Роковое наследство, стр. 106

За дверью все стихло. Ирен, белая как снег, продолжала прислушиваться.

– Я знаю того, кто сейчас говорил, – прошептал Ренье. – Этот человек мне позировал. Его зовут Симилор.

– Черный Мантии! – выдохнула девушка.

– Если даже тут собралась целая армия, бояться нечего, – бодро заявил молодой человек. – Я вооружен. К тому же через час рассветет.

Ирен схватила его за руку и шепнула:

– Тише!

– Через час рассветет, – говорил первый голос. – Нам надо торопиться. Но тут возникает проблема... Если там и впрямь художник, да еще вооруженный, то он будет сопротивляться и поднимет страшный шум. А ведь нам велено провернуть дело тихо.

– Сто франков на лапу, господин Пиклюс, и я спасу партию.

Это сказал Симилор. Послышался звон монет.

– Сто когтей тебе в морду, если ты смеешься над нами, – проворчал Пиклюс.

– И мое перо в бок, – добавил человек, до сих пор не вступавший в разговор.

Итак, за дверью топталось по крайней мере четверо бандитов, но, скорее всего, их было там в два раза больше.

– Мы живем в девятнадцатом веке, – начал Симилор. – Назовите нашу главную ценность. Не знаете? То-то. Это права человека! Права человека – превыше всего! Возьмем, к примеру, права отца. Если у человека свистнули ребенка, то он может потребовать свое чадо назад в любое время дня и ночи.

– Да нам-то какое до этого дело? – возмутился Пиклюс.

– За этой дверью находится мой сын, которого у меня стянули супруги Канада, чтобы сделать из него акробата. Разумеется, они не имеют на это никакого права. К тому же они плохо обращаются с малюткой, что несовместимо с моралью нашего просвещенного века.

Ирен и Ренье, не сговариваясь, взглянули на спящего Саладена. Затем они посмотрели друг на друга. Теперь уже побледнел Ренье: и признаться, было от чего.

Предложение Симилора было встречено шумным одобрением. В самом деле, это был замечательный предлог ворваться в квартиру. Беспокоиться не о чем: разумеется, никто не осмелится помешать правому делу.

– Хорошая идея, парень! – произнес Пиклюс. Он подошел к двери и постучал.

– Эй, бродячие комедианты, отдайте ребенка, которого вы украли и теперь мучаете! – крикнул бандит. – Нам известно, что вы его кормите одними саблями.

– Несчастный отец видел его, – вступил Кокотт, прибывший сюда в качестве слесаря. – Он узнал своего сына по отметине под левым ухом.

– Да нет, на икре, – уточнил Симилор. – У него там не хватает куска мяса. Покойница-мать любила поесть...

Головорезы дружно расхохотались.

В комнате по-прежнему царило молчание.

– Именем закона, Божеского и человеческого, откройте! – воскликнул опьяненный успехом Симилор.

– Дурак! – буркнул Пиклюс. Ответа вновь не последовало.

– Что бы ни случилось, я защищу нашего отца, – проговорил Ренье, обнимая Ирен.

В дверь снова постучали.

– Супруги Канада, открывайте по-хорошему, – громко сказал Пиклюс. – Отец пришел забрать свое дитя, поскольку недоволен тем, как вы воспитываете младенца.

– Вот это звучит убедительно, – заметил Кокотт. – Должно подействовать.

Ответом было молчание. Подождав немного, бандит продолжил:

– Глухими притворяться бесполезно. Мы знаем, что вы здесь. Отец хочет забрать своего сына. Вам не сделают ничего плохого.

И опять тишина.

– До чего ж упрямые! – воскликнул кто-то на лестничной площадке.

– Считаю до трех, – грозно заявил Пиклюс. – Раз, два, три! Если вы не хотите открывать, то нам придется войти самим. Среди нас есть слесарь. Доставай свою отмычку, Кокотт!

В замочной скважине что-то заскрежетало.

– Здесь нет супругов Канада, – раздался уверенный голос Ренье. – Если вы хотите застать их, приходите днем. Я не собираюсь вам открывать, потому что охраняю этот дом. Если вы вломитесь сюда, то дорого за это заплатите.

Звуки в замочной скважине стали тише. Видимо налетчиков охватило замешательство.

