Авторский фарс с кукольным представлением, стр. 2

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Комната Лаклесса в доме миссис Манивуд.

Миссис Манивуд, Харриет, Лаклесс.

Миссис Манивуд. Вы мне все про пьесы да про театры, а я вам говорю – платите, мистер Лаклесс! От этих ваших обещанных бенефисов столько же проку, сколько от бесплатного билета в несостоявшейся лотерее. Довольно я ждала, хватит! Вот уж никак не думала, что пущу в дом поэта! Как я его не распознала под расшитым кафтаном!

Лаклесс. А разве под ним зачастую не скрывается бедность? Шитье да кружева – первые ее приметы. Так почему бы поэту не расхаживать в том же платье, что и придворному?

Миссис Манивуд. Вам все шуточки, а мне – слезки!

Лаклесс. Это как сказать. Ведь меня подпирает нужда, не вас. Вид-то у меня авантажный, но если вы не сжалитесь и по покормите меня нынче обедом, у меня совсем живот подведет.

Миссис Манивуд. Ну, это вам не грозит! Вы всегда получите обед, хотя вам для этого придется обойти все до единой окрестные харчевни. В первый-то раз вас охотно пустят, а во второй, думаю, вы сами не станете их беспокоить.

Лаклесс. И то верно. Только если вы меня выпустите из дому, черта с два я вернусь к вам обратно!

Миссис Манивуд. Заплатите, что задолжали, сударь, и гуляйте себе на здоровье.

Лаклесс. С радостью, сударыня. Принесите мне перо и чернила, и я тут же выдам вам вексель.

Миссис Манивуд. Что придумали! Да кто его учтет-то? Уж не тот ли книготорговец? У него, чай, векселей ваших скопилось не меньше, чем вашей писанины. Товар надежный – такой, видать, залежится и на полке, и в письменном столе.

Xэрриет. Ну зачем вы, маменька, так безжалостно его обижаете?

Миссис Манивуд. А ты уж, заступница, тут как тут. Ступай-ка лучше отсюда! Еще погубит тебя, часом, заместо расплаты. Сейчас же к себе! И запомни: если я еще хоть раз увижу вас вместе, я выкину тебя из дому,

Хэрриет уходит.

Лаклесс, миссис Манивуд.

Лаклесс. Отводите на мне душу сколько вам угодно, сударыня, только пожалейте бедняжку Xэрриет.

Миссис Манивуд. Ну да, все яснее ясного. Я давно догадываюсь, что вы с ней уже поладили. Ведь до чего подлый человек! Мало того, что три месяца в доме живет – гроша не платит, так он еще дочку мою погубить задумал!

Лаклесс. Я люблю ее всем сердцем. Я готов отдать ей все сокровища мира.

Миссис Манивуд. Как же! Да только где они, ваши сокровища?! А потому, пожалуйста, уж оставьте ее! Замки-то все ваши – воздушные! И чтоб вам поселиться в одном из них, так нет – ко мне пожаловали! Знайте: если вы когда-нибудь съедете (а я крепко надеюсь, что этого долго ждать не придется), я повешу на двери объявление пребольшими красными буквами: «Поэтов не пускают!» В жизни не видала такого постояльца! Пол весь залит чернилами, на окнах разные стихи понаписаны, а дверь того и гляди рухнет – так в нее кредиторы ломятся!

Лаклесс. Да пусть бы весь ваш дом рухнул к чертям, чтоб только и уцелела одна милочка Хэрриет!

Миссис Манивуд. Постыдились бы, сударь!…

Лаклесс. А я, сударыня, перенял вашу тактику. Плачу вам той же монетой.

Миссис Манивуд. Хоть какой бы заплатил, сударь!…

Лаклесс. Послушайте, хозяйка, ни одна разумная женщина не может потребовать больше того, что я сейчас сделаю: я предъявлю вам содержимое моих карманов, и, коли вам охота, забирайте все, что в них сыщется. (Выворачивает карманы.)

Миссис Манивуд. И не стыдно вам этак меня морочить! Нет, сударь, вы мне выложите все наличностью, если только у нас есть закон!

Лаклесс. Да, но как закон снабдит меня наличностью – вот в чем вопрос! Я сроду не слыхивал, чтоб закон набивал карманы кому-нибудь кроме стряпчих. Я уже говорил вам и повторяю опять, что расплачусь с вами из первых же денег. Я возлагаю большие надежды на свою пьесу. А покуда паше присутствие здесь мне помеха – еще, чего доброго, спугнете какой-нибудь из моих благородных замыслов. Я как раз собирался сочинить одну любовную сцену, и общество вашей дочери подошло бы мне сейчас куда больше вашего.

