Кроссворд для негодяев, стр. 50
– Ты хочешь попробовать найти его отпечатки?
– Да. И опросить проводников.
– Понятно. Ладно, действуй. Если что-то обнаружится, немедленно свяжешься со мной. Все, я иду с докладом к директору.
– Мне Уткину звонить?
– Что?
– Мне звонить Уткину или как?
– А-а... Не знаю, как решит директор.
– Пока он решит, я буду под Михайловской.
– Ладно, никуда не звони. Директор с ним свяжется сам.
– Понял. Если что – я по-прежнему работаю по взрыву на Лубянке?
– Да. Легенда прежняя.
Достав из-под подушки и сунув в наплечную кобуру пистолет, Виктор распихал по карманам сигареты, зажигалку и телефон, подхватил пакет и в последний раз окинул взглядом свою номенклатурную палату. Никакого сожаления он не испытывал, просто проверял, не забыл ли чего, чтобы, не дай бог, не пришлось возвращаться. Убедившись, что забрал все, Виктор покинул палату и поковылял по коридору к выходу из отделения, сопровождаемый взглядом пришедшей в ужас медсестры.
Глава 27
Путешествие по лестницам далось Виктору нелегко, и на крыльцо корпуса он выбрался изрядно подустав – сказывалась потеря крови. И сразу же услышал вой сирены в стороне от ворот. Вскоре с центральной аллеи подкатил к корпусу знакомый «Опель-Фронтера».
– Здравия желаем, Виктор Палыч! – проговорил Михеич, распахивая дверцу. – С выздоровленьицем!
– Какое там, отец, выздоровленьице, – поморщился Виктор, с трудом влезая на переднее сиденье. – Здравствуйте...
– Здравия желаю, – отозвался сидевший сзади с чемоданчиком на коленях пожилой мужчина в штатском.
Виктор его раньше не видел и немного удивился. Однако времени на долгие разговоры не было, и он просто спросил, оглянувшись:
– Придется снимать большое количество отпечатков. Вы в курсе?
– Так точно.
– Виктор Палыч, чтобы не запамятовать, значит, дежурный просил передать, что вас оченно искал заместитель мэра.
– Кто?
– Заместитель, значит, мэра.
– О господи... Я о нем совсем забыл. Наверное, до сих пор ждет меня в кабинете... Ладно, перезвоню позже. Все, гони, отец, в Михайловскую! Дорогу знаешь?
– Чего же не знать? Вестимо – знаю, – кивнул Михеич, резко сдавая назад и разворачивая джип.
– Нам нужна самая короткая, – предупредил Логинов, непроизвольно морщась от боли.
Каждое движение машины тут же отдавалось в области ранения, и он вдруг подумал, что поездка для него не будет такой легкой, как он рассчитывал.
– Если короткая, – проговорил Михеич, заворачивая на центральную аллею, – значица, через опытное хозяйство Ильича.
– Не знаю, – сказал Логинов, осторожно переворачиваясь на здоровый бок, – Ильича или Кузьмича – тебе виднее. Только времени у нас в обрез. Нужно перехватить омский поезд. Так что включай всю музыку и гони как на пожар? Понял?
– Так точно, – кивнул Михеич.
На выезде из ворот больницы он включил мигалку и сирену и свернул влево, хотя улица была с односторонним движением. Распугивая встречные машины, «Опель» домчался до улицы Комарова и устремился к западной окраине Ипатьевска.
Было пасмурно и ветрено. Над самыми крышами домов проносились тучи. Асфальт уже просох, но по обочинам и в выбоинах дороги стояли лужи. Виктор пробыл в больнице всего пятнадцать часов, но за это время город изменился почти до неузнаваемости. Тут и там с метлами, лопатами, совками, ведрами, кистями и еще бог знает с чем копошились дворники, рабочие в оранжевых жилетах, школьники и даже интеллигенция при галстуках, словно во времена былых субботников.
Кроме грандиозного наведения марафета, Ипатьевск поражал обилием служивого люда. За окном то и дело мелькали усиленные патрули, а почти на каждом перекрестке стояли машины – ГИБДД, ОМОНа, обычной милиции, внутренних войск и просто оперативные без опознавательных знаков.
Спецсигнализация и блатные номера «Опеля» производили впечатление, и из города они выбрались без помех всего за каких-то пять минут. Однако уже на самом выезде, у закрытого пивного ларька, их все же остановили. Разбитую и давно не ремонтированную дорогу, ведущую в опытное хозяйство Ильича, перегородил «ГАЗ-66» внутренних войск.
