Как рассказывают историю детям в разных странах мира, стр. 15
Эта красивая легенда также набрасывает вуаль на эпоху. А ведь ее ужасы превзошли, кажется, все, что когда-либо знала Индия. Низшие касты, эксплуатируемые завоевателями, оставались жертвами брахманской реакции. Растущее кастовое неравенство чувствительно затрагивало угнетенных: не видели ли они в исламе эгалитарную религию, не ведающую ни богатых, ни обездоленных? Итак, ислам бросает опасный вызов индуизму, который в ответ превозносит религию личности, уже не ритуальную и имеющую целью сублимацию индивидуума в Боге, своего рода бегство от суровой жизненной реальности.
До сих пор углубление в мистицизм было уделом брахманов, элитарных слоев. Наступившие тяжелые времена заставляют и низшие классы искать прибежища в созерцании: они потеряли все, им остается вера, которую возрождают проповедники бхакти. И вот Тулси Дас перелагает «Рамаяну» на народный язык хинди. Проповедники учили, что богатые и бедные равно могут общаться с Богом. Их религия как бы несла освобождение: верующие игнорировали теперь как имущественное неравенство, так и неравенство в религии. Синкретизм был ответом Индии на угнетение и неравенство. Следствием его распространения стало уменьшение числа случаев обращения в ислам.
Величие и упадок Великих Моголов
Начиная с завоевания Дели Бабуром, потомком Тамерлана и первым Великим Моголом в Индии (1526), в текстах «Истории Индии для детей» вновь появляется назидательный тон; за этим кроется как бы относительное признание режима Великих Моголов. Вот Бабур жертвует собой у постели умирающего сына и тот выздоравливает; затем восхваляется Акбар, который восстанавливает «единство Индии от Кабула до Бенгалии и Годавари»; вот, наконец, Шах-Джахан, «самый великий строитель в истории», – он соорудил мечеть Джами Масджид и знаменитый мавзолей Тадж-Махал в Агре.
Но тон меняется, когда речь заходит об Аурангзебе, победившем своих братьев и бросившем в тюрьму собственного отца. Он не сумел поддержать союз с раджпутами [26], а «также» предавал казни сикхов [27]. Ему приходилось бороться с маратхами [28], дерзкими всадниками, которые вели партизанскую войну.
«После блеска и пышности эпохи Шах-Джахана наступило время дорогостоящих войн. Индийские крестьяне беднели под гнетом налогов. Росла неуверенность. Всеобщее недовольство усугублялось суровостью Аурангзеба: он запретил при дворе музыку, отослал поэтов и писателей. Строгий мусульманин, он читал Коран наизусть. Он разрушал индуистские храмы, облагал торговцев-индусов дополнительными налогами, вновь обложил немусульман джизьей. Все это превратило индусов в его врагов.
Он не прекращал разрушать все, содеянное Акбаром» (IV.4).
Государство Моголов походило на старый дуб, корни которого облеплены паразитами, поедающими их со всех сторон. В то время как империя разваливалась изнутри, в Индию вторгся Надир-шах с целью присоединить ее к Персии. Это было настоящее избиение: великолепные дворцы предавались огню, заливались кровью. Наконец, Надир-шах удалился, унося с собой несметные богатства Индии, среди которых был знаменитый золотой Павлиний трон из Дели и самый знаменитый алмаз мира Кох-и-Нор. Империя Моголов не оправилась от этого удара.
Одновременно она подвергалась атакам маратхов, последователей Кабира и Нанака. Самым знаменитым из них был Шиваджи.
Подвиги Шиваджи
Отец Шиваджи был офицером в армии султана. Воспитанием Шиваджи занималась мать, женщина очень религиозная. Она пела ему песни о героях Индии прежних времен, рассказывала истории о благородном Раме. Шиваджи жил с мыслью, что сам совершит столь же великие деяния, находился ли он среди пастухов или с удовольствием бродил по джунглям, не думая об опасности. Однажды он напал на форты, принадлежавшие султану Биджапура, и овладел ими. Отец Шиваджи был призван к ответу, но отвечал, что уже не имеет власти над сыном.
«Поскольку Шиваджи упорствовал, султан послал против него своего лучшего военачальника Афзаль-Хана, который заявил, что не спускаясь с лошади приведет Шиваджи, закованного в цепи. В действительности все было иначе. Афзаль-Хану не удавалось окружить крепость Пратапгарх, где заперся Шиваджи. Устав вести осаду, он предложил переговоры. Шиваджи согласился. Они встретились, но не как друзья. Афзаль-Хан пришел со стилетом, спрятанным в рукаве. Но Шиваджи носил кольчугу, а под тюрбаном – стальную каску, на ногтях его были стальные напальчники с гвоздями. Оба сначала сделали вид, что приветствуют друг друга, но вскоре стало ясно, что они дерутся. Афзаль-Хан был убит в бою, и по сигналу маратхи бросились на армию Биджапура.