– Похоже, этот человек вооружен до зубов! – пробормотал Кокотт.

– Это художник? Он крепкий парень? – поинтересовался Пиклюс.

– Да, это голос художника, – подтвердил Симилор. – Парень он здоровый, что верно, то верно.

Теперь Кокотт ковырялся в замочной скважине уже больше для вида.

– А кто пойдет первым? – спросил чей-то голос.

– Да, любопытно! – проговорил Пиклюс.

Он обернулся и оглядел сообщников. На лестничной площадке было очень темно.

– Белый Малыш здесь?

С тех пор, как бандиты услышали голос Ренье, они стали говорить еще тише. Как ни напрягали слух наши герои, им не удавалось разобрать ни единого слова.

– Здесь! – ответил кто-то из непроглядного мрака.

– Поди сюда, а то тебя не видно, – приказал Пиклюс. Бандиты расступились, и к главарю приблизился огромный негр, одетый в старый редингот.

Пиклюс и негр о чем-то пошептались, после чего первый сунул последнему в руку пару луидоров. Белый Малыш снял свой редингот и надел его задом наперед, так, что пуговицы оказались на спине.

– Снимайте куртки! – распорядился Пиклюс. – Приступаем к операции «Медведь».

Негр снова разоблачился, натянул на себя три или четыре куртки, которые вручили ему его сообщники, а потом тем же самым манером надел редингот.

– Всем быть наготове! – прозвучал приказ Пиклюса. – Давайте сюда веревки! Я тоже приму участие в деле. Ну, Кокотт, крутани еще разок! Даже если у художника есть пушка, все будет в порядке. Ну что, готово? Тогда вперед! Покажем ему «медведя»!

Кокотт «крутанул», и язычок замка выскочил из паза.

В тот момент, когда дверь распахнулась, Ренье стоял в трех шагах от порога. В обеих руках молодой человек держал по пистолету. Он решил сразу же открыть огонь: не в последнюю очередь для того, чтобы поднять на ноги соседей и позвать их на помощь.

В самом деле, это был единственный приемлемый способ обороны: у Ренье не было выбора.

И все-таки наш герой не выстрелил. Дело в том, что он не понял, куда надо стрелять.

Перед ним предстало нечто странное, даже отдаленно не напоминавшее живое существо. Это нечто было повернуто в Ренье спиной и шло задом.

Юноша ждал, когда же появится противник.

Рук диковинного создания не было видно. Наверное, оно скрестило их на животе. Бесформенная масса медленно двигалась вперед. Казалось, она вовсе не собирается разворачиваться.

Ирен окаменела от ужаса. Что касается Ренье, то он решил, что нечто – это живой заслон, за которым прячутся бандиты. Юноша смотрел то вправо, то влево, не выглянет ли оттуда человеческое лицо.

Однако никто не появлялся. А нечто продолжало приближаться.

XXVII

КАБИНЕТ

То, что Пиклюс назвал операцией «Медведь», было придумано итальянскими бандитами для того, чтобы проникать в хорошо охраняемые дома. Для этой цели разбойники с Апеннин изготовляли даже специальные манекены. Такое чучело называлось у них «Кум Медведь». Однако манекен не всегда был под рукой, поэтому роль «Кума Медведя» часто приходилось исполнять одному из бандитов. Он надевал на себя несколько свитеров и курток, становясь тем самым практически неуязвимым для пуль.

На самом деле ремесло «медведя» только с виду кажется рискованным. В большинстве случаев появление устрашающей фигуры производит на осажденных такое впечатление, что никому и в голову не приходит в нее стрелять. Одним словом, этот метод и безопасен, и эффективен.

Если читатель обратил внимание на последние строки предыдущей главы, он мог сделать вывод, что «медведь» – это человек, который двигается задом наперед, скрестив руки на животе. Таким образом, для того, чтобы броситься в атаку, бандиту надо развернуться.

Однако вся штука в том, что этот самый «медведь» и не думает пятиться. Он ходит так же, как мы с вами. Задом наперед на нем надето лишь пальто.

Итак, появление «медведя» повергает осажденных в полное изумление. Они ломают голову: где же реальный противник? Они не столько смотрят на мохнатое чучело, сколько оглядывают пространство справа и слева от него...