Сумерки эльфов, стр. 45

– Посмотрите! – ахнул Цимми.

Утёр прищурился (гном, привыкший к своим мрачным подземельям, конечно, видел в темноте лучше, чем он). У дальней стены зала, прислонившись спиной к плетёной занавеси из утесника, закрывающей стену, в окружении коленопреклонённых молчаливых стариков сидел эльф, одетый на людской манер: в расшитой бархатной куртке, с коротким мечом на боку и с серебряным кинжалом тонкой работы у пояса. Голова его была наклонена вперёд, и длинные чёрные волосы закрывали лицо. Руки безжизненно свисали вдоль тела. Весь его вид совершенно не соответствовал обстановке подземного жилища.

Это был Гаэль.

Ллиэн медленно приблизилась к нему, что-то тихо сказала собравшимся эльфам, потом мягко убрала волосы с лица того, кого они так долго искали. Но тут же резко отдёрнула руку – она была в крови.

– Господи! – прошептал Утёр.

От основания шеи почти до середины торса тело серого эльфа было разрублено мощным ударом топора. Бархатная куртка потемнела от крови. Лицо осталось неповреждённым, но было сведено жуткой судорогой, глаза остекленели, губы были плотно сжаты. Возле его правой руки лежал опрокинутый кубок, разлившееся вино уже почти полностью впиталось в земляной пол.

– Рогор! – в отчаянии прошептал Цимми.

Он посмотрел на остальных, но Утёр невольно отвёл взгляд. Конечно же, Рогор… Кто ещё, кроме наследника Чёрной Горы, мог осуществить свою месть с подобной жестокостью?

Фрейр не отводил глаз, но по выражению его лица Цимми понял, что он тоже ничуть не сомневается в том, кто был убийцей.

– Топор, – вполголоса произнёс он в ответ на немой вопрос Цимми. – Это ведь оружие гномов…

В подземном зале воцарилось прежнее молчание. Затем послышался слабый дребезжащий голос, с явным трудом произнёсший на общем наречии Свободных народов:

– Нет, не гном…

Королева эльфов и её спутники одновременно обернулись к старой эльфийке, которая произнесла эти слова. Прислонившись к стене, покрытой травяной завесой, она покачала головой. В её глазах сверкнула ненависть.

– Его убил не гном…

Рогор бежал сквозь заросли, дыша тяжело, словно разъярённый бык. Его лицо было исцарапано, в растрёпанной бороде застряли обломки сучьев. Он обеими руками сжимал топор с окровавленным лезвием. Кровь эльфов, вставших на его пути… В поясницу ему вонзилась стрела, но его ярость от этого только возросла, пересилив боль. Кровь эльфов, которые сейчас неподвижно лежали в болотной грязи с раскроенными черепами… Они стреляли в него из луков, но стрелы не могли пробить его прочные доспехи, отчего эльфов охватывал ужас. Их извечный враг, этот гном с безумными глазами, заросший бородой, с огромным топором в руках, казалось, неуязвим…

Задыхаясь, Рогор с разбегу наткнулся на ствол мощного вяза. Лёгкие его горели, как в огне. Потом прислонился к стволу дерева, выставив перед собой топор – уже не как оружие, скорее как опору. Он чувствовал, что силы его оставляют, и был готов принять смерть. Впрочем, чего другого ему оставалось желать? Он не смог отомстить. Он не убил Гаэля, даже не смог приблизиться к нему. Он никогда не вернёт Меч Нуд-да. Мьольнир погиб напрасно – и в этом тоже была его вина, – утонул в мерзком болоте, утыканный эль-фийскими стрелами, а он, наследник Тройна, сбежал!.. Какой стыд! Какой позор!..

Размахнувшись из последних сил, он вонзил топор в ствол дерева и выпрямился во весь рост, глядя на колышущиеся заросли травы и камыша. Сейчас оттуда вылетит стрела, которая положит конец его жалкому существованию… Он вытащил из бороды обломки веток и листья, пригладил её и заправил за пояс. Потом принялся ждать, устремив глаза к небу, мрачному, словно предчувствие смерти, напевая погребальную песнь гномов Чёрной Горы:

Но ответом ему было лишь эхо, разносившееся над болотами. Эльфы не приходили. Даже смерть отказалась от него…

Рогор ещё долго стоял неподвижно, до тех пор пока его дыхание не выровнялось и пот на лбу не высох. Потом он выдернул топор из ствола, огляделся, чтобы сориентироваться, и двинулся к переправе.

