Дорога доблести, стр. 14
4
Минуту и сорок секунд плюс несколько столетий спустя доктор Бальзамо-Елена Прекрасная оторвала свои губы от моих, отвела их на расстояние дюйма и шепнула:
– Отпусти меня, разденься и ляг на стол для осмотра.
Я чувствовал себя так, будто проспал часов девять, принял душ Шарко и сделал несколько глотков холодного, как лед, аквавита на голодный желудок. Все, что было угодно ей, было желанно и для меня. Но ситуация требовала особо остроумной реплики, так что я открыл рот:
– А?
– Ну, пожалуйста! Я знаю, что ты - тот, кто нужен, но тем не менее должна осмотреть тебя.
– Ну… ладно… - согласился я. - Тут ты командуешь, - и начал расстегивать рубашку. - А ты, действительно, доктор медицины?
– Да, это тоже, среди прочих профессий.
– Но зачем тебе нужно осматривать меня? - спросил я, сбрасывая туфли.
– Хотя бы из-за ведьминых меток. Их, конечно, нет, я знаю. Но нужно выяснить и много других показателей. Чтобы защитить тебя.
Стол был очень холодный. И почему не делают теплых подкладок?
– Тебя зовут Бальзамо?
– Это одно из моих имен, - ответила она рассеянно, нежно трогая меня пальцами то тут, то там. - Это семейное имя.
– Обожди-ка! Граф Калиостро?
– Это один из моих дядюшек. Да, он носил это имя. Хотя, вообще-то говоря, оно ему принадлежало не более, чем имя Бальзамо. Дядя Жозеф был плохой человек и довольно большой лгун. - Она дотронулась до старого маленького шрама: - Тебе вырезали аппендикс?
– Да.
– Отлично. Покажи-ка свои зубы.
Я широко раскрыл рот. Возможно, лицо у меня и подгуляло, но зубы вполне годятся для рекламы "Пепсодента".
– Следы флюорита. Ладно, а теперь мне надо взять у тебя кровь для анализа.
Она могла бы, если б захотела, прокусить мне прямо вену на шее, и я бы не только не удивился, а вернее всего попросту ничего не заметил бы. Однако она сделала все как обычно, взяв у меня 10 миллилитров из вены на сгибе локтя. Отлила немного в пробирку и поместила ее в аппарат, стоявший у стены. Тот заурчал и защелкал, а она вернулась ко мне.
– Послушай, принцесса, - начал я.
– Я не принцесса.
– Но я же не знаю, как тебя зовут, ты намекнула, что твоя фамилия вовсе не Бальзамо, а доктором я тебя звать не хочу. - Я и в самом деле не хотел звать ее доктором - эту самую очаровательную женщину, которую когда-либо видел, не хотел, особенно после того поцелуя, который стер память о других поцелуях, сколько бы их ни было раньше. Вот уж нет!
Она подумала.
– У меня много имен… а как бы ты хотел меня звать?
– А одно из этих имен, случаем, не Елена?
Ее улыбка была как скользящий солнечный зайчик, и я увидел, как от улыбки у нее появляются ямочки на щеках. Выглядела она лет на шестнадцать, совсем девушка, надевшая свое первое бальное платье.
– Ты очень галантен. Нет, она мне даже не родственница. Это было так давно, так давно. - Она повернулась ко мне: - Хочешь, зови меня Иштар‹Богиня из ассиро-вавилонского пантеона богов.›.
– Это одно из твоих имен?
– Пожалуй, только надо сделать скидку на транскрипцию и акцент. Можно, и это будет очень близко, звать меня Астар или Эстер, или даже Эстрелитта.
– Астар! - повторил я. - Стар - Звезда. Счастливая Звезда.
– Я и хочу быть для тебя счастливой звездой, - сказала она серьезно. В общем, называй как хочешь. А как я буду звать тебя?
Я задумался. Мне, разумеется, не хотелось вытаскивать на свет Божий свою старую спортивную кличку "Флэш". Армейское прозвище, которое продержалось дольше других, просто невозможно было произнести в дамском обществе. Хотя я сам предпочитал его имени, данному при крещении. Видимо, мой отец очень гордился своими предками, но разве это основание для того, чтобы назвать ребенка мужского пола Ивлин Сирил? Из-за него мне пришлось научиться драться куда раньше, чем читать. Пожалуй, кличка, приставшая ко мне в госпитале сойдет лучше всего.
– О, Скар‹Шрам (англ.)›, пожалуй, не такое плохое имя.
– Оскар, - повторила она. - Гордое имя! Имя для настоящего героя, своим голосом она как будто ласкала это имя.
– Нет, нет! Не Оскар, а "Скар" - "Меченый". Из-за этого вот.
– Нет! Теперь твое имя будет Оскар, - сказала она твердо. - Оскар и Эстер, Шрам и Звезда. - Она легко прикоснулась к шраму. - А тебе не нравится эта метка героя?
– Что? О, нет, я к нему уже привык. Он помогает мне понять, кто это такой, когда я смотрюсь в зеркало.
– Хорошо, мне он нравится, ведь он был у тебя, когда мы встретились впервые. Но если ты захочешь убрать его, только скажи.
Аппарат у стены снова защелкал. Она повернулась и вытащила из аппарата длинную ленту, пробежала ее глазами и тихонько присвистнула.
– Это займет немного времени, - сказала она весело и подкатила прибор к столу. - Лежи тихо, пока Хранитель будет подключен к тебе, расслабься и дыши ровно. - Она прикрепила ко мне около полудюжины датчиков, и они крепко присосались в тех местах, куда она их приложила. На собственную голову Стар водрузила нечто, сначала показавшееся мне каким-то странным стетоскопом, хотя в надетом виде он закрыл ей оба глаза.
– Изнутри ты тоже хорош, Оскар. Нет, помолчи-ка еще. - Она положила руку мне на плечо, и я замер. Минут через пять Стар сняла руку и отсоединила все датчики. - Вот и все, - оживленно произнесла она. - Больше ты никогда не испытаешь простуды, мой герой, не будет у тебя и приступов расстройства желудка, подхваченного в джунглях. А теперь пройдем в другую комнату.
Я слез со стола и взялся за свои шмотки. Стар сказала:
– Там, куда мы направляемся, они не нужны. Там ты получишь полную экипировку и оружие.
Я остановился, держа в одной руке туфли, а в другой брюки.
– Стар?..
– Да, Оскар?
– Скажи мне, в чем дело? Это ты дала объявление? И оно действительно предназначалось мне? Ты в самом деле собираешься нанять меня для выполнения какого-то замысла?
Она глубоко вздохнула и спокойно ответила:
– Объявление дала я. Оно предназначено тебе и только тебе. Да, есть работа, которую ты должен выполнить… как мой рыцарь. Будут и увлекательные приключения, и несметные сокровища, и большие опасности, так что, возможно, ни один из нас не доживет до конца. - Она посмотрела мне прямо в глаза: - Итак, сэр?