Палач мафии, стр. 17
Сырок с интересом рассматривал Наташу. Но он привык к таким красоткам. А может, она даже и не кажется ему красивой.
Другое дело – Кирилл. В его жизни была крутобедрая доярка, с которой он согрешил по пьяни в семнадцать лет. Но та, конечно же, не шла с Наташей ни в какое сравнение. Снимал он девчонок и в Питере. Одна была очень даже ничего. Но, кроме триппера, никаких ярких воспоминаний она о себе не оставила. Последний год он частенько заглядывал к одной деревенской вдове. Пышная симпатичная баба, плевать, что ей уже далеко за тридцать. Но опять же, куда ей до Наташи...
На столе стояла водка. Но это, пожалуй, было лишним. Можно было опьянеть от одной только мысли, что Наташа – его женщина, и он хоть сейчас может увести ее в массажный кабинет.
Что ни говори, а романтика бандитской жизни – это не такой уж и пустой звук. Только одни девочки чего стоят... Вопрос другой: какой ценой все это достигается?
– Выпьем? – призывно улыбнулась Наташа.
И потянула Кирилла к столу. Он сел в кресло и тут же ощутил тепло ее руки. Она легла на его колено и медленно поползла вверх. Вот это номер! Кирилл хотел что-то сказать, но от волнения заклинило голосовые связки.
– Давай вмажем, братуха! – предложил Сырок.
Одной рукой он измерял температуру между ног своей пассии. А второй взял бутылку водки, сорвал зубами пробку и доверху наполнил два двухсотграммовых стакана. Девчонкам он плеснул чуть-чуть.
– Они на работе! – весело объяснил он.
– А не много? – спросил Кирилл.
– А тебе что, слабо?
– Да нет. За что пьем?
– За этих, тех и мать их всех!
Сырок залпом осушил стакан. С грохотом опустил его на стол. Сунул в рот кусок мяса. И вплотную занялся своей подружкой.
Он беспардонно снял с нее трусики, усадил ее к себе на колени спиной к столу.
– О! У них уже начинается! – с наигранной завистью заметила Наташа.
Девочка Ира подалась вперед и медленно впустила в себя мужское начало. Ее голова запрокинулась вверх, из груди вырвался сдавленный стон. Ни она, ни Сырок никого не стеснялись.
– А нам не пора? – спросила Наташа.
Кирилл взял Наташу за руку и повел в массажный кабинет. По пути его порядком качнуло. Это колыхнулась в нем хмельная волна. Не надо было пить до дна. На голодный желудок да с непривычки.
Впрочем, он ни в чем себя не упрекал. Пьяная волна поднималась медленно. И была такой же мягкой и нежной, как рука Наташи...
Он с ходу опрокинул ее на мягкую кушетку, раздвинул ноги.
3
Кирилл как с цепи сорвался. Наташа ублажила его раз, второй, третий. А ему все было мало.
Они вместе сходили в трапезную. Выпили, закусили. И Кирилл снова потащил ее в массажный кабинет, снова опрокинул на кушетку. Так, казалось, могло продолжаться до бесконечности.
И все-таки после четвертого раза он выдохся. И сейчас лежал в объятиях Наташи. Она тоже устала. Но виду не показывала. И готова была дальше исполнять все его желания.
А желаний было мало. И все самые невинные. Она нежно гладила его грудь, а он с упоением вдыхал в себя аромат ее кожи. Для счастья этого хватало вполне. Но это временное явление. Скоро он снова захочет более острых ощущений.
– Тебе хорошо со мной? – спросил он.
– Очень, – голос ее звучал убедительно.
Может, у них любовь?
– А мне с тобой знаешь, как хорошо... Я снова тебя хочу.
– Ты ненасытный, – улыбнулась она. – И это мне нравится.
– Я хочу тебя сейчас, буду хотеть завтра, буду хотеть всегда...
– Но это же чудесно!
– Правда?!
– Конечно же, правда!
– А если я признаюсь тебе в любви?
– Ты шутишь?
– Нисколько! Я от тебя в полном восторге!
– Быть в восторге и любить – это далеко не всегда одно и то же, – голос ее дрогнул, в нем зазвучали тоскливые нотки.
– Ну а вдруг я в самом деле тебя люблю!
– Врешь ты все! Ты знаешь, кто я такая. А придуряешься...
– Ты путана?
– А то ты не знаешь.
– Знаю. Но это ничего не меняет.
– Еще как меняет, – усмехнулась она. – Я путана, и это мое клеймо на всю жизнь.
– Ерунда все это. Ты всегда можешь вернуться к нормальной жизни.
– Нормальная жизнь – это как?
– Дом, семья, дети...
– И нудная работа за жалкие гроши? Хватит, я это уже проходила. Мне нравится моя нынешняя жизнь, и я ничего не собираюсь в ней менять...
