Неженка, стр. 34
Не слишком нежно бросив ее на заднее сиденье машины, он впрыгнул сам и закрыл дверь.
Несколько минут они ехали молча. Возбуждение от драки у Франчески не прошло. Ее зубы стучали, а руки дрожали, когда она пыталась прикрыть разорванный перед блузки и затолкать болтающиеся клочья ткани за бюстгальтер. Вскоре она поняла, что это занятие безнадежное. Франческа сложила руки на груди, страстно желая получить хоть какое-то выражение сочувствия, хоть небольшой знак, что кто-то о ней заботится.
Далли полез под переднее сиденье и вытащил закупоренную бутылку шотландского виски. Он отвинтил пробку, сделал большой глоток и задумчиво посмотрел на Франческу. Она полагала, что сейчас ее начнут расспрашивать, и готовилась отвечать с максимальным достоинством. Франческа прикусила нижнюю губу, чтобы та перестала дрожать.
Далли наклонился к Скиту:
— Я что-то не видел той рыжеволосой официантки. Ты успел о ней разузнать?
— Ага. Бармен сказал, что она отправилась в Богалузу с каким-то парнем, который работает в электрической компании.
— Хреново.
Скит глянул в зеркало заднего обзора:
— Похоже, что у этого парня только одна рука.
— Серьезно? Тебе бармен не сказал, как это случилось?
— Несчастный случай на производстве или что-то в этом роде. Пару лет назад парень работал на инструментальном заводе под Шревенпортом, и рука попала под пресс. Так шлепнуло, что кулак раскатался в блин.
— Думаю, что это не помешает его любви с твоей официанткой. — Далли глотнул еще раз. — Женщины странно относятся к таким вещам. Вот, например, леди, которую мы встретили в прошлом году в Сан-Диего после «Турнира Энди Вильямса»…
— Прекратите! — закричала Франческа, не владея собой. — Неужели вы такие бессердечные, что просто ради приличия не можете спросить, все ли у меня в порядке? Ведь там была страшная свара! Вы что, не понимаете, что меня запросто могли убить?
— Не думаю, — ответил Далли, — кто-нибудь скорее всего не допустил бы этого.
Она размахнулась и изо всей силы ударила его по руке.
— Ox! — Он потер место, куда пришелся удар.
— Она что, ударила тебя? — спросил с возмущением Скит.
— Ага.
— А ты собираешься дать ей сдачи?
— Я думаю.
— Я на твоем месте дал бы!
— Знаю, что ты дал бы. — Он взглянул на Франческу потемневшим взглядом. — И я бы дал, если бы полагал, что она собирается оставаться в моей жизни примерно две с половиной минуты.
Франческа уставилась на него не веря своим ушам; она жалела о своей импульсивной вспышке.
— Вы это серьезно? — спросила она.
Скит проскочил на желтый свет.
— Как далеко отсюда до аэропорта?
— Через весь город. — Далли наклонился вперед и обхватил спинку сиденья. — Если ты раньше не обратил внимания, мол-ель — за следующим светофором и вниз, через квартал.
Скит нажал на акселератор, и «Ривьера» рванулась вперед;
Франческу вдавило в сиденье. Она пристально смотрела на Далли, стараясь пристыдить его, чтобы он извинился и его можно было бы великодушно простить. Она прождала остаток дороги до отеля.
Они свернули на хорошо освещенную стоянку, и Скит проехал ее, остановившись перед рядом ярко окрашенных металлических дверей с черными номерами. Он выключил зажигание, и они с Далли выбрались из машины. Она не верила своим глазам, видя, как захлопнулась одна дверца машины, а потом другая.
— До утра, Далли!
— Пока, Скит!
Франческа выскочила за ними, сжимая в руке сумочку и безуспешно пытаясь закрыть ею блузку.
— Далли!
Сорванный шелк выскользнул из пальцев Франчески, когда она закрывала дверцу машины. Неужели он не видит, как она беспомощна, как ей нужна его помощь?
— Ты должен мне помочь! — сказала она, глядя на него такими огромными жалобными глазами, что казалось, кроме них на небольшом лице ничего нет. — Я рисковала жизнью, придя в тот бар только для того, чтобы встретиться с тобой.
