Дело Джен, или Эйра немилосердия, стр. 63

Он проигнорировал мою реплику и сменил тему.

– Такой находчивый человек, как ты, никогда не пришел бы сюда, не подготовив обратного пути. Что это, Четверг? Заранее обговоренные слова, чтобы Майкрофт знал, когда открывать портал?

– Что-то вроде. Если отдадите мне руководство и Полли, то обещаю, что суд учтет вашу добрую волю.

Аид расхохотался.

– Боюсь, суд ничего учитывать не будет, слишком уж далеко зашло. Я могу убить тебя на месте, и мне очень хочется это сделать, но меня удерживает перспектива навсегда застрять в этом сюжете. Я пытался добраться до Лондона, но это невозможно: в мире Джен Эйр существуют только те места, о которых пишет Шарлотта Бронте. Гейтсхэд, Ловуд. Я удивился, что этот город оказался довольно большим. Скажи мне кодовое слово – и получишь и руководство, и Полли.

– Нет. Сначала руководство и тетя.

– Да? Тупик. Но ведь ты хочешь дождаться, когда книга снова напишется до конца, правильно?

– Конечно.

– Тогда можешь не ждать от меня никаких проблем, пока Джен не покинет Торнфильд. А потом поторгуемся.

– Я не буду торговаться, Аид.

Аид медленно покачал головой.

– Будете, мисс Нонетот. Вы омерзительно праведны, но даже вы взвоете, если вам придется проторчать тут остаток жизни. Вы умная женщина, я уверен, вы что-нибудь придумаете.

Я вздохнула и пошла прочь, к суете торговцев и лавочников… только бы отдохнуть от встречи с темной душой Аида.

33. КНИГА НАПИСАНА

Недели в Торнфильде проносились быстро, и я охраняла Джен незаметно для нее. Наняла в Милкоте мальчонку, осведомлявшего меня о всех действиях Аида, но тот, похоже, вполне был доволен утренними прогулками, книгами, которые одалживал у местного врача, и убиванием времени в гостинице. Его бездействие вызывало у меня тревогу, но пока я даже радовалась, что ничего не происходит.

Рочестер прислал письмо с уведомлением о возвращении и о том, что он хочет устроить вечеринку для соседей. Джен была очень возбуждена прибытием ветреной Бланш Ингрэм, а мне было почти все равно. Вместе с Джоном, мужем кухарки, человеком находчивым и умным, мы старательно занимались вопросами безопасности. Я научила Джона стрелять из Рочестерова пистолета, и, к моей радости, он оказался превосходным стрелком. Я боялась, что Аид попытается проникнуть в дом под видом одного из гостей, но, кроме приезда мистера Мэзона из Вест-Индии, ничего экстраординарного не произошло.

Недели превращались в месяцы. Джен я почти не видела – преднамеренно избегая ее, конечно же, – но поддерживала связь с домашней прислугой и мистером Рочестером, проверяя, как идут дела. Оказалось, что сюжет вернулся на рельсы. Мистера Мэзона, как и полагалось, изранила его сумасшедшая сестрица – я сторожила за дверью, пока Рочестер ходил за врачом, а Джен занималась перевязкой. Когда приехал доктор, я стала на страже в беседке, в которой должны были встретиться Джен и Рочестер. Все шло своим чередом вплоть до короткой передышки, когда Джен отправляется навестить свою умирающую тетку в Гейтсхэде. Рочестер к тому времени решает жениться на Бланш Ингрэм, и между ним и Джен возникает некоторая напряженность.

Когда она уехала, я вздохнула с облегчением. Теперь можно было расслабиться и поговорить с Рочестером, не опасаясь, что Джен что-то заподозрит.

– Вы плохо спите, – заметил Рочестер, когда мы вместе с ним гуляли по лужайке перед домом. – у вас круги вокруг глаз и вид усталый.

– Я не смогу спать, пока Аид всего в пяти милях отсюда.

– Ваши лазутчики наверняка оповестят вас о любом его передвижении?