Миссис Манивуд. Сочинить! Сказали бы прямо – разыграть. Да вот беда – я помешала! Только знайте: я сама хочу устроиться наперед дочери.

Лаклесс. Вы сами?!

Миссис Манивуд. Да, сударь, я сама! Кто же не знает, что с тех пор, как помер дорогой мой последний муженек, у меня были выгодные предложения. Я могла взять стряпчего из Нью-Инна [13] или мистера Вдомберри, акцизного, а еще двух пасторов на выбор и одного лекаря. Так ведь нет, всеми пренебрегла – всеми!… Ради вас!…

Лаклесс. Ради меня?!

Миссис Манивуд. Нешто вы не видели доказательств моей страсти – да еще таких, от которых ущерб чести! (Всхлипывает.)

Лаклесс. Я, конечно, имел доказательства вашей страсти, и притом прегромкие, только я их приписывал не любви, а гневу.

Миссис Манивуд. А ведь то была любовь! Она самая, чтоб мне не сойти с места!

Лаклесс. Черт возьми! Это будет похуже, чем набег кредиторов!

Миссис Манивуд. Не можете расплатиться деньгами – заплатите любовью! А что я поступилась своей женской скромностью, тому извинением моя страсть. Пусть люди судят об этом как хотят, но если вы дадите мне сберечь весь мой достаток, я по гроб жизни буду вашей.

Лаклесс. Ой-ля-ля!

Миссис Манивуд. Это так-то ты принимаешь мое объяснение в любви, голь ты перекатная? Ну, ты об этом пожалеешь! Непременно пожалеешь, запомни мои слова! Узнаешь, как мстит женщина, когда ее оскорбили!

Лаклесс. Стану я жалеть, что от вас избавился!…

Миссис Манивуд убегает из комнаты.

Лаклесс, Xэрриет.

Лаклесс. Милочка Хэрриет!

Хэрриет. Я воспользовалась ее уходом и тут же к вам возвратилась.

Лаклесс. Ох, моя голубка, я еле живой!

Хэрриет. Что так?

Лаклесс. Да все от нее, от твоей матушки!

Хэрриет. Она что, никак не унималась и все вас бранила?

Лаклесс. Хуже, хуже!…

Хэрриет. Спаси бог, грозилась отвести вас в суд?!

Лаклесс. Еще хуже! Она грозилась отвести меня в церковь. Эта женщина великодушно разрешила мне, коли я стану ее мужем, записать весь ее достаток на нее самое.

Хэрриет. До чего великодушна, а?! И вы, разумеется, не устояли перед таким предложением?

Лаклесс. Гм. А ты что бы мне посоветовала?

Xэрриет. Уж конечно, взять ее в жены. Вы были бы прелестной парочкой, такой милой и любящей – загляденье! Да, не всякий день Гименей стряпает подобное блюдо! Уж то-то затейливое рагу – ее старость да ваша молодость, ее жадность да ваше мотовство, ее брань да ваши вирши!

Лаклесс. Но я говорю всерьез и от тебя жду серьезности. Ты же знаешь, как плачевны мои дела и как богата твоя матушка. Право, это будет весьма благоразумный поступок!

Хэрриет. Уж такой благоразумный, страх! (Смеется.) Люди скажут: «Господи милостивый, а мы и не знали, что у мистера Лаклесса столько благоразумия!» Подобный шаг заставит сразу позабыть о всех ваших прежних безрассудствах.

Лаклесс. Еще бы! Но, милочка Хэрриет, могу ли я решиться навсегда потерять тебя? Однако при том, как теперь обстоят наши дела, я не вижу возможности для нашего счастья. Что ж, буду утешаться тем, что сумел быть тебе хоть сколько-нибудь полезным! Поверь, все мое существо противится мысли о нашей разлуке. Будь я в силах жениться на тебе…

Хэрриет. О, я весьма вам признательна! Я, конечно, вам верю, можете не клясться!

Лаклесс. И ты так легко уступаешь благоразумию и готова расстаться со мной? Я бы не хотел, чтоб мое счастье покупалось ценой твоего.

Хэрриет. Благодарствуйте, сударь! И вы еще можете меня попрекать?… Нет, ваше тщеславие невыносимо!…