик и Кo» является одним из пайщиков, поэтому ничего удивительного, что они получили контракт.

Лицо Бонда искривила медленная ехидная улыбка. Он встал и протянул руку.

– Вы, конечно, об этом не догадываетесь, но сейчас за одну минуту вы сложили головоломку. Премного благодарен. Удачи в тракторном бизнесе. Может, когда и встретимся.

Выйдя на улицу. Бонд быстро сел в машину и поехал по набережной в «Берг». Значит, вот оно как! Два дня он преследовал «Серебряную тень» по всей Европе. Бронированный «роллс-ройс». Он видел, как на него крепили броню в Кенте, наблюдал, как ее снимали в Копэ. Эти листы уже плавились в печах, из них сделают семьдесят кресел для авиакомпании «Мекка». Через несколько дней в Индии их снимут и заменят на алюминиевые. А Голдфингер получит сколько? Полмиллиона фунтов стерлингов? Миллион?

«Серебряная тень» вовсе не была серебряной, о нет! Это была «Золотая тень» – две тонны золота. Хорошего, высокопробного золота!

13. Дела, творящиеся темными ночами

Бонд поселился в гостинице «Берг», принял ванну и переоделся. Взвесил в руке свой «Вальтер», размышляя, стоит взять его с собой или нет, и решил, что не стоит. Он не собирался попадаться кому-либо на глаза на территории «Энтерпрайз Аурик». Если же, к несчастью, его застукают, то вступать в драку было бы непростительной ошибкой, которая могла сорвать все дело. На этот случай им была выработана версия, довольно хилая, правда, но по крайней мере позволяющая сохранить «легенду». Придется довольствоваться ею. Бонд выбрал пару ботинок, особенных ботинок, которые были значительно тяжелее, чем казались.

В холле он поинтересовался, проживает ли в гостинице мисс Соме, и совсем не удивился, когда дежурный администратор сказал, что такой здесь нет. Интересно, выехала ли она до того, как приехал Бонд, или зарегистрировалась под другим именем.

Бонд поехал через мост Монблан по ярко освещенной набережной в «Баварию», скромную эльзасскую пивную, место встречи сильных мира сего в период Лиги наций. Сидя у окна с кружкой светлого «левенбрау» и бутылкой водки, он размышлял о Голдфингере. Теперь уже его род занятий не вызывал никаких сомнений. Он финансировал шпионскую сеть, вероятно СМЕРШа, и наживал капитал на контрабанде золота в Индию, страну, где ему обеспечивалась максимальная прибыль. Потеряв свой траулер, он нашел новый путь. Сначала он приучил всех к своему бронированному лимузину, что скорее всего было расценено как эксцентрическая выходка богача. Многие английские автомобилестроители экспортировали такие лимузины. Раньше их покупали индийские раджи, теперь – аравийские шейхи и латиноамериканские президенты. Голдфингер выбрал «Серебряную тень», потому что после усовершенствования ее шасси стали достаточно прочными, а корпус позволял легко приделать металлические щиты. Возможно, Голдфингер переправлялся на этой машине через Ла-Манш, чтобы привыкли таможенники Феррифилда. Затем он у себя в Рикалвере заменил броню на золото, восемнадцатикаратное белое золото. Его сплав с никелем и серебром достаточно прочен, цвет вполне подходящий, и в случае попадания в аварию или если оцарапается корпус, никто не заметит ничего подозрительного. Затем – Швейцария и маленький заводик. Там рабочие аккуратно снимают золотые листы, переплавляют их, делают самолетные сиденья, которые устанавливают на самолеты авиакомпании «Мекка» под наблюдением одного из голдфингеровских людей, получающего за это определенную мзду с каждого рейса. Во время таких рейсов – один, два, три в год? – самолет берет на борт лишь легкий груз и несколько пассажиров. В Бомбее или Калькутте самолет загоняют в ангар авиакомпании и там меняют сиденья на алюминиевые. А золотые идут золото-торговцам, и Голдфингер получает свои стерлинги либо в Нассау, либо еще где-то. На каждой операции у него стоили двухстопроцентная прибыль, и все начинается снова, от сети магазинчиков, скупающих золотые изделия в Британии, дальше по цепочке Рикалвер – Женева – Бомбей.