Хозяйка Империи, стр. 77

Последний ритуал, недоступный для посторонних, был завершен в преддверии сумерек, когда низкий стелющийся туман окутал Поляну Созерцания. Новый правитель не спешил покинуть священную рощу своей семьи, находя утешение и в сгущающихся тенях, и в возможности побыть одному.

Осенние деревья, отягощенные плодами, отбрасывали на землю длинные пурпурные тени. Хокану выбрал каменную скамью и сел на нее, но дневной зной еще не рассеялся. Жара угнетала. Не было ни ветерка, и дым от костра все еще плавал в воздухе. Хокану потеребил неровные края туники, которую разорвал, как того требовал церемониальный обряд прощания. Потом его руки напряглись и затвердели, когда он сжал в кулаках скомканные складки ткани. У него полная усадьба гостей, которым необходимо уделить внимание, нечего было и думать о том, чтобы урвать для себя минуту отдыха и покоя.

Но тишина Поляны Созерцания и ленивое жужжание насекомых, привлеченных опавшими с деревьев плодами, дали простор для его мыслей. Предупреждение Фумиты не было обращено только к Маре - ее консорту это было ясно. Слова мага относились и к дому Шиндзаваи, и к самому Хокану, ставшему главой этой семьи. Фразу "Я не сумею вас защитить" следовало понимать как "Я не сумею защитить тебя".

И действительно, если Хокану, возглавив дом Шиндзаваи, изберет путь военного противоборства с Анасати и выступит на стороне Мары, то у Ассамблеи магов не останется иного выхода - они должны будут действовать, потому что он - консорт Мары. Пусть он не правитель Акомы, но все равно он - наполовину Акома хотя и не по имени, но по влечению души. Он - не Слуга Империи. Он не имел такого ранга, как Мара, и был всего лишь ее щитом.

Нет, суть предостережения Фумиты относилась не к властительнице Акомы, а к самому Хокану. Ему дан совет - не испытывать терпения Ассамблеи, в которой нет единого мнения о том, как должны вести себя маги перед лицом грядущих событий, если ничего подобного этим событиям Империя раньше не знала.

Хокану бросило в холодный пот, когда он осознал, что обязан любой ценой воспрепятствовать вовлечению дома Шиндзаваи в междоусобную войну с властителем Анасати. Фамильный дар проникновения в чужие мысли помог ему угадать, о чем именно умолчал Фумита. О том, что Хокану теперь глава одного из самых могущественных домов Империи и, даже не будучи формально предводителем клана, он унаследует роль полководца клана Канадзаваи, что не замедлит сказаться на ближайшем собрании Совета. Если, войска Шиндзаваи и Акомы, в силу супружеских уз, объединятся ради общего дела, да еще поведут за собой кланы Канадзаваи и Хадама, во всей стране не найдется силы, способной им противостоять. И тогда раздробленная Ассамблея покончит со своими препирательствами, потому что в этом отчаянном положении она будет вынуждена действовать.

Этот резон ни в коем случае нельзя провозглашать в открытую, иначе обе семьи - и Акома, и Шиндзаваи - будут сровнены с землей и втоптаны в грязь, без надежды когда-нибудь снова подняться и вернуть себе доброе имя. Хокану уже имел случай видеть смерть двух сотен воинов, за которой последовало поголовное истребление уважаемого дома... и все это совершилось по мановению руки одного мага. Объединенным силам сотен магов не в силах противиться ни одна армия в Империи.

Хокану встал со скамьи. Священная роща Шиндзаваи уже не порождала иллюзию мирной гавани, и Хокану чувствовал, как его пробирает озноб. И самым пустым, самым холодным местом на поляне казалось место рядом с ним, где могла бы стоять Мара.

Глава 13

ПЕРЕРОЖДЕНИЕ

Аракаси выжидал.

