Доспехи дракона, стр. 66
Принц жестом приказал толпе умолкнуть, и на поляне вмиг воцарилась тишина.
— Нынче — день глубокой печали, а не торжества, — сказал Лиам. — Нам надлежит встретить рассвет в молчании и молитвах о душах тех, кто покинул этот мир в минувшие сутки. Помянем же добрыми словами отца моего, герцога Боуррика, и всех, кто сложил головы в долине Серых Башен, и нашего почившего монарха Родрика Четвертого!
Через четыре дня принц получил весть с Келевана. Император извещал его о своем согласии на заключение мира. Пергамент с мирным предложением Лиама доставил в Ассамблею командующий цуранийскими войсками Ватаун. В ночь, когда скончался Родрик Четвертый, Паг продиктовал текст мирного предложения Лиаму, скрепил свиток черной печатью Всемогущего, облачился в свой черный балахон и отправился в долину.
Принц, герцог Брукал и Кулгаи ловили каждое слово Пага, переводившего послание Ичиндара на королевское наречие. Юный император намеревался лично прибыть на Мидкемию в течение ближайшего месяца, чтобы подписать договор о мире с королем, которого изберет к тому времени Совет лордов.
Когда эту новость сообщили воинам и их командирам, в огромном лагере началось такое веселье и ликование, что Пагу и Кулгану, уединившимся в палатке чародея, пришлось прибегнуть к своему искусству, иначе они не смогли бы расслышать друг друга. Оба чародея пробормотали магические формулы, и шум, крики, бой барабанов и топот множества ног внезапно смолкли. В палатке воцарилась тишина, ибо звуки из внешнего мира перестали в нее проникать.
— Ну вот, Паг, — с усмешкой проговорил Кулган, глядя на ученика своими лучистыми синими глазами. — Теперь мне придется брать у тебя уроки. Ведь ты смог без всякого внешнего фокуса проделать то, для чего мне потребовался амулет. — И он разжал ладонь, на которой поблескивал металлический шарик.
— Но я по-прежнему не знаю, как подступиться ко многому из того, что не составляет для вас никакого труда! — возразил Паг.
— Скажешь тоже! — и Кулган погрозил ему пальцем. — Но я всегда возлагал на тебя надежды, дружок. Даже в ту пору, когда ты не умел привести в действие простейшие из заклинаний.
— Но ведь тогда, в день Выбора, вы взяли меня в ученики из жалости, потому лишь, что меня не выбрал никто другой из мастеров. А я так мечтал стать воином или мореходом!
— Это не совсем так, — чародей помотал головой и затянулся из своей неизменной трубки. — Я догадался о твоем даре еще во время нашей встречи, когда ты глядел в мой магический кристалл. Но мне не удалось развить твои способности, дружок. Какое счастье, что этим занялись Всемогущие на чужой планете. Теперь мы с тобой славно поработаем! Когда наш король и их император заключат мир, мы сразу же приступим к строительству школы магов и набору учеников.
— Согласен.
В палатку Кулгана заглянула Кейтала. Она собиралась передать мужу и придворному чародею приглашение принца на скромное торжество, которое он устраивал в штабном павильоне. Однако, увидев, что волшебники погружены в ученую беседу и не замечают ничего вокруг, она с улыбкой попятилась и задернула полог палатки.
Глава 13. ОБМАН
Тэйтар обвел глазами собравшихся в тронном зале членов королевского совета. Томас, как всегда, встал возле трона Агларанны. Кроме него и эльфов, сюда был приглашен Мартин Длинный Лук. Он остался у сплетенной из ветвей стены зала, за пределами Круга Совета.
— Я имею сообщить вам, — прокашлявшись, повел речь старый Тэйтар, — что волшебники Эльвандара не склонны более видеть в присутствующем здесь Томасе одного из валкеру.
— Рада слышать это, — улыбнулась Агларанна. — Но неужто ты считаешь это достаточным поводом для созыва экстренного совета?
— Позвольте мне договорить, ваше величество. Нас тревожит неопределенность положения, занимаемого Томасом при дворе. Ведь он — отец вашего будущего ребенка! При этих словах королева побледнела и опустила глаза под пристальным взглядом Томаса.
— Я… я не хотела говорить тебе, пока война не закончится, — пробормотала она. — Ты не должен думать ни о чем, кроме защиты Эльвандара от пришельцев.
