Охотники за растениями, стр. 80

Оссару разделил радость своих друзей, и все трое стали обсуждать предложение Каспара и способы его выполнения.

Но ни Карлу, ни Оссару не пришлось высказывать своего мнения, так как изобретатель уже как следует обдумал свой план. В самом деле, он думал о свечах перед сном, а потому, когда проснулся, ему показалось, что он увидел это во сне. Когда они разрезали на ломтики медвежатину, у него зародилась мысль о свечах из медвежьего жира.

— Представьте себе, — начал Каспар, — мне пришла в голову эта мысль, когда мы с Оссару разделывали тушу медведя. Когда я брал в руки некоторые куски, то чувствовал на ощупь жир. Тут я спросил себя, не может ли гopeть медвежий жир. Ведь в брюхе медведя пропасть жира, а из него можно делать свечи. Только будет ли он гореть? Вот какой вопрос меня занимал. Я боялся, что если не вытопить жира и не вставить в него фитиль, то гореть он не будет. Но откуда достать огонь, чтобы вытопить жир, и где взять для него сосуд? Вот в чем загвоздка!

— К сожалению, это так, — сказал Карл разочарованным тоном.

— Так думал и я и совсем было оставил эту мысль. Даже вам ничего не сказал. Я ведь знал, что мы не можем наделать дров из камней, и мне стало ясно, что я зашел в тупик.

— Да, в тупик, — машинально повторил Карл.

— Да нет же, брат, нет! — возразил Каспар. — Слушай дальше. Я никак не мог отделаться от этой мысли и продолжал размышлять. Как добыть огонь, чтобы вытопить жир? Я знал, что ничего не стоит высечь искру, ведь у нас есть трут и порох. Но где взять топлива для костра и сосуд, чтобы собрать жир? Сначала я думал исключительно об огне. Если только нам удастся развести костер, можно обойтись и без сосуда — мы можем нагревать тонкий, плоский камень и понемногу топить на нем жир. Если нельзя сделать настоящие свечи, можно обмакнуть в жир фитиль, и получится светильня. Я знал, что у нас есть фитиль,

— я вспомнил про длинную веревку, которую сделал Оссару из пеньки. Она отлично сойдет. Со всеми этими задачами легко справиться, но труднее всего добыть дров для костра.

— Очень остроумно, Каспар! Признаюсь, мне это никогда не пришло бы в голову. Продолжай, брат!

— Так вот, друзья мои, я нашел дрова!

— Браво! Молодец! — воскликнули в один голос Карл и Оссару. — Ты нашел дрова?

— Да, я придумал, как их достать, в тот момент, когда засыпал, а потом мне показалось, что я видел это во сне. Когда я начал просыпаться, то снова принялся об этом думать — и придумал сосуд, в котором можно топить жир. Мне думается, нам удастся его сделать.

— Ура! Вот это замечательно!

— Сейчас вам расскажу свой способ. Я все время его обдумывал, пока говорил. Может быть, вы мне еще что-нибудь подскажете. Но вот что я предлагаю.

— Говори, Каспар, поскорей!

— У нас два ружья. У Оссару копье, топорик, лук и полный колчан стрел. К счастью, колчан тоже бамбуковый, толстый и сухой, как трут. Итак, я предлагаю прежде всего расщепить топориком приклады ружей вместе с шомполами — мы сделаем другие, когда выберемся отсюда, — а также древко копья, лук, стрелы и колчан… Ничего, Оссару, ты потом сделаешь новые… Этого материала у нас хватит на большой костер, на котором мы сможем натопить сколько угодно жира…

— Хорошо, — перебил его Карл. — Но где мы возьмем котел?

— Сначала это мне тоже казалось непреодолимой трудностью, — ответил молодой изобретатель, — но внезапно я вспомнил про свою пороховницу; ты знаешь, ведь она патентованная и крышка у нее отвинчивается. Мы можем снять крышку, высыпать порох в карман и пустить в ход пороховницу. Жаль только, что она мала. Ну что ж, можно топить сало маленькими порциями.

— Значит, ты предлагаешь наделать из веревки фитилей и обмакивать их в растопленный жир?

— Ничуть не бывало, — отвечал торжествующим тоном Каспар, — ничего мы не будем макать! Правда, сперва я подумывал о светильне, но она меня не удовлетворила. У нас будут настоящие свечи — литые!

— Как — литые свечи? Как же ты их сделаешь?

— Со временем узнаете. Когда Оссару собирался поймать тигра, он не захотел нам открыть свой план, и в отместку ему я тоже покамест ничего не скажу. Ха-ха-ха!

И Каспар залился веселым смехом. Они смеялись в первый раз с тех пор, как вошли в пещеру; впервые под ее мрачными сводами раздавался человеческий смех.