Конрад, стр. 22

– Ты! – воскликнул барон и попятился.

– Я, – сказал человек с татуировкой. – Рад, что ты меня не забыл, Отто. Я говорил тебе, что мы еще встретимся, и знаю, как бы ты огорчился, если бы я не сдержал обещания. Я вообще человек слова. В отличие от тебя.

Барон бросил беспокойный взгляд по сторонам, словно решая, куда можно сбежать. Взглянул на своих солдат, сидящих в седле, явно намереваясь просить их о помощи, но вместе с тем не желая выказывать слабость перед лицом горожан.

– Вольф, – сказал барон, вкладывая меч в ножны и подходя к беловолосому человеку, – рад видеть тебя после стольких лет. Когда-то мы с тобой не поняли друг друга, а теперь, похоже, все повторяется!

И он засмеялся, хотя было понятно, что барону вовсе не до смеха.

Вольф отбросил в сторону шлем и вытащил меч; металл клинка был таким же черным, как и доспехи рыцаря, по-прежнему державшего в руке кружку с пивом.

– Давай-ка отойдем в сторонку и поговорим, – сказал барон. Он говорил тихо, но Конрад стоял к ним ближе всех, поэтому слышал каждое слово. – Я тебе заплачу, – продолжал барон. – Я дам тебе много денег, очень много. Обещаю, мы все уладим. Прошу тебя, не шути такими вещами. Не станешь же ты вызывать меня на бой из-за какого-то воришки!

– Не стану.

Барон явно обрадовался:

– Ну вот, я знал, что ты разумный человек, Вольф.

– Я буду драться из-за себя. Молись своему Ульрику.

– Ты не уйдешь отсюда живым! – прошипел барон. – Даже если я погибну, мои люди прикончат тебя!

Вольф глянул на солдат, потом на женщину, которая молча наблюдала за сценой, и сказал:

– Не думаю.

– Послушай, Вольф, чего ты хочешь?

– Справедливости. Ты принял вызов, Отто. Неужели после этого ты собираешься сбежать, как трусливый и лживый предатель, кем ты, собственно говоря, и являешься?

Барон бросил взгляд через плечо. Все собравшиеся смотрели на него.

– Что же мне делать, Вольф?

– Умереть, Отто, умереть.

– Я убил на поединках шестнадцать человек, Вольф! Ты будешь семнадцатым!

С этими словами барон выхватил меч и бросился на Вольфа, целясь ему в живот. Для такой жирной туши он двигался неожиданно ловко и проворно.

Человек в черном неторопливо сделал шаг в сторону и отхлебнул пива. Лезвие меча просвистело рядом с ним.

Барон хотел нанести удар в голову. Вольф подставил свой меч. Клинки скрестились, противники стояли лицом к лицу.

Впервые на лице Вольфа отразились какие-то эмоции. Он усмехнулся, обнажив острые зубы.

– Я пришел не для того, чтобы драться с тобой, Отто, – сказал он. – Я пришел, чтобы казнить тебя!

Он оттолкнул барона. Черный клинок со свистом рассек воздух и вонзился ему в грудь. Барон замер, с удивлением глядя на красное пятно, которое быстро расплывалось по его светло-голубой атласной рубашке.

Вольф вытащил меч, и барон рухнул на камни мостовой. Он был мертв.

Вольф обвел взглядом собравшихся – толпу горожан, солдат, свиту барона, женщину на лошади, Конрада. Все стояли не шевелясь. Вольф поднес к губам кружку и допил пиво.

– Заберите его, – сказала женщина, впервые заговорив. – Положите на лошадь.

Тело барона уложили поперек седла.

– Отвезите его в крепость, – приказала женщина. – А мы – едем на охоту. – Все это она произнесла, не сводя глаз с человека в черном. – Ты пообедаешь со мной сегодня, Вольф? Возможно, я смогу отчасти возместить то, что остался должен тебе мой брат. – Она взглянула на тело барона. – Теперь я перед тобой в долгу. Ты примешь мое приглашение?

– Возможно, – ответил Вольф.

Похоже, женщине ответ понравился. Тело барона повезли назад, а все остальные как ни в чем не бывало продолжили свой путь.

– Верните ему его вещи, – приказал Вольф.

Меч у Конрада уже забрали, однако взамен вернули нож, колчан, силки, шкуру первого кролика и тушку второго.

Вольф прислонил к стене свой окровавленный меч.

