Долгое чаепитие, стр. 33
Вся улица по-прежнему была освещена, и лишь в нескольких футах от нее каждый раз внезапно возникала кромешная темнота. Следующий островок света был буквально в нескольких шагах от нее. Сделав глубокий вдох и набравшись мужества, она устремилась к нему, и он тоже погас, как только она приблизилась.
В двух домах, встретившихся ей по пути, их обитателям понадобилось выйти в другую комнату тоже именно тогда, когда она проходила мимо, так же как в двух домах напротив.
Возможно, в этот момент закончилось какое-нибудь популярное телешоу. Только и всего. Все одновременно встали, чтобы выключить телевизоры и свет, и от возникшей в результате энергетической волны могли перегореть лампочки в уличных фонарях. Что-то в этом роде. По всей видимости, сердце колотилось по причине все той же электроволны. Она двинулась дальше, пытаясь сохранять спокойствие. Когда она придет домой, надо будет посмотреть в газете, что это за программа, из-за которой перегорели целых три уличных фонаря.
Четыре.
Кейт остановилась у только что погасшего фонаря и стояла там не двигаясь. Еще в нескольких домах погас свет. Больше всего ее тревожило то, что они гасли в тот момент, когда она на них смотрела.
Взгляд — хлоп.
Она попробовала еще раз.
Взгляд — хлоп.
Свет гас каждый раз, когда она смотрела.
Взгляд — хлоп.
В охватившем ее внезапно приступе страха ей стало ясно, что надо прекратить смотреть на те окна, которые еще пока горели. Все логические или разумные доводы и объяснения, которые она пыталась выстроить в своей голове до этого, метались там, пронзительно вереща, умоляя выпустить их на волю, и она выпустила их. Она старалась не поднимать глаз от земли, боясь потушить свет на всей улице, но не могла удержаться от того, чтобы время от времени не посматривать, проверяя, подействует или нет.
Взгляд — хлоп.
Теперь она уже совсем не отрывала глаз от узкой дорожки, лежавшей перед ней. Большая часть улицы была погружена в темноту.
Между ней и входом в подъезд ее дома оставалось три фонаря. Хоть глаза ее и были все так же прикованы к земле, боковым зрением она заметила, что в квартире под ней горел свет.
Это была квартира Нейла. Она никак не могла запомнить его фамилию и знала лишь, что он музыкант и иногда подрабатывает игрой на контрабасе, а кроме того, торгует антиквариатом, время от времени он лез к ней с советами о том, как лучше украсить комнату, в которых она совершенно не нуждалась, и подворовывал у нее молоко — так что отношения их не были особенно теплыми. Но в тот момент она молила Бога, чтоб он оказался дома, сказал ей, что ему не нравится в ее софе, и чтобы свет в его окнах не погас, пока она не преодолеет последний отрезок пути, где на равном расстоянии друг от друга находились три последних островка света.
Она решила на одно мгновение оглянуться назад и окинула взглядом пройденный путь. Там была сплошная темнота, переходившая затем в черноту парка, который не казался ей, как раньше, умиротворяющим, а наоборот, угрожающим, наводя ужас возникающими в воображении картинами толстых, узловатых корней и полных коварства поваленных деревьев.
Вновь повернувшись, она опустила глаза вниз.
Три островка света.
Теперь фонари гасли после того, как она проходила мимо них. Она изо всех сил зажмурилась, мысленно представила себе, где должен стоять следующий фонарь, потом подняла голову вверх и осторожно открыла глаза, пристально глядя на оранжевый свет, струившийся из-за толстого стекла.
Свет не гас.
Она с таким напряжением неотрывно смотрела на него, что он чуть не прожег ее сетчатку, при этом она продолжала шаг за шагом идти вперед, направив всю свою волю на то, чтобы заставить свет не гаснуть при ее приближении. Свет продолжал гореть.
Она сделала шаг вперед. Свет продолжал гореть. Еще один шаг — свет не гас. Теперь она была почти под самым фонарем, ей пришлось вытянуть шею, чтобы не выпускать его из поля зрения.
Сделав еще несколько шагов, она увидела, как нить в лампе затрепетала и замерла совсем, а ее световой образ плясал как бешеный в глазах Кейт.