Сверху ему был виден стражник, который шел по дорожке, не производя ни малейшего шума: на ногах у него были чулки с войлочной подошвой, специально предназначенной, чтобы подкрадываться исподтишка. Его одежду составляли короткие черные штаны и рубаха, обычные для убийц из общины Камои; голову прикрывал колпак с прорезями для глаз. Через плечо у него был перекинут короткий лук, а к поясу прикреплен колчан со стрелами и целый арсенал смертоносных орудий. Миновав дерево, в кроне которого пристроился затаивший дыхание Аракаси, часовой скрылся в сумраке, словно тень смерти. Мастер тайного знания произвел в уме ряд вычислений по сложной формуле, которую вывел за долгие годы: эта формула позволяла точно отсчитывать время, так чтобы на результат расчета не влияли ни частота сердцебиения, ни дыхание и никакие другие условия, способные привести к ошибке. В свое время Аракаси подолгу упражнялся с песочными часами, и это помогло ему до совершенства отработать свою систему. Когда, по его расчетам, прошло десять секунд, он уловил взглядом некое движение в дальнем конце дорожки и испытал удовлетворение, граничащее с торжеством. Второй часовой появился именно тогда, когда ожидал Мастер.

Самое рискованное из всех предприятий, в которые он когда-либо ввязывался, начиналось удачно. У Аракаси не было иллюзий, что такое везение будет долго ему сопутствовать: он был здесь один и положение было таково, что даже благоволение небес не могло гарантировать безопасность. Аракаси неподвижно лежал на древесном суку в саду, принадлежавшем Обехану - главарю Братства Камои. Около этого дерева проходил стражник, который убил бы Мастера без колебания. Как и его предшественник, этот часовой внимательно осматривал траву, дорожки и кустарники в поисках каких-либо следов присутствия посторонних. Мастер тайного знания не оставил за собой следов, однако его пробирала испарина. Стражники проявляли сверхъестественную дотошность.

Второй стражник двинулся дальше. Аракаси выждал несколько секунд, счел момент благоприятным и бесшумно спустился с дерева на землю. Стараясь наступать только на плоские декоративные камни между цветочными клумбами, он поспешил к небольшой выемке в водосточной канаве, где раньше спрятал свое скудное имущество. Там, в стороне от маршрута дозорных, укрытый от их взглядов защитной стеной цветущих кустов, он перевел дух и позволил себе на пару секунд расслабиться.

В сотне шагов к западу, на опушке рощи, его поджидал помощник с ножом наготове - на тот случай, если Мастера обнаружат и понадобится поспешить ему на выручку. Мастер поднял ветку, очищенную от коры, и несколько раз взмахнул ею, давая понять, что дозорные проходят по определенному расписанию. Сад, в который он стремился проникнуть, охраняли восемнадцать убийц - бдительных и хорошо вымуштрованных, но, как и все люди, способных ошибаться. Маршрут обхода, по которому они следовали, был сложным и на первый взгляд казался случайным. Однако мало кто из наблюдателей обладал холодным терпением Аракаси и его математическими способностями. Его не заботило, сколько дней он провел скорчившись в грязи, беззащитный против укусов насекомых, под палящими лучами солнца и под дождем. Только одно имело значение: он разгадал систему обхода стражников и составил формулу для предсказания их появления.

Его помощник был одет в форму наемного охранника из северной провинции; так же как у Аракаси, эта одежда соответствовала его действительному положению не больше чем дюжина фальшивых личин, которые он надевал в своей жизни, а затем сбрасывал. Даже его имя - Сейбота - было вымышленным. Что побуждало его к такой скрытности, Аракаси никогда не допытывался: истинное происхождение этого агента было его личным делом, ибо он много раз сумел доказать, что достоин доверия. Из всех сподвижников Аракаси, работающих близ Онтосета, Сейбота был самым надежным. И Мастеру пришлось возложить на этого человека миссию, столь же важную для жизни их госпожи, как его собственная.

Отросшая за месяц борода скрывала лицо Аракаси. Больше всего он сейчас был похож на нищего бродягу. Однако, окажись поблизости наблюдатель, которому удалось бы заглянуть в глаза мнимому нищему, когда тот начал подавать с помощью ободранной ветки второй, более сложный, сигнал, он смог бы безошибочно понять, что перед ним находится чрезвычайно опасный человек, готовый на смерть ради исполнения задуманного дела.