Из-за него навстречу «Опелю» с жезлом двинулся человек в камуфляже, а еще трое навели на джип автоматы. Виктор в сердцах ругнулся, а Михеич, сбросив скорость, вопросительно посмотрел на него.
– Что делать, Виктор Палыч, тормозить али как?
– Тормози.
«Опель» остановился в пяти метрах от «ГАЗа», и Виктор тут же открыл дверцу. Человек с жезлом неспешно шел к ним, на ходу переговариваясь с кем-то, кого не было видно за кабиной «ГАЗа». Виктор не стал его дожидаться, кое-как выбрался и поковылял навстречу.
– В чем дело, прапорщик?! – крикнул он на ходу, рассмотрев знаки отличия и показывая свое удостоверение.
– У нас приказ – никого не выпускать из города без спецпропусков.
– Я подполковник Главного управления ФСБ Логинов.
– Понимаю. Но у нас приказ.
– Чей приказ?
– Начальства.
– Конкретно?
– Командира полка.
– Я сотрудник ФСБ и на приказы вашего командира – чихал! Михеич, давай!
«Опель» двинулся с места, а прапорщик за спиной Логинова сказал:
– А я на вас чихал. Никуда вы не проедете.
– Что?! – оглянулся Логинов. – На кого ты чихал?
Прапорщик был совсем молодой – двадцать один год от силы. Солдатам, стоявшим за ним полукругом, было вообще лет по восемнадцать-девятнадцать. Пороха ребята явно не нюхали и автоматы держали кое-как, зато просто упивались своей крутизной и тем, как их «кусок» «положил» на фээсбэшного подполковника.
От этого им было очень весело, и они смеялись. А Виктору даже не было их жаль. В следующий миг он с разворота ребром ладони вырубил одного, тут же ударом в челюсть завалил прапорщика на второго, а третьего достал длинным левым свингом.
– Лежать! – прорычал Виктор копошившемуся под прапорщиком солдату.
Тот сразу замер, выпучив глаза на появившийся в руках Логинова пистолет, а Виктор сделал несколько шагов влево. То, что он увидел за кабиной «ГАЗа», опасности не представляло. Водитель в грязной спецовке возился с колесом, и из оружия у него была только монтировка. Он поднял голову, поглядел на Виктора, но что произошло за машиной, до него, кажется, так и не дошло.
– Сколько вас тут? – свирепо спросил Логинов у прапорщика.
Для большей доходчивости он направил на него дуло пистолета.
– П-пятеро...
– Сколько оружия?
– Т-три автомата и п-пистолет...
– Ясно, – сказал Виктор. Возвращаясь, он собрал по дороге оружие и крикнул: – Михеич! Подъезжай!
Поставив автоматы на предохранители, Виктор бросил их грудой под ноги бледному эксперту, следом швырнул пистолет прапорщика и полез на переднее сиденье. Все эти прыжки и скачки не прошли даром, и рана начала болеть уже по-настоящему – до судорог. Морщась, Виктор позвал перепуганного солдата, уже оттащившего по его приказу неподвижные тела своих сослуживцев, и сказал:
– Доложишь по рации своему начальству, что вас разоружил подполковник ФСБ Логинов. Запомни – Ло-ги-нов! Гони, Михеич!
«Опель» обогнул «ГАЗ-66» с удивленным водителем и помчался вперед уже без мигалки и сирены. Дорога местами поросла травой, и было видно, что в последние годы по ней почти не ездили. Кое-как устроившись на боку, Виктор позвонил дежурному по управлению.
– Логинов. Свяжитесь с командиром полка внутренних войск и сообщите, что я разоружил их пост на выезде в сторону хозяйства Ильича. В связи с тем, что они препятствовали выполнению особо важного государственного задания. О том же доложите первому заместителю директора. Ясно?
– Так точно. Товарищ подполковник! Тут вам звонил заместитель мэра...
– Я понял. Если позвонит еще раз, скажите, что он может больше не торчать в своем кабинете. Я о нем просто забыл. Но этого говорить не нужно. Все. Конец связи.
Перепуганный увиденным на посту, эксперт со своим чемоданчиком забился в угол и до Михайловской не произнес ни единого слова. Михеич ни на секунду не отводил взгляда от дороги, изобилующей колдобинами и ямами, и только изредка ругался сквозь зубы. Логинову, скрючившемуся на переднем сиденье, вообще было не до разговоров. Боль не утихала ни на секунду, временами становилась почти невыносимой, и тогда ему казалось, что эта поездка не закончится никогда.