Далли взглянул на ее грудь в бежевом бюстгальтере, Стянул через голову выцветшую майку и бросил ей:
— Вот тебе майка с моего плеча, детка. Больше ничего у меня не проси!
Не веря своим глазам, она смотрела, как он входит в свою комнату и закрывает дверь — закрывает дверь перед ее носом!
Страх, живший в ней весь день, вырвался наружу, затопив каждую частицу ее тела. Франческа никогда не испытывала такого страха, не умела с ним справляться и поэтому превратила его во что-то понятное ей — лаву раскаленного гнева. Никто с ней так не обращался! Никто! Она ему покажет! Он ей заплатит за все!
Франческа бросилась к двери и стукнула по ней сумочкой один раз, потом другой, представляя, что это его наглая, противная физиономия. Она с проклятиями лупила в дверь ногами, отводя душу. Взрыв гнева высветил ее яркий характер, сделавший Франческу легендой.
Дверь распахнулась. По другую сторону, с голой грудью, стоял Далли и сердито глядел на нее. Он у нее посердится! Она ему покажет! Он и представить не может, как можно сердиться!
— Ты, ублюдок! — Она промчалась мимо него и запустила сумочкой через всю комнату. Сумочка пробила телевизионный экран с великолепным звуком взрывающегося стекла.
— Ты развратный, слабоумный ублюдок! — Франческа пнула стул. — Бессердечный сукин сын! — Она перевернула его сумку.
А потом Франческа дала себе волю.
Выкрикивая оскорбления и обвинения, она бросала пепельницы и подушки, кидала лампы, выкидывала ящики из стола. Всплыли на поверхность все унижения и оскорбления, перенесенные ею за последние двадцать четыре часа: розовое платье, «Блю Чокто», тени персикового тона… Она наказывала Клоуи за то, что та умерла;
Ники — за то, что бросил ее; она била Лью Штайнера; нападала на лорда Байрона; разрывала на клочки Миранду Гвинвик и, конечно, сметала с лица земли Далли Бодина. Далли — самый красивый мужчина в ее жизни, единственный мужчина, на которого она не произвела впечатления, единственный, посмевший захлопнуть дверь У нее перед носом!
Далли с минуту смотрел на разгром, положив руки на бедра. Банка крема для бритья пролетела мимо него и врезалась в зеркало.
— Невероятно! — пробормотал он. Далли высунул голову из двери. — Скит! Иди сюда. Ты должен это увидеть!
Скит уже спешил к ним:
— Что происходит? Похоже… — Он застыл в дверях, глядя на разгромленную комнату. — Зачем она это сделала?
— Будь я проклят, если знаю! — Далли нагнулся, уклоняясь от летящего телефонного справочника Нового Орлеана. — Проклятие! В жизни не видел ничего подобного!
— Может быть, ей кажется, что она — рок-звезда? Эй, Далли! Из нее получится хороший деревянный клэб номер три!
Далли двигался молниеносно, как и подобает спортсмену, и в два больших шага оказался рядом с Франческой.
Она ощутила, что поднимается в воздух. Мгновение ее ноги болтались в воздухе, а потом что-то твердое уперлось ей в живот и она оказалась переброшенной через его плечо.
— Отпусти меня! Отпусти меня, ты, сукин сын!
— Это запросто. Лучший клэб из тех, что у меня были!
Далли пошел к выходу. Франческа не закрывала рта, пока он выносил ее из комнаты. Его плечо давило ей в живот, руками он обхватил сзади ее ноги. Она слышала голоса и краем глаза видела, как открываются двери и из них выглядывают люди в пижамах.
— Никогда еще не видел женщины, которая бы так испугалась маленькой серой мышки! — выкрикнул Далли.
Франческа колотила кулаками по его голой спине.
— Я подам на тебя в суд! Сукин сын! — кричала она. — Я добьюсь, что тебя арестуют! Я отсужу у тебя каждое пенни…
Он резко свернул направо. Она увидела кованую железную изгородь, ворота, лампы, светящие из-под воды…
— Нет! — душераздирающе крикнула Франческа, и Далли бросил ее в самую глубокую часть плавательного бассейна.
Глава 10
Скит подошел к Далли, и мужчины встали на краю бассейна, глядя на Франческу. Наконец Скит заметил:
— Что-то медленно она всплывает.