Глава 16

Магия!

Жилище Гаэля опустело. Остальные эльфы унесли его оружие и другие ценности, вплоть до тканей и плетёных травяных ковров, покрывавших стены и пол подземного зала. Остались лишь Фрейр, Утёр и Цимми, сидевшие прямо на земле при свете случайно найденного факела, который Цимми зажёг с помощью своего огнива. Рядом на земляной насыпи, как на катафалке, лежало тело Гаэля со скрещёнными на груди руками.

Ллиэн ушла больше часа назад с другими эльфами, чтобы подготовить похороны Гаэля. Уходя, она бросила им всего несколько слов, посоветовав не выходить отсюда до её возвращения. Они послушались, но долгое пребывание рядом с трупом начинало их угнетать.

– Как ты думаешь, что они делают со своими мертвецами? – спросил Цимми, толкнув в бок Утера, сидевшего возле него.

Он говорил вполголоса, чтобы не разбудить Фрейра, который уже начал похрапывать.

– Я слышал, они… их едят, – нерешительно продолжал он. – Думаешь, это правда?

– Да откуда же мне знать!

– Ну да, – согласился Цимми. – Хотя я думал, раз ты унаследовал от предков титул Друга эльфов, то, наверное, знаешь больше меня об их обычаях…

Утёр вздохнул. Потом встал, отрезал от своей рубахи узкую полоску ткани, обмотал её вокруг факела, начинавшего потихоньку гаснуть, и снова сел рядом с гномом. В дрожащем свете факела тень, падавшая от тела Гаэля, двигалась на земляной стене, словно живая. Утёр взглянул на Цимми и заметил явный страх на его лице. Зелёная шапочка гнома была натянута до ушей, борода взъерошена, он просунул руки между колен и весь съёжился, словно от холода. Цимми перехватил взгляд рыцаря и, порывшись в одном из своих бездон-ных карманов, вытащил серебряную монетку. Потом поднёс её к самому лицу Утера, широко улыбнувшись.

– Монетка! – сказал он тоном фокусника. – Настоящая королевская монета!

Утёр невольно улыбнулся в ответ и подхватил игру.

– Да, – сказал он, внимательно осмотрев монету. – Из чистого серебра…

Цимми зажал монету в правом кулаке, подмигнул рыцарю и, резко подняв левую руку, щёлкнул пальцами.

– Ах, какое несчастье, мессир! Она исчезла!

И разжал правую руку, в которой ничего не было.

– Получилось, – согласился Утёр. – Но королева Ллиэн вдобавок превращала серебро в медь…

– Да, верно…

Цимми провёл пальцами по уху рыцаря и с торжествующим выражением лица показал ему исчезнувшую серебряную монету.

– Вот что значит магия!

– Да, – кивнул Утёр. – Магия…

Он с невольной улыбкой посмотрел на гнома, который убирал монету в карман, очень довольный, что ему удался этот фокус. Неужели это он всего несколько часов назад применил мощное заклинание, поднявшее в воздух груды земли, способные похоронить целую армию?

Утёр вновь прислонился к сырой и холодной стене и погрузился в свои мысли, очень скоро устремившиеся к королеве Ллиэн, а от неё – к погребальным церемониям серых эльфов.

– Всё, что я знаю, – произнёс он, как бы продолжая прерванный разговор, – это то, что они не зарывают покойников в землю.

– Ну, это понятно, – пробормотал Цимми себе в бороду. – Никто, кроме вас, людей, не хочет после смерти отправляться под землю, к червям! Фу! Какой мерзкий обычай!

Он сдавленно хихикнул, принимаясь набивать свою трубку, точнее, то, что от неё осталось после его колдовства на поляне. Но смех почти сразу оборвался. Они с Утером одновременно подумали об одном и том же.

Цимми резко повернулся к телу Гаэля, затем обвёл взглядом пустой подземный зал и уставился на каменные широкие ступеньки, ведущие наверх.