– Почисти, – велел он Конраду.

Затем повернулся, поднял с земли свой черный шлем и скрылся в таверне.

– Еще пива! – послышалось оттуда.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Теперь, когда смотреть было уже не на что, толпа начала рассеиваться. Карл и Хайнц тихо исчезли.

Конрад старательно вытирал меч Вольфа шкуркой кролика. Закончив работу, он отшвырнул шкурку в сторону и понес черный меч в таверну. Он был длинный, широкий и очень тяжелый.

Вольф допивал очередную кружку пива. Он снял кольчугу, под которой оказалась черная кожаная рубаха. Вокруг его запястий были повязаны полоски черного меха, шею плотно обвивала черная цепь с крупными и тяжелыми звеньями.

Черный шлем лежал рядом. Забрало было опущено, и Конрад увидел, что шлем сделан в виде головы волка: на забрале, которое было как бы мордой зверя, виднелись металлические клыки, прорези располагались там, где у волка находятся глаза.

Повернув меч рукоятью от себя, Конрад подал его рыцарю. Бегло проверив, не осталось ли на клинке пятен, Вольф взял меч и сунул его в ножны.

– Спасибо, – сказал Конрад.

– За что? – спросил Вольф, не глядя на него.

– Вы спасли мне жизнь.

– Случайность.

– Не для меня.

Вольф повернулся к нему. Окинул взглядом с ног до головы, задержавшись на лице.

– Твоя жизнь не имеет для меня никакого значения, как, впрочем, и для всех остальных, – сказал Вольф. – Она нужна только тебе самому.

– Мне повезло, что вы оказались рядом.

– Повезло? – сказал Вольф. Он улыбнулся, показав острые зубы. – Везения не существует.

Увидев его зубы так близко, Конрад от неожиданности попятился.

Вольф расхохотался. Он был выше Конрада, футов шести ростом, с мускулистыми руками. Его волосы побелели вовсе не от старости; он был наверняка не старше барона.

– Еще пива! – крикнул он хозяину, который жался в уголке. – Мне и моему другу.

Хозяин продержал его всю ночь в погребе, поэтому сейчас, услышав слово «друг», Конрад вспомнил, как тот спрашивал Карла и Хайнца, кто их новый друг. На этот раз это слово прозвучало совершенно по-другому. Тем двоим Конрад не верил, а этот человек делом доказал, что ему можно доверять. Но друг?

– Вы недавно говорили, – сказал Конрад, – что тот, у кого есть клинок, имеет право защищать свою жизнь и честь в поединке. Это правда?

– Не совсем. У богачей свои законы. Так было и так будет. – Вольф пожал плечами. – Дай-ка посмотреть твой нож.

Конрад протянул ему клинок, и Вольф стал его разглядывать.

– Такой кинжал называется крис или малайский, – сказал он. – Его сделали за много тысяч миль отсюда, гораздо дальше, чем Катай. – Он вернул нож Конраду. – Только я не думаю, что ты привез его оттуда. – Он хлебнул из кружки. – Как тебя зовут, парень?

– Конрад.

– И все? Просто Конрад?

Тот кивнул.

Вольф также кивнул:

– Понятно. Ты похож на самого последнего бедняка, так что у тебя и вправду может быть только имя. На, пей.

Он протянул Конраду кружку, и тот принялся жадно пить.

– Выпивка может быть опасной штукой, Конрад. Смотри, что она сделала со мной. – Он показал на свое лицо. – Однажды я напился и решил, что уж если мое имя означает «волк», то и выглядеть я должен по-волчьи. И велел покрыть себе лицо татуировкой и подпилить зубы. Тогда я находил эту идею превосходной. Так пусть же это послужит тебе предостережением, парень!

Конрад кивнул; однако он не собирался делать с собой ничего подобного. Вольф, может быть, и сожалел о содеянном, но, честно говоря, на его лице подобная татуировка была к месту. Сделай такую кто-то другой, и он превратился бы в посмешище, но у Вольфа черные линии только подчеркивали мужественные черты лица, а острые зубы показывали, каков его характер.

– Дай посмотреть колчан.

Конрад протянул колчан, и Вольф принялся рассматривать знак на черной коже – две перекрещенные стрелы и кулак в железной перчатке.

– Где ты его взял?

– Мне его дали.

– Кто?

– Элисса Кастринг. Она дочка… была дочкой владельца нашей деревни. Это его колчан.