Ирландская колдунья, стр. 23
— Ты не мог бы немного его приподнять? Только осторожно! — попросила она.
Реймонд кивнул и обхватил Элдона за плечи. Фиона ловко наложила тугую повязку на сломанные ребра, и по ее знаку де Клер опустил беднягу на место. Он сел на корточки в сторонке и внимательно следил за тем, как споро Фиона обрабатывает остальные раны и вправляет переломы у Берга. Пожалуй, ее мастерству мог бы позавидовать любой опытный костоправ. Но вот все было сделано, и чародейка на миг опустила голову и зажмурилась, стараясь справиться с усталостью.
Де Клер ничего не мог с собой поделать — он пожирал ее глазами, мечтая о том, чему никогда не суждено было случиться. Фиона встряхнулась и стала собирать свои вещи, аккуратно укладывая их обратно в сумку. Внимание де Клера привлекла надпись на одном из ее загадочных пузырьков. Кажется, что-то подобное попадалось ему в руки, когда он разбирал вещи матери после ее смерти. Осененный неприятной догадкой, Реймонд выхватил из рук Фионы пузырек.
— Де Клер! — возмущенно воскликнула она.
— Что здесь?
— Экстракт белладонны.
— И ты напоила их этим? — Его глаза потемнели от гнева, из серых сделавшись почти черными.
— Да. — Она отняла свой пузырек, спрятала его в сумку и подобрала с земли теплую накидку.
— Значит, ты их убила!
— Они всего лишь спят! — намеренно не обращая внимания на дрожавшего от ярости де Клера, Фиона отряхнула накидку и обратилась к Дугану: — Когда понесете их в замок, будьте крайне осторожны. Лучше всего сделать твердые ровные носилки. И пусть несколько дней лежат неподвижно. Когда они очнутся, боль снова вернется.
Ирландец молча кивал, не желая на людях нарушать запрет на разговоры с опальной чародейкой. Фиона двинулась было обратно в лес, но Реймонд поймал ее за локоть.
— Ты не уйдешь!
— Да что ты все время цепляешься? — Она попыталась вырвать руку.
— Пока эти люди не очнутся, ты будешь в ответе за их жизнь!
При виде того, как этот болван демонстративно положил руку на меч, Фиона окончательно утратила терпение.
— Они очнутся, де Клер! И нечего валить с больной головы на здоровую! Это не я построила стену, переломавшую им кости! Ее построил ты!
Реймонд машинально выпустил Фиону, сжал в кулак горевшую как от огня руку и ошалело уставился на чародейку. Боль моментально прошла, и на ладони не было следов ожога, но он отлично запомнил это жуткое ощущение! Тогда Фиона шагнула ему навстречу, сама взяла его за руку, и по ладони разлился странный холод. Но сейчас де Клеру было не до этого: его целиком захватил загадочный взгляд бледно-голубых глаз.
— Ты не пожелал внимать предупреждениям — и вот результат. — Чародейка говорила еле слышно, только для него одного. — Пойми, эта стена рухнула потому, что ты возвел ее на заповедной земле.
— Земля есть земля, Фиона, и…
— Да ты посмотри вокруг! — Она отпустила его руку. — Разве ты сам ничего не замечаешь?
Реймонд послушно оглянулся. Вверх по склону холма тянулась узкая россыпь обкатанных временем светлых камней. При наличии воображения можно было представить, что это остатки ограждения какой-то древней дороги ниоткуда никуда. Впрочем, куда-то она все же вела: судя по тому, что на самой вершине, на опушке леса, виднелись еще более массивные белые валуны. Они стояли вертикально и образовывали нечто вроде круга. Трава и деревья радовали глаз свежей сочной зеленью на протяжении всей этой странной дороги. Несколько шагов в сторону — и уже начинался мертвый лес.
— Что это за место? — вырвалось у де Клера.
— Ответ прямо у тебя под носом, англичанин. Он очень прост, но ты не желаешь его замечать.
Он отлично понял, на что намекает эта шарлатанка, и пригвоздил ее к месту ненавидящим взором. Как женщина может так легко лгать и при этом оставаться столь прекрасной, что от одного ее вида темнеет в глазах?!
— Почему ты без конца твердишь об этом, зная, что рискуешь жизнью? — Честное слово, рано или поздно она вынудит Реймонда принять меры!
