Шанс только один, стр. 54

– И где оно, это доказательство?

– Сейчас будет, – повернулся к окну Глеб. – Шейх Абу вам подойдет?

– Что значит подойдет?

– Ну, в качестве доказательства, я имею в виду, – улыбнулся Глеб.

– Вы что, его знаете? – спросил Яндарбиев.

Шейх Абу принадлежал к одной из самых богатых и влиятельных семей Катара. В гостинице «Звезда Востока» у него был свой офис, так что роскошный лимузин шейха стоял под окнами ресторана. Уезжал шейх домой на обед примерно в одно и то же время. Лимузин как раз тронулся с места и подкатил к крыльцу.

– Так вы его знаете? – повторил свой вопрос Яндарбиев.

– Нет, – покачал головой Глеб. – И уже никогда не смогу познакомиться. Отвернитесь.

– Что?

– Отвернитесь от окна, – одними губами проговорил Глеб. – Не дай бог, осколками поцарапает.

На побледневшем лице Яндарбиева промелькнула догадка.

– Вы что... – промычал он, – с ума сошли?

– Держите себя в руках, Зелимхан, – улыбнулся Глеб. – Вы же предводитель террористов как-никак...

В следующую секунду Глеб тронул себя пальцами за мочку уха. Под окнами раздался мощный хлопок – это взорвался лимузин шейха. Огромные стекла ресторана лопнули и осыпались градом осколков. Улица и зал наполнились воплями.

– Ну вот вам и доказательство, что мы люди серьезные! – весело сказал Глеб. – Так что – не продолжить ли нам разговор где-то в другом месте, господин Яндарбиев? Скажем, через часик?

– Хорошо, – кивнул Яндарбиев.

– Только не делайте глупостей, пожалуйста, – предупредил Глеб. – Если меня вдруг арестуют, то ненадолго. Потому что следом полиция арестует вас – и найдет при этом доказательства вашей причастности к убийству шейха. А тут за это дают пожизненное. Зачем вам эти неприятности, а? Тем более, что меня-то сразу выпустят...

126

«Вундеркинд» Иван Петрович имел звание капитана, но, как и шеф, на сотрудника спецслужб был совершенно не похож – скорее на менеджера крупной процветающей фирмы. Выслушав указания генерала Громова, Иван Петрович провел Максимова в свой кабинет. В нем находилась еще пара сотрудников, но они на вошедших даже внимания не обратили – таращились в экраны мониторов, беззвучно шевелили губами и безостановочно щелкали «мышками». Брокеры-аналитики, одним словом.

Иван Петрович сообразил для гостя стул, сам плюхнулся в свое кресло напротив и сложил руки «домиком».

– Внимательно слушаю вас, Валерий Иванович!

– «Старойл»...

– Уставной капитал, состав акционеров, основные виды деятельности, финансовые потоки? Что конкретно?

– Конкретно – пока не знаю, – честно признался Максимов. – Но, в общем-то, меня интересует деятельность компании за последние полгода.

– Ага! – кивнул Иван Петрович. – Это легче. В связи с предполагаемым увеличением ставок налога на нефтяной бизнес мы готовили для аппарата правительства секретный меморандум. Сейчас...

Ловко повернувшись вместе с креслом, сотрудник Громова защелкал «мышкой». Максимов тоскливо посмотрел на экран. И вспомнил Конфуция: трудно искать черную кошку в темной комнате. Правда, Максимов был уверен, что эта черная кошка есть. Она наверняка должна была быть где-то в бесконечных базах данных УЭБа, только вот времени на их тщательное изучение не было.

127

«Тук-тук. Тук-тук...» Постукивая на стыках, цистерна приближалась к цели. Руслан Итаев – тридцатисемилетний бородач в камуфляже – припал к патрубку и открыл его крышку, находящуюся снаружи. В отверстии проплывали стволы кедров-великанов. Скорость состава была небольшой.

Руслан посмотрел на часы, немного поколебался и скомандовал:

– Увайс! Открывай люк! Иса, приготовься!

В темноте внутреннего пространства цистерны ярко вспыхнул фонарь с лампой дневного света. Все невольно прищурились – глаза отвыкли от света.

