Соблазненная роза, стр. 58

Однако их спальня была пуста, хотя вовсю уже пылал камин и горели свежий свечи. Сердце Розамунды болезненно сжалось. Где же он… В замке еще полно спален, он мог забрести в любую. Но она не станет его искать, потому что… потому что она не уверена, что он сейчас один. Женщин в замке тоже вполне достаточно, и Генри вовсе не обязательно скакать в Эндерли, чтобы утолить все свои потребности.

Ревность и одиночество не давали Розамунде уснуть, и к тому же она втайне надеялась, что он придет. Уснула она только под утро, когда петухи возвестили о приходе зари.

Глава ОДИННАДЦАТАЯ

То снег, то дождь, то солнце, то тучи — с тех пор, как Генри уехал, на дворе стояла всякая погода. Но пригревало ли солнце, лепил ли мокрый снег, одно-единственное желание одолевало Розамунду: скорее свидеться с ним. Она даже не вышла его проводить и теперь нещадно корила себя за строптивость. Смотрела на него из окошка и специально встала у самой стенки, чтобы он ее не увидал. А он ведь искал ее глазами и специально подольше удерживал Диабло под окном. Эта картина не давала ей покоя. Если Генри не суждено вернуться домой, она никогда не сможет забыть своей жестокости в то злосчастное утро и навечно останется виноватой перед ним.

И все потому, что Бланш Помрой так сумела ожесточить ее, что сердце ее превратилось в ледышку.

От Генри целую неделю не было ни словечка. Единственное, что подбадривало Розамунду, — это то, что он поехал не сражаться, а собирать войско. Однако, когда страна не вылезает из войн, сражение может подстерегать где угодно. Она дала себе слово, что, если небеса услышат ее молитвы и Генри вернется живым и невредимым, она примет его с распростертыми объятиями. Жизнь слишком коротка, чтобы портить ее вздорными обидами.

Розамунда тщетно пыталась нашарить в шкафчике новую свечу. Как только Генри уехал, слуги стали проявлять очевидное небрежение к ней. С солдатами у нее были неплохие отношения, но знала она лишь тех, кто был под началом Кристи Дейна, и тех, кто оправлялся от ран в покоях, отведенных под лазарет. Слуги же, с которыми ей приходилось иметь дело изо дня в день, совершенно обленились, не исполняли вовремя ее приказаний, все делали спустя рукава. Основной их заботой было чесать языки. Сплетничали они без устали, чуть ли не при ней обсуждали шашни Генри с Бланш и множеством других женщин. Раненная в самое сердце, Розамунда догадалась, что кто-то специально раздувает сплетни и настраивает слуг против нее. Она подозревала, что это Хоук, однако поймать е поличным никак его не могла. Не иначе как он сочувствует леди Бланш, потому и старается насолить хозяйке Рэвенскрэга.

Если бы Тургуд наконец выздоровел и снова возглавил бы обширное хозяйство, эти безобразия вмиг бы прекратились. А что сейчас? Вчера она слала отчитывать за нерадивость двух горничных, так они посмели отвернуться и уйти, прежде чем Розамунда кончила говорить с ними. Чужеземка, пришлая — Розамунда подозревала, что это еще не самые худшие прозвища, которыми ее награждают за ее спиной.

Этим утром Розамунда одевалась сама. Марджери временно у нее забрали, поручив ей какую-то работу, а вместо этой девчушки Хоук прислал ей женщину в годах, которая все время норовила соснуть часок-другой. Пряча заплетенные косы под косынку, Розамунда мстительно усмехнулась. Xoyк решил ей досадить, всучив в камеристки нерасторопную старуху… ишь как напугал!

Терпение Розамунды, однако, лопнуло. Она решила навестить Тургуда и попросить у него помощи. Старик, оказывается, расхворался не на шутку. Розамунда с. состраданием смотрела на бледное, точь-в-точь как его подушка, лицо. Он сильно постарел и исхудал.

— Леди Розамунда, я очень тронут вашим вниманием, — сказал он, почтительно коснувшись лба и откидывая с него редкие пряди.

— Вам не лучше сегодня? — участливо спросила она, усаживаясь подле кровати.

— Не хуже, — сдержанно улыбнулся он. — Есть новости о лорде Генри?