После этого Шиваджи выступил непосредственно против Великого Могола. Партизанская тактика делала Шиваджи неуловимым, и Аурангзеб прозвал его Горной Крысой. Император был так раздражен неуловимостью Шиваджи, что послал ему приглашение прибыть во дворец в Агру. Это была ловушка. В тот день в Агру были приглашены и другие военачальники. Для того чтобы захватить Шиваджи, император приказал посадить его за стол низших офицеров. Как и ожидалось, Шиваджи почувствовал себя оскорбленным. Как и ожидалось, он пришел в ярость. И как и ожидалось, императорские гвардейцы его схватили. Тогда перед лицом всех присутствующих Шиваджи сделал вид, что его внезапно сразил таинственный недуг. Он рухнул на пол, и его унесли, чтобы оказать помощь. Затем, неизвестно как, ему удалось обмануть бдительность охраны и покинуть агрский дворец, спрятавшись в гигантскую корзину, над которой возвышалась груда печенья.
Его возвращение к маратхам стало триумфом, и он был коронован как правитель маратхов (…).
Храбрый и безупречный, он был любимым и справедливым государем. Он следил за тем, чтобы крестьяне платили налоги в соответствии со своими возможностями. Он был очень набожен, почитал святыни и своего гуру (наставника).
Спустя двести пятьдесят лет маратхи продолжают чтить имя Шиваджи и воспевают его память» (IV.4).
Преемники Шиваджи не имели его достоинств, хотя пешвы (наследственные первые министры у маратхов) все время били Великих Моголов. В конце концов они заняли Дели, но были остановлены в своей экспансии на Север Ахмед-Шахом Дуррани, восседавшим в Кабуле, который разгромил армию маратхов у Панипата; маратхи потеряли 200 000 солдат.
Именно тогда маратхи обратились за помощью к Англии.
Англичане, или сказка об обезьяне и двух котах
Богатство Индии притягивало торговцев и завоевателей. Когда империя Великих Моголов ослабела, португальцев в Индии сменили голландцы, затем датчане и, наконец, пришли англичане и французы.
«Именно англичане оказались самыми ловкими из всех, и именно они остались. Знаете, как они действовали? Например, Роберт Клайв из Ост-Индской компании. Он заметил, что индийские правители постоянно ссорятся. Тогда он предложил свои добрые услуги, подобно хитрой обезьяне из басни, которая делит кусок хлеба между двумя ссорящимися котами. И каждый раз он извлекал какое-нибудь преимущество для Великобритании. В той истории обезьяна утверждает, что разделит кусок на две совершенно равные части; для этого она все время как бы сравнивает их вес, откусывая по кусочку от каждой части, чтобы уравнять ее с другой. И так до тех пор, пока не съедает все, а котам ничего не остается. Так же поступал и Клайв. Как-то раз, сражаясь с бенгальским навабом, он втайне пообещал его генералу, если тот проиграет битву, сделать его навабом. Вот так англичане выиграли битву при Плесси (1757)».
Отныне в Бенгалии наваб и англичане только и делали, что собирали налоги вместо Великого Могола. Король Англии был в восторге. Тем не менее, когда Клайв, уже стариком, возвратился в Англию, хотя он все сделал для утверждения английского владычества в Индии, в Англии нашлись люди, осудившие его методы. Его обвинили в бесчестности и жестокости. Он был очень раздосадован и затем, обеднев, покончил с собой. Оценку роли Клайва, наиболее соответствующую мыслям индийцев, дает Паниккар: «Клайв был гангстером, добившимся почестей, фальсификатором, лжецом и жуликом, что он и сам признавал. Его так называемые военные операции смешны, если сравнить их с кампаниями современных ему полководцев. «Государство», которое он основал и которым управлял в течение семи лет, занималось только лишь разбоем, преследовало единственную цель извлечения максимальной выгоды из якобы управляемых территорий. Английские историки предпочитают замалчивать период с 1757 по 1774 г., но достаточно сказать лишь одно: ни в какой период длительной истории Индии, даже в царствование Тораманы [29] или Мухаммеда Туглака [30], народу не приходилось сносить такой нищеты, как в Бенгалии во времена Клайва» (IV. 14).
26
Раджпуты – династии и кланы, правившие в мелких индийских княжествах до мусульманского завоевания, в VII-XII вв. Перед лицом завоевателей раджпуты оказались не только воплощением политической власти, но и защитниками индуистской религии, хранителями культуры и традиций.
27
Сикхи – воинственная индийская религиозная секта. Основателем ее был поэт и проповедник Нанак (1469–1539)
28
Маратхи – народ Декана, создавший в XVII в. в борьбе против насаждения ислама сильное военное государство.
29
Торамана – вождь гуннов, совершивший вторжение в Индию в начале VI в.
30
Мухаммед бин Туглак – султан Дели (1326–1351), отличавшийся жестоким нравом.