— Так это правда?
— Да. У нас будет ребенок, Томас.
— А посему вам следует сочетаться узами брака, — вставил Тэйтар.
Принц Калин выступил вперед и окинул Томаса недружелюбным взглядом.
— Учти, если ты намерен властвовать над нами, я воспротивлюсь этому. Я как законный наследник престола буду отстаивать свои права!
Томас подошел к принцу и положил ладонь ему на плечо.
— Успокойся, Калин! У меня и в мыслях не было притязать на трон и корону! И не я поднял вопрос о браке с твоей матерью! Но раз того требуют обстоятельства, — он с улыбкой взглянул на Агларанну, — я желал бы стать консортом, чтобы положение мое при дворе, как выразился Тэйтар, стало определенным. Я не претендую на какую-либо власть, кроме той, какой тебе будет угодно наделить меня. Если ты решишь отказать мне в этом, я беспрекословно покорюсь твоей воле. — Калин кивнул и вопросительно взглянул на Агларанну.
— Желаете ли вы, королева, взять в мужья Томаса из Крайди?
—строго вопросил Тэйтар.
— Я желаю этого всем сердцем! — отозвалась Агларанна. — Имеет ли кто-либо из членов совета возражения против моего выбора?
— Нет! Нет, не имеем. Мы согласны, — ответили эльфы.
— Совет Эльвандара одобряет ваше решение, — подытожил Тэйтар.
Калии подошел к трону матери и поцеловал ее руку.
— Ты поступил мудро, — сказал он Томасу, — и решением своим предотвратил многие беды, которых я опасался. Благодарю тебя.
— Разве я мог принять иное решение? — удивился Томас.
— Твои права на престол неоспоримы, и я первым поднял бы свой меч против всякого, кто посягнул бы на них. Но я намерен требовать, чтобы дитя, родившееся от нашего брака, было признано законным принцем или принцессой! Пообещай мне, Калин, что позаботишься о нашем ребенке, когда мы с моей королевой отправимся на Благословенные острова.
— Обещаю! — кивнул принц. Он поднял руки над головой и крикнул переговаривавшимся между собой членам совета: — Тише! Я объявляю Томаса из Крайди главнокомандующим войск Эльвандара и принцем-консортом королевы. Его слово отныне — закон для всех, кроме моей матери и меня.
—Признаете ли вы это решение принца законным? — обратился Тэйтар к членам совета. Те молча поклонились сперва королеве, а затем Томасу.
Мартин подошел к своему другу и обнял его.
— Поздравляю тебя! Я покину Эльвандар с легким сердцем. Под сенью священных деревьев наконец воцарилось счастье и согласие!
— Неужто вы собираетесь оставить нас? — спросила Агларанна.
— Мне давно пора вернуться в Крайди, — со вздохом ответил Мартин. — Ведь войне не видно конца, и принцу Аруте могут понадобиться мои услуги. Да и Гаррет, боюсь, утратит свои навыки разведчика, нежась здесь на мягком ложе и объедаясь рагу из оленины.
— Но ведь ты останешься на празднование нашей свадьбы? — с надеждой спросил Томас.
Мартин начал было извиняться, но королева перебила его:
— Мы устроим торжество завтра же поутру.
— Что ж, — усмехнулся охотник. — В таком случае мы с Гарретом задержимся у вас еще на денек!
В дверном проеме внезапно показалась приземистая фигура Долгана. Он приблизился к трону и поклонился Агларанне.
— Примите мои поздравления, королева!
— Да откуда же тебе известно о том, что здесь произошло? — удивился Калин.
— Да мало ли откуда! — хитро прищурившись, усмехнулся гном.
Агларанна засмеялась своим серебристым смехом.
— Долган, ты неисправим! Ведь ты опять подслушивал у стены!
— Просто прогуливался неподалеку, — с напускным смирением возразил Долган. — И случайно услыхал, о чем вы тут толковали.
Лори перебрался через реку и спешился.
Лиам не случайно поручил именно ему доставить в Эльвандар весть о скором прекращении войны. Безупречно владея цуранийским языком, менестрель легко миновал расположение войск противника, объяснив начальникам встреченных им патрульных отрядов, куда и зачем он направлялся.