Зов одинокой звезды, стр. 30

— Что, Тэра? — услышала она запоздалый ответ, и его губы прижались к ее губам в мимолетном благодарном поцелуе. — Все в порядке? Тебе — не больно?

— Я только хотела сказать, что ничуть не жалею. Голоса их звучали хрипловато, измененные недавней страстью, дыхание было, пожалуй, слишком частым, и горячая испарина покрывала тела.

— Не жалеешь? А я уж тем более, — со смешком ответил Стоун.

Что за девчонка! Никогда не знаешь, чего от нее ждать. Он шумно вздохнул и откинулся на подушку.

— Хотелось бы мне повторить это еще раз и другой, но время бежит слишком быстро. Пожалуй, на ранчо уже хватились тебя, а может, даже ищут. Или все-таки останешься, и вернемся вместе поутру? Правда, это может навести обитателей ранчо на подозрения.

Тэра улыбнулась шутке, но ощутила при этом разочарование. Меньше всего ей сейчас хотелось покидать уютные объятия и снова ехать верхом.

— Ты прав, — ответила она легкомысленно, чтобы скрыть это. — А если к тому же ты будешь сопровождать меня в костюме Ночного Всадника, не исключено, что меня сочтут ведьмой.

— Ты и есть ведьма. — Стоун легонько щелкнул ее по носу, поднялся и начал собирать разбросанную одежду. — Когда я тебя увидел, то сразу понял, что дело тут нечисто. Признайся, ты меня околдовала. Нужно будет раздобыть святой воды и в следующий раз первым делом обрызгать тебя.

— В следующий раз? Следующего раза не может быть, Стоун, — воскликнула Тэра, удивленная тем, что ему могло прийти в голову подобное предположение. — Ты и сам должен это понимать.

— Должен понимать что? Почему бы нам и не встретиться? — резко спросил он, останавливаясь перед ней с охапкой одежды.

«Неужели он и в самом деле не понимает?» — спросила себя Тэра.

— Как раз потому, что ты находишь это само собой разумеющимся, — попробовала объяснить она. — Кроме плотских утех, ты ничего не хочешь разделить со мной. Если бы я по-настоящему много для тебя значила, ты бы не был так скрытен. Можешь считать, что я споткнулась и упала в твои объятия!

Хорошее настроение Стоуна рассеялось бесследно. «Девчонка слишком сообразительна и любопытна, чтобы бросить все на полдороге и не докапываться до сути», — думал он, мрачно сдвигая брови. Почему, черт его побери, он просто не перепугал ее до полусмерти, чтобы неповадно было совать нос не в свои дела? Зачем притащил в хижину? Потому что в тот момент не думал головой! Ночь безумной страсти, а потом всю жизнь расхлебывай!

— И так будет с каждым болваном-сластолюбцем! — пробурчал он себе под нос и бросил на ложе охапку одежды. — Оденься, а я займусь лошадьми.

Когда дверь за ним с раздраженным стуком закрылась, Тэра с силой впечатала кулак в подушку, мечтая, чтобы это был сам виновник ее возмущения — Стоун Прескотт, а может быть, и не Стоун Прескотт, а кто-то другой, просто-напросто взявший себе это имя. Так или иначе, переспать с ней он не прочь, а вот доверять… Чего и следовало ожидать. Легче обратить в веру язычника или даже сдвинуть с места одну из стен каньона, чем изменить Стоуна.

Что же дальше? Если Стоуну угодно считать, что ею можно пользоваться по собственному усмотрению, пусть считает. Скоро он убедится, что не все женщины готовы ходить на коротком поводке.

Глава 10

Гроза отгремела, и только редкие зарницы вспыхивали вдали. Пелена тумана наползала из омытого ливнем ущелья, медленно, но верно окутывая тропу. Невдалеке от двери виднелся темный силуэт Стоуна, его великолепный жеребец даже в тумане выглядел белым. Тэра молча подошла к своей лошади и приготовилась вскочить в седло, но ее остановил неожиданно заданный вопрос:

— Все еще ни о чем не жалеешь, или это уже в прошлом? Я не — получил разноса и не знаю, что и думать.

— Разнос мало действует на таких, как ты, — ответила она с каменным выражением лица. — Что касается сожалений, то ты прав, теперь я жалею.

— Только потому, что я не выложил тебе все как на духу по первому же требованию? — усмехнулся Стоун, вскочил в седло и шагом направил жеребца по тропинке в сторону ранчо. — Доверие нужно заслужить. Уверен, ты уже слышала об этом.