Увайс пристроил фонарь так, чтобы он освещал люк, и поднялся к горловине. Иса с автоматом наготове застыл у основания металлической лесенки. Действовали они словно автоматы. Не автоматы даже, а зомби.

Сказывалась голодовка. Уже четвертые сутки, с тех пор, как цистерну прицепили ночью к составу, четверо спутников и подчиненных Руслана Итаева – Тухан, Увайс, Иса и Ильяс – соблюдали пост. Так было положено – по законам ислама. Они готовились стать шахидами, то есть умереть за веру. А предстать перед великим и всемогущим Аллахом следовало очищенными.

Увайс взялся за штурвал люка и завертел его. У их цистерны, как и у всех остальных в составе, снаружи возле горловины люка имелся стандартный штурвал. Вообще, их цистерна абсолютно ничем не отличалась от остальных – снаружи. Зато внутри все было переделано бригадой молдавских «шабашников» из трех человек. Сварщиками молдаване были отменными. Все сделали так, что заподозрить ничего было нельзя. После этого их зарезали, как баранов, и забетонировали в подвале люди Хамзата – главы чеченской общины в Подмосковье...

После реконструкции открыть люк цистерны можно было только изнутри, наружный стандартный штурвал был отсоединен и не действовал. Зато «самопальный» внутренний был отлично смазан теми же молдаванами перед смертью и работал совершенно бесшумно.

Руслан в последний раз выглянул через патрубок на улицу и потянул за металлическую тягу. Наружная крышка патрубка закрылась. Поворот на девяносто градусов – и тяга загнутым концом зацепилась за металлический выступ. Теперь крышку патрубка снаружи можно было пытаться открыть до опупения – все равно ничего не получится.

Славно все-таки поработали над этой цистерной молдаване. Старались – сперва прельстившись огромными деньгами, которые им посулил Хамзат, а потом, когда поняли что к чему, в надежде, что им просто сохранят жизнь. Зря надеялись.

Обо всем этом Руслан знать, в общем-то, был не должен. Его с четырьмя спутниками привезли в Подмосковье на фуре, забитой фруктами, когда цистерна уже была готова. Но прежде чем оказаться в цистерне, они провели две ночи в доме Хамзата.

В одну из ночей, что террористы провели в доме Хамзата, в комнату к Руслану заглянул сам хозяин – с выпивкой. Он как раз вернулся со встречи со сцепщиком подмосковной станции, который должен был на следующий день подменить на станции цистерну.

Услышав шаги за дверью, Руслан потянулся к пистолету.

– Это я, – успокоил его Хамзат, входя.

Руслан спрятал оружие и посмотрел на бутылку в руках Хамзата. Тот немного смутился:

– Я знаю, что это грех, но сегодня последний день...

Руслан улыбнулся:

– Какой же это грех, уважаемый Хамзат. По ночам Аллах ничего не видит!

– Совершенно правильно, уважаемый Руслан! – радостно закивал Хамзат, при этом в его голосе явно слышались подобострастные нотки. – Я тоже так думаю.

Если бы в этот момент Хамзата видел кто-то из его подчиненных, он бы очень удивился. В Подмосковье Хамзат был большим человеком – местное продажное чиновничество было куплено им на корню, как и ментовское начальство. Для чеченской же диаспоры района Хамзат был вообще богом – каждое его слово было законом.

А вот в присутствии Руслана Хамзат явно терялся. И тому была причина. Руслан был не просто его соплеменником. Он был амиром отряда, присланного самим Шамилем. Мало того, перед этим Хамзат даже удостоился краткого телефонного разговора с Басаевым. А для любого чеченца, даже давно живущего в России, это огромная честь.

Поэтому отблеск славы великого Шамиля падал и на Руслана. Кто он, Хамзат не знал. А уточнять это по своим каналам было бы безумием. Хамзат понимал, что пятерка нохчей прибыла в Россию не на прогулку. А раз так, то любая утечка информации была чревата.

– Я пришел сказать, уважаемый Руслан, что все в порядке! – поставил бутылку дорогого коньяка на стол Хамзат. – Сцепщик все сделает как надо. Когда я ему передал баксы, эта свинья едва не захрюкала. Три тысячи долларов он, наверное, видел только в кино!