Она снова опустила глаза, стараясь смотреть только прямо перед собой, но ей чудилось, что ее окружают со всех сторон тени всяких чудовищ, и она чувствовала, что мужество покидает ее. К следующему фонарю она устремилась бегом, но, едва она добежала, он тоже погас. Она остановилась, щурясь и тяжело дыша, стараясь вернуть себе спокойствие, и… Посмотрев туда, где был последний фонарь, она увидела, как ей показалось, какую-то фигуру, стоявшую под ним. Фигура была гигантских размеров, она четко выделялась на фоне пляшущих оранжевых отсветов. На голове ее были огромные рога.
Кейт всматривалась, напрягая зрение, в кромешную темноту вокруг себя и, не выдержав, крикнула:
— Кто вы?
После паузы глубокий низкий голос произнес:
— У вас нет ничего такого, чтобы можно было отлепить щепки у меня на спине?
16
Снова возникла пауза, но несколько иного качества, так как на сей раз она выражала ошеломленную растерянность.
Пауза длилась достаточно долго. Нервно повиснув в воздухе, она напряженно ждала, кто первым нарушит ее. Улица приняла бесстрастный вид, словно была здесь ни при чем.
— Что? — снова не выдержав, крикнула наконец Кейт. — Я спросила… что?
Гигантская фигура пошевелилась. Кейт все еще не могла рассмотреть отблески от ослепившего ее недавно света фонаря.
— Я был приклеен к полу, — ответила фигура. — Мой отец…
— Это вы сделали… вы, — Кейт вся дрожала от негодования. — Вы устроили… все это! — она повернулась, разгневанно указав рукой на находившуюся позади них улицу как свидетельство только что пережитого ею кошмара.
— Вам необходимо узнать, кто я.
— В самом деле? — сказала Кейт. — Что ж, давайте выясним прямо сейчас, чтобы я могла сразу же пойти в полицию и заявить на вас за нарушения разного рода, умышленные или нет. Запугивание. Причинение ущерба.
— Я Тор. Я Бог Грома. Бог Дождя. Бог Высоко парящих Облаков. Бог Молнии. Бог Океанских течений. Бог Частиц. Бог Созидающих и Связующих сил. Бог Ветра. Бог Урожаев. Бог Молота Мьелнир.
— В самом деле? — кипела Кейт. — Что ж, если б вы выбрали более спокойный момент, чтобы сказать все это, не сомневаюсь, я проявила бы к этому интерес, но сейчас вы можете только еще больше разозлить меня этим. Включите снова этот проклятый свет!
— Я…
— Я сказала, включите свет!
Сконфуженно вспыхнув, все фонари вновь зажглись, появился свет в окнах домов. Фонарь, возле которого стояла Кейт, почти сразу же погас. Она бросила на великана предостерегающий взгляд.
— Там была очень старая лампа, — пояснил он.
Кейт продолжала пристально и свирепо смотреть на него.
— Послушайте, у меня есть ваш адрес, — сказал он. Он показал ей листок бумаги, который она дала ему в аэропорту, как будто это могло все объяснить и расставить на свои места.
— Я…
— Назад! — закричал он, прикрывая лицо руками.
— Что?
Вместе с сильным порывом ветра откуда ни возьмись появился из ночного неба орел с выпущенными когтями, готовыми вонзиться в его тело, ринулся к Тору. Пытаясь отбиться от орла, Тор изо всех сил колотил его, пока он не взлетел снова, потом, повертевшись, чуть не упал на землю, потом снова взмыл вверх и опустился на верхушку фонаря. Цепляясь за него когтями, он наконец нашел устойчивое положение и оставался там, заставляя фонарь слегка покачиваться под его тяжестью.
— Убирайся! — кричал ему Тор.
Орел сидел на верхушке фонаря и наблюдал оттуда за Тором. Чудовищная тварь казалась ему чудовищнее теперь, когда ее освещал яркий желтый свет лампы, на которую она взгромоздилась, а ее колышущаяся тень падала на стоявшие рядом дома, на крыльях были заметны странные кольцеобразные отметины. Кейт спрашивала себя, где она могла видеть эти отметины, не иначе как в каком-то страшном сне, но кто поручится, что происходящее сейчас — это не страшный сон.