— Я просто говорю правду. — Ей пришлось вцепиться в сумку, чтобы не давать рукам воли: казалось, они вот-вот сами потянутся, чтобы обнять де Клера. — Точно так же, как я знаю то, что ты никогда не тронешь меня. И не важно, что породило ту ненависть, что гложет тебя изнутри.
Реймонд покачал головой, молясь про себя о том, чтобы она ошибалась. Чтобы все это оказалось неправдой.
— Фиона, я живу по своим законам. Я должен их выполнять.
— И я тоже.
— Тогда оставь наконец эту чушь насчет магии и зелий! — взмолился он, ловя ее руки. — Я не хочу осуждать тебя на смертную казнь! Но слишком многие люди уверены, что в этом состоит мой долг!
Де Клер боялся ее и не в силах был это скрыть. Тем сильнее ранила Фиону та робкая нежность, с которой он удерживал ее руки.
— Да ты и сам ни в чем не уверен, сэр рыцарь! — Она горько улыбнулась. — Не так ли?
И снова в его смятенных серых глазах промелькнула какая-то давняя потаенная боль, стоявшая между ними как каменная стена. Эта стена убивала надежду на счастье еще до того, как она успела родиться. Фиона не удержалась и провела ладонью по его щеке. Чуткие пальцы едва слышно прикоснулись к ужасному шраму.
— О Господи, Фиона… — У Реймонда перехватило дыхание. Он зажмурился и прижался щекой к ее ладони.
Сердце у Фионы обливалось кровью: у этого англичанина был такой вид, будто его никто никогда не ласкал. На миг он показался ей таким же одиноким, как и она.
— Фиона…
Их взгляды встретились, и он вздрогнул от невыразимой нежности при виде слез, стоявших у нее в глазах.
— Жаль, что наши пути такие разные, Реймонд де Клер, — сдавленным голосом прошептала чародейка. — Честное слово, мне очень жаль.
Он не в силах был отвести от нее глаз, мечтая о поцелуе. Фиона с тихим стоном высвободилась и отступила на шаг.
Реймонд протянул руку, и чародейка застыла, зажмурившись словно от боли. На миг ему показалось, что сейчас она вернется. Он ждал этого затаив дыхание. Но Фиона открыла глаза и посмотрела на него так горько, что у Реймонда заныло сердце.
— Фиона… милая…
Она затрясла головой. Дико, как в припадке.
— Милорд! — окликнул его кто-то из свиты. Реймонд обернулся. — Они пришли в себя!
Действительно, Элдон уже делал попытки принять сидячее положение. Реймонд с облегчением кивнул и снова повернулся к Фионе, но той уже и след простыл. Только легкое облачко тумана вилось там, где она стояла.
— Провалиться мне на месте! — буркнул себе под нос де Клер. — Терпеть не могу, когда она так исчезает!
Глава 8
Ее дочь оказалась в замке. В единственном месте, куда она не могла пойти.
Скорчившись за толстым деревом на лесной опушке, Фиона чувствовала себя зверем, запертым в клетке. Ассана паслась тут же, неподалеку, а ее хозяйка не в силах была оторвать взгляд от темневшей вдалеке каменной твердыни. Она всей кожей ощущала веселый смех дочери и страдала от того, что не может разделить с Шинид это веселье.
Шинид, ее дорогая малышка! Она осталась одна одинешенька там, среди этих проклятых англичан! Проклятые англичане! Это было настоящей пыткой — чувствовать себя абсолютно беспомощной. А вдруг с Шинид что-то случится? Фиона могла бы проникнуть в замок сквозь стену, но тогда запрет будет нарушен! Она разрывалась между отчаянием и бессильной яростью. О чем только думали Коллин с Изольдой, когда полезли в Гленн-Тейз? Неужели они не верили, что Фиона найдет им подходящее жилье? Судя по всему, так оно и было. Ее до сих пор охватывала досада, стоило вспомнить, как она явилась к ним в хижину с запасом провизии на целую неделю, но увидела покинутое жилье…
Замок оживал прямо на глазах. Плотники заново отстраивали казармы для солдат, тренирующихся во внутреннем дворе. По стене ходили дозорные лучники. Пажи и оруженосцы собирались в кучки во внешнем дворе и сидели прямо на земле, полируя оружие и латы своих хозяев, Фиона старательно высматривала среди них Коннала. Ее сердце болезненно замирало при мысли о том, что любая из таких кучек может собраться вокруг ее Шинид — и отнюдь не с добрыми намерениями. Девчонке запросто хватит озорства подшутить над кем-нибудь из них.