— Я вижу, ты слишком много о себе думаешь! — воскликнула Тэра, мгновенно приходя в ярость. — Это ты должен заслужить мое молчание, Стоун Прескотт! Я могу сейчас же, не дожидаясь утра, выложить Меррику всю правду. Ради такой новости он забудет про сон по меньшей мере на неделю!

Медленно, нарочито небрежно Стоун натянул удила и повернулся в седле. Усмешка по-прежнему блуждала на его губах.

— Нет, милая, ты ошибаешься. Беспокоиться мне не о чем, потому что ты будешь молчать как рыба, иначе тебе придется рассказать и о том, при каких обстоятельствах ты раскрыла мой секрет. Ты так носишься со своей благопристойностью, со своими манерами, что не захочешь раструбить на весь свет, что отдалась мужчине, зная его пару недель. Джентльмены из Сент-Луиса это вряд ли одобрят.

Тэра вонзила ногти в ладони, так что те онемели. Поистине в этом человеке было две личности, одна из которых непробиваемая и жестокая.

— Чтоб тебе сгореть в аду! Как можно, едва получив что-то прекрасное, истоптать его и сломать?

— Значит, ты находишь, что это было прекрасно? — осведомился ом лениво, на сленге техасских ковбоев.

— По крайней мере для меня! — крикнула она в ярости забывая обо всем.

Если бы только можно было сейчас же, немедленно свернуть ему шею, чтобы эта наглая усмешка исчезла навсегда! И потом вывесить его шкуру на стене каньона хорошенько просушиться, чтобы та служила предостережением всем неопытным дурочкам!

— Теперь я знаю, что для тебя это значило мало или вообще ничего! Тебе все равно, где, когда и с кем!

— Ну почему же, — спокойно возразил Стоун, которого всегда безмерно забавляли эти приступы ярости (он знал, что без этого не обойдется, и решил несколько ускорить ход событий). — Я этого не говорил…

— Тут и без слов вес ясно! — бросила девушка и, в свою очередь, вскочила в седло.

Вскоре они пустились в путь по скользкой тропе, которая требовала усиленного внимания. Тэра явно дулась. Наконец Стоун решил, что пора восстановить мир. Когда они миновали особенно опасный участок, он снова обернулся.

— Во-первых, для меня сегодняшняя ночь тоже много значила, а во-вторых, она была не единственной, а первой, хочешь ты этого или нет. Ты можешь докапываться до правды, можешь даже принять сторону Меррика в этом конфликте, но это никак не повлияет на то, что нас с тобой тянет друг к другу. Скоро ты и сама это поймешь. Будут другие ночи, даже лучше этой, причем в следующий раз ты придешь ко мне сама.

— Скорее мир перевернется! — прошипела Тэра.

Ну и наглец! Пусть скажет спасибо за то, что она по натуре милосердна, иначе лететь бы ему на самое дно!

— Поживем — увидим, — заметил Стоун, пожимая плечами. — Теперь ты моя, Тэра. — Он не столько обращался к ней, сколько думал вслух. — С кем бы ты ни была отныне, закрывая глаза, ты будешь видеть мое лицо.

Лишь с огромным трудом ей удалось не пнуть свою лошадь пятками в бок. И вдруг — о чудо! — Тэра нашла оружие против этого высокомерного нахала.

— Мужское самомнение! — фыркнула она. — На днях Кэл Джонсон подстерег меня на конюшне. Он целуется ничуть не хуже, и можешь мне поверить, твое лицо не всплыло у меня в памяти, пока мы этим занимались. — И она разразилась пренебрежительным смехом. — Напрасно ты с ним связалась, Тэра, — быстро отреагировал Струн, попадаясь на удочку. — Он не такой, каким кажется, так что лучше держись от него подальше.

— Ты тоже не тот, за кого себя выдаешь, но я что-то не помню, чтобы ты советовал мне держаться подальше от себя — парировала Тэра.

Впрочем, как и все ирландцы, она была вспыльчивой, но отходчивой и сразу пожалела о своей маленькой лжи, когда увидела оскорбленное выражение на лице собеседника. Стоун отвернулся.

— Не волнуйся, это вряд ли повторится. Как только я тогда добралась до пистолета, то сунула дуло Кэлу под ребра и пообещала вышибить ему мозги.