– А если найдется мужчина, которого ты полюбишь?
– Слушай, какое тебе до меня дело? – Она уже не казалось той милой, нежной кошечкой, какой была несколько минут назад.
Она продолжала гладить Кирилла. Но уже не мягкими подушечками пальцев. Она бороздила кожу длинными ногтями ярко-красного цвета. С каждым разом они причиняли все большую боль.
– Как это какое дело?! – наивно удивился Кирилл. – Ты мне очень нравишься.
– Только что говорил, что любишь. А сейчас я тебе просто нравлюсь, – насмешливо фыркнула она. – Короче, дело к ночи. Что ты от меня хочешь? Встречаться со мной дальше?
– Ну, я бы очень этого хотел. А можно?
– Конечно, можно. Пятьсот баксов за ночь, и я вся твоя.
– Сколько-сколько? – опешил Кирилл.
– Пятьсот долларов за ночь. Или сто пятьдесят за час. Что, не устраивает?
– Ты... Ты за этот вечер заработала пятьсот долларов?
Теперь понятно, почему она была столь с ним любезна и обходительна. За одну только ночь она зарабатывала столько, сколько он зарабатывал за полгода...
– Могла бы заработать, – снова фыркнула Наташа.
– Почему могла?
– Да потому что я здесь на субботнике, понял? Саша Сырков – моя крыша. И может пользоваться мной бесплатно.
– И он тобой пользовался?
– И он пользовался. И другие пользовались... И ты вот пользуешься. Ах да, извини, ты ж как-никак по любви... Только я-то тебя не люблю. И любить не собираюсь. Разве что только за деньги... Ты меня, конечно, извини! – сменила она гнев на милость. И снова приласкалась к нему. От исцарапанной груди ее рука медленно поползла вниз. – Я немного погорячилась. Наболело, понимаешь...
– Я понимаю, – кивнул Кирилл. – Я тебя очень хорошо понимаю...
– Ничего ты не понимаешь!
Теперь вслед за рукой начала опускаться ее голова. Язык так приятно скользил по коже. Кирилл снова ощутил силу желания. Но вместо того чтобы придвинуться к ней, он мягко отстранился.
В конце концов, он не бандит. И бандитские субботники не для него...
– Ты обиделся? – потянулась за ним Наташа.
– Нет, – покачал головой Кирилл. – Просто хочется спать.
Его и в самом деле тянуло в сон. Тюремная усталость, много водки плюс непосильный труд на ниве половых утех – все это разом дало о себе знать. Веки наливались тяжестью.
Кирилл уже засыпал, когда дверь с грохотом открылась и в кабинет ввалился Сырок. Он был порядком пьян. Но при этом достаточно твердо стоял на ногах.
– Игорек, в натуре, побазарить надо.
– Может, завтра? Поздно уже.
– Ты не гони, да? Сегодня – это здесь, где мы с тобой. А завтра – это где-то там. Может, и не доживем до завтра. Или менты заметут... Или ты, братуха, не боишься ментов?
Что это, просто понты или провокация?
– Уже отбоялся.
– Ну так в чем проблемы, братишка? Пошли!
Он потянул его в трапезную. Кирилл думал – там бардак. Но нет, как раз наоборот. Мебель на местах, на столе порядок – даже что-то горячее дымится. Кириллу сразу захотелось есть. Да и выпить можно.
Ира сидела в кресле. Голова обмотана полотенцем, тело – простыней. Видно, только что из душа.
– Хочешь? – показал на нее Сырок. – Могу одолжить.
Барский жест. Но ведь Ира не шуба с чужого плеча. Она человек.
– Нет, – покачал головой Кирилл. – Может быть, как-нибудь в другой раз?
– Как хочешь... А я твою Наташку возьму. Не возражаешь?
– А если возражаю? – насупился Кирилл.
– Эй, пацан! Тебя чо, жаба душит? Или ты в нее втюкался? Ха, точно втюкался! Да ты не напрягайся. Ничего такого тут нет. Я ж тоже когда-то таким был. Типа, из леса вышел, ничего не видел, ничего не знал. А мне пацаны девочку подвели. Ох, и козырная девочка! Вон как Ирка. Ну, я по простоте душевной в нее, типа, втюкался. Правда, уже к утру остыл. Прошла любовь, завяли помидоры... Я это к чему, думаешь, вспомнил? Чтобы ты проникся и Наташку мне отдал? Да на кой она мне? А молодость свою боевую я чисто по делу вспомнил. Чтоб ты знал, что я не всю жизнь в бригадирах ходил. Сам салагой типа тебя был. Знаешь, кто меня к делу пристроил? Бекас. Три года назад это было. А я тебя к делу пристрою. И это будет сейчас... Ты думаешь, я не помню базар насчет Страшилы? Помню. Как я понял, ты чисто в пролете, да?