Возмутитель спокойствия, стр. 11
А доктор всё хлопочет у кровати!
Так рьяно служит делу не любой!
Начальник стражи (Насреддину)
Эй!.. Подойди к Эмиру, врачеватель!
Он хочет побеседовать с тобой!
Насреддин нехотя отходит от кровати Гюльджан и приближается к Эмиру.
Ты знаешь, место евнуха свободно,
Он умер, и, душой о нём скорбя,
Пресветлый повелитель наш сегодня
Назначил главным евнухом тебя!
Насреддин
Меня?..
Эмир
А что ты голову повесил?
Тебе дают ответственнейший пост!
Начальник стражи (не скрывая злорадства)
Конечно, ты чуток убавишь в весе,
Зато ускоришь свой карьерный рост!
Эмир
Тут нету для тебя партнерш возможных,
К чему ж тебе обуза между ног?
Начальник стражи (с пафосом)
Клинок тогда клинок, когда он в ножнах,
Без ножен он стручок, а не клинок!
К тому же это лишние заботы
В карьере, в личной жизни и в судьбе:
Во-первых, отвлекает от работы,
А во-вторых, мешает при ходьбе!
Насреддин (потерянно)
Но при ходьбе ничто мне не мешает!
Эмир (наставительно)
Послушай-ка, любезный Гуслия!
Мешает или нет — здесь кто решает?
Да, правильно. Решаю только я!
С грохотом обрушивается постельный полог, и перед присутствующими предстает разъярённая Гюльджан.
Гюльджан
Эмир! А ну оставь врача в покое!
Эмир (ошарашенно)
Болезни, я гляжу, простыл и след!
Гюльджан
Оставь врача! Не то в мои покои
Ты не войдешь в ближайшие сто лет!
А если вы решили в злобном раже
Кому-нибудь оттяпать естество,
Есть лучше кандидат — Начальник стражи,
И надо сделать евнухом его!
В ту ночь, когда у отчего порога
Он взял меня, мерзавец, под арест, —
Поверите ль? — он всю меня потрогал,
Не пропустив и самых тайных мест!
Когда же приступил он к поцелую
И губы к моему приблизил рту,
То вы не представляете, какую
В тот миг я испытала тошноту!
Эмир (ошеломлённо)
Так ты моих наложниц щупать начал?!
И — надо же! — такого подлеца
Я по своей наивности назначил
Охранником эмирского дворца!
Ах, сколько чувств во мне ты вызвал гневных,
Разбив мои надежды и мечты!
Теперь я знаю, кто мой главный евнух —
На эту роль годишься только ты!
Гюльджан (брезгливо)
И эта-то блохастая собака
Эмирский пожелала съесть пирог!
Эмир (задумчиво)
Придется оскопить тебя, однако!
Начальник стражи
За что, мой повелитель?!
Эмир
За дотрог!
Начальник стражи (плача)
Что станется со мною — знаем всё мы,
Но вот жена… Она сойдет с ума!
Эмир
Не бойся за неё! Свои проблемы
Она решит уж как-нибудь сама!
Начальник стражи
Едва ль она воспримет это кротко,
Моя любвеобильная жена!
Эмир (рассудительно)
Она же у тебя не идиотка
И мыслить государственно должна!
От нас ей будет выдана бумага,
Мы объясним ей правила игры,
Что муж её использован на благо
Великой и цветущей Бухары!
Снимай штаны!
Не дожидаясь, пока до Начальника стражи дойдет смысл эмирского приказа, Насреддин коротким рывком сдергивает с него штаны.
Начальник стражи (окончательно деморализованный)
Нельзя ль поменьше прыти?
Имейте совесть! Будьте же людьми!
(рыдает)
Уж лучше вы башку мне отрубите,
Но только не орудие любви!
Насреддин и Дворцовый лекарь присаживаются на корточки, чтобы поближе рассмотреть предмет, из-за которого возникло столько разногласий. Дворцовый лекарь пользуется при этом здоровенной лупой.
Насреддин (презрительно)
И это называет он орудьем!
Дворцовый лекарь (поддерживает Насреддина)
И было бы рыдать из-за чего!
Начальник стражи (сквозь слезы)
Но я…
Насреддин (сурово)
С наукой спорить мы не будем!
(стражникам)
А ну в кастрационную его!
Эпизод четырнадцатый
Эмирские бани. Эмир и Насреддин, завернувшись в мокрые простыни, продолжают свои «философские» споры. На столике перед ними — фрукты и напитки.
Эмир (явно тоскуя)
Гюльджан больна!
Насреддин (скорбно)
Боюсь, что безнадёжно…
Эмир (яростно)
И только ты один тому виной!
Ты сделал так, что стало невозможно
Ей видеться с возлюбленным!
(скромно уточняет)
Со мной!..
(слезливо)
Она в постели чахнет сиротливо,
Не видя рядом милого лица.
Так роза увядает без полива!
Так без барана куксится овца!
Насреддин (выхватывая из-под простыни записную книжку)
Сравнение, достойное Хафиза!
Особенно второе. Про овцу!
Эмир (укоризненно)
Какой ты льстец, однако, и подлиза!
Серьёзным людям это не к лицу.
Насреддин
Хоть лесть вполне в традициях Востока,
Я против правды вовсе не грешу:
Вы скажете — я плачу от восторга,
Вы рот открыли — я уже пишу!
Ух, наберусь когда-нибудь отваги
И предоставлю вам — настанет час! —
Вот этакую кипищу бумаги —
Цитатник из великих ваших фраз!
(с жаром)
Ну объясните мне Аллаха ради,
Как только удается это вам:
Как слово ни пророните — Саади!
Второе слово скажете — Хайям!
Эмир (даже он конфузится от такой беззастенчивой лести)
Не ведаю, как это происходит!
И вправду: дело тонкое — Восток!
Сидишь вот так, сидишь — и вдруг находит
Случайный вдохновения поток…
(спохватившись, строго)
Но я хочу вернуться к прежней теме.
Любезный, сколь бы ты не возражал,
Сегодня же я появлюсь в гареме
И обниму любимую Гюльджан!
Насреддин (устало)
Пресветлый, неужели вам не ясно,
Что рисковать не следует сейчас?!
Её болезнь заразна, что опасно,
О солнце справедливости, для вас!
Появляется Начальник стражи. Внешне он выглядит суровым и подтянутым, как и прежде, но вот голос… Короче, мужественный воин произносит слова… нежным фальцетом.
Начальник стражи (с ненавистью сверкнув взглядом на Насреддина — Эмиру)
О, конкурент Луны! Я к вам с докладом!
По холодку, сегодня поутру