Это было так – сеть работала прекрасно, хотя и не без затрат со стороны Рочестера. Если Ахерон куда-нибудь отправлялся, я узнавала об этом в течение нескольких минут – от всадника, который постоянно дежурил как раз на такой случай. Я всегда знала, где мой подопечный, если не в гостинице, – гулял ли он или избивал тростью крестьян. Он никогда не подходил к дому ближе чем на милю – и слава богу.

– Мои лазутчики позволяют мне жить спокойно, но я все равно не могу поверить, что Аид остается пассивным. Это пугает и беспокоит меня.

Мы прошли примерно с милю. Рочестер показывал красивые уголки в окрестностях дома. Я не прислушивалась.

– Как вы сумели помочь мне в тот вечер, когда в меня стреляли?

Рочестер резко остановился.

– Просто так вышло, мисс Нонетот. Я могу это объяснить не лучше, чем вы – свой приход сюда, когда вы были маленькой девочкой. Кроме миссис Накиджима и путешественника по имени Фойл [23], я не знаю больше никого, кто способен совершить такой прыжок самостоятельно.

Я была поражена.

– Значит, вы знаете миссис Накиджима?

– Конечно. Обычно я устраиваю для ее гостей прогулки по Торнфильду, пока Джен находится в Гейтсхэде. Риска никакого, и очень выгодно. Загородные дома содержать не дешево, мисс Нонетот, даже в нашем столетии.

Я позволила себе улыбнуться. Наверное, миссис Накиджима очень неплохо зарабатывает. В конце концов, это же предел мечтаний для фаната Бронте, а в Японии таких хватает.

– И что вы будете делать, когда все закончится? – спросил Рочестер, науськивая Пилота на кролика.

Пес гавкнул и припустил за добычей.

– Думаю, вернусь в ТИПА, – ответила я. – А вы?

Рочестер задумчиво смотрел на меня, сдвинув брови. На лице его стал проступать гнев.

– После отъезда Джен с этим слизняком и лицемером, простите за выражение, Сент-Джоном Риверсом мне остается только пустота.

– И что вы будете делать?

– Делать? Делать я ничего не буду. Мое существование прекратится.

– Вы умрете?

– Не совсем так, – ответил Рочестер, тщательно подбирая слова. – В мире, откуда пришли вы, люди рождаются, живут и умирают. Я прав?

– Более-менее.

– Насколько я представляю – жалкий способ существования, – рассмеялся Рочестер. – И вы полагаетесь на это внутреннее зрение, которое называете памятью, дабы поддерживать себя в дни тягот, полагаю?

– Большую часть времени, – ответила я, – хотя обычно память раз в сто слабее реальных переживаний.

– Согласен. Я не родился и не умер. Я появляюсь на свет сразу тридцати девяти лет от роду и исчезаю вскоре после этого, впервые влюбившись потеряв мою любовь, смысл существования моего!

Он замолчал и поднял палку, которую Пилот добросовестно принес вместо кролика, так им и не пойманного.

– Видите ли, по желанию я могу перемещаться в книге куда угодно в одно мгновение и возвращаться, когда хочу. Большая часть моей жизни проходит между временем, когда я признаюсь в искренней любви к этой милой, проказливой девочке, и тем моментом, когда адвокат и этот идиот Мэзон разрушают мою свадьбу и разглашают присутствие сумасшедшей в доме, на чердаке. Это недели, в которые я возвращаюсь чаще всего, но я возвращаюсь и в тяжелые эпизоды тоже, поскольку вне сравнения даже самые возвышенные моменты воспринимаются как данность. Иногда мне кажется, что я мог бы попросить Джона задержать этих двоих на пороге церкви, пока мы не обвенчаемся… но, к сожалению, это противоречит ходу романа.

– Значит, пока я разговариваю с вами…

– …одновременно я впервые встречаюсь с Джен, ухаживаю за ней, затем теряю ее навсегда. Сейчас я даже вижу вас под копытами моей лошади – маленькой девочкой с перепуганным лицом, – он потер локоть, – и чувствую боль от падения. Как видите, мое существование, пусть и ограниченное, имеет свои преимущества.