Она покачала головой, и он решил ее подбодрить:

— Скоро приедет. Он ведь только готовит армию. О каких-нибудь драках и разговору не было.

— Вы правы. Но я пришла к вам не для того, чтобы поделиться тревогой о Генри. Мне очень нужна ваша помощь.

— Какая уж помощь от больного старика, но чем могу помогу.

— Скажите, Хоук случайно не по милости леди Бланш оказался при дворе лорда Генри? — Изумление, отразившееся на обычно бесстрастном лице Тургуда, невольно вызвало у нее улыбку. — Я уже знаю, кто она такая. Так что не бойтесь, говорите смелее.

— Откуда он здесь, сказать не берусь, но он какая-то ей родня, это верно. А что он там натворил?

Розамунда ответила не сразу, обдумывая то, что сообщил ей Тургуд. Так, значит, вот в чем дело… Она тяжко вздохнула.

— Сдается мне, что он настраивает против меня слуг. Они стали очень нерадивыми и дерзкими. Вы только не расстраивайтесь. Я сказала вам об этом лишь потому, что хочу, чтобы вы немного мне помогли. Только если это вам не в тягость.

Не на шутку раздосадованный ее признанием, он попытался подняться, но тут же со стоном откинулся на подушку и схватился за живот. На бледном лбу выступили капельки пота.

— Вот загадка так загадка. Он ведь никогда не был в чести у прислуги. Если только… вы много чего знаете про леди Бланш?

— Немало.

Тургуд опасливо оглянулся и шепотом сказал:

— Говорят, она ведьма.

Холодок ужаса пробежал по спине Розамунды.

— Да, про нее такое болтают.

— Это не болтовня, миледи. Говорят, она умеет превращаться в кошку.

Розамунда недоверчиво ахнула — потрясающе! Однако очень скоро ее снова охватил страх: ей ведь тоже показалось, что Бланш очень похожа на кошку… Да ну, выдумки все это. Суеверие. Сестры в обители всегда наказывали ее за то, что она верила в подобную чепуху.

— Пусть превращается, от этого мне никакого урону, — попыталась отшутиться Розамунда. — А что еще она может?

— Готовит всякие снадобья, с помощью волшебства. Кое-кто из наших горничных бегает к ней за приворотными зельями. Может, и Хоук ими пользуется, чтобы склонить на свою сторону служанок? Лорд Генри знает об этих беспорядках?

— Все началось после того, как он уехал. — Розамунда ни словом не обмолвилась о визите Бланш и о своей ссоре с Генри, но она не сомневалась, что Тургуду обо всем донесли.

— Будьте осторожнее, леди Розамунда. У нее много силы. Лорд Генри не верит в ведъминские фокусы, но кто что может знать… Пока господина нет, вам бы лучше пожить у вашего батюшки. Там вам будет спокойнее.

Этим советом Розамунда никак не могла воспользоваться. В замке сэра Исмея она будет еще более чужой, чем здесь. Она даже не смогла бы точно назвать, где находится Лэнгли Гаттон… но Тургуду об этом знать ни к чему.

— Нет, я останусь здесь, я должна знать, что с лордом Генри, убедиться, что он жив.

— Ну, коли так, дайте мне перо и бумагу. Напишу слугам наказ, пусть знают, что я скоро оправлюсь. Эта весть выведет их из спячки.

Розамунда повиновалась, хотя не слишком верила в затею Тургуда. Записка была написана, чернила осушили песком. Для пущей важности наказ должен был огласить один из помощников отца Джона.

Слуг ознакомили с посланием Тургуда, и буквально на следующий день Розамунда ощутила заметные перемены к лучшему. Теперь у нее всегда были в запасе свечи и дрова для очага, а в голосах дворни появилась былая почтительность. Розамунда воспряла духом, надеясь, что добрые изменения продолжатся. Однажды утром, когда она дурачилась с Димплзом, Хоук объявил о прибытии гостя. У Розамунды упало сердце, она с опаской спросила, кто приехал.

— Молодой господин Аэртон, миледи.

Розамунда не сразу догадалась, что господином Аэртоном величают ее верного Пила. Она слышала, что он оправился от тяжких побоев, хотя до сих пор его мучают головные боли и слабее стала память.

Розамунда рада была повидаться со своим бывшим пажом. Она сердечно его обняла. Пип вспыхнул от удовольствия. Троих его слуг они отослали на лестницу.