Охотники за растениями, стр. 21

Тропа, по которой шли наши путники, привела их в туземное селение, расположенное в глубине леса. Жители селения встретили их восторженными криками. Об их прибытии стало известно заранее, и навстречу им вышла депутация жителей, приветствуя их радостными восклицаниями и жестами.

Карл и Каспар, не знавшие туземного языка, сперва не могли понять, в чем дело. Они спросили объяснения у Оссару.

— Людоед, — ответил тот.

— Людоед?

— Да, саиб, людоед из джунглей.

Этого объяснения было недостаточно. Что хотел сказать Оссару? Людоед из джунглей? Что это такое? Ни Карл, ни Каспар никогда не слыхали о людоедах в этих местах. Они стали расспрашивать Оссару.

Тот рассказал им, что такое людоед. Тигр, о котором шла речь, убил и утащил мужчину, женщину и двух детей, не считая множества домашних животных. Уже больше трех месяцев он наводит ужас на жителей поселка. Несколько семейств покинули это место только из страха перед зверем, а оставшиеся обычно запирались в домах с наступлением темноты и не смели выходить до утра. Но и этой предосторожности было недостаточно, ибо недавно свирепый хищник проломил хрупкую бамбуковую стену и унес ребенка на глазах у ошеломленных родителей.

Несколько раз злополучные жители поселка собирались вместе и отваживались нападать на своего страшного врага.

Они находили его в логове, но, так как они были неумелые охотники да к тому же плохо вооружены, тигр всякий раз уходил от них. В одной из таких схваток он убил охотника. Другие были тяжело ранены. Неудивительно, что туземцы не знали покоя.

Но почему же они так обрадовались, увидев путников?

Оссару с гордостью рассказал им, в чем дело, — у него, конечно, были основания гордиться.

Оказывается, слава шикари как великого охотника на тигров опередила его — имя Оссару было известно даже в Тераи. Туземцы услыхали, что он приближается в сопровождении двух феринги (так туземцы называют европейцев), и надеялись с помощью знаменитого шикари и саибов избавиться от ужасного разбойника.

Когда туземцы обратились к Оссару с такой просьбой, он тотчас же обещал им помочь. Ботаник не возражал, а Каспар был в восторге.

Предстояло провести в селении ночь — до наступления сумерек ничего нельзя было предпринять. Можно было бы устроить большую облаву, обыскать джунгли и напасть на тигра в его логове. Но что это дало бы? Быть может, только привело бы к гибели нескольких туземцев. Ни один из жителей селения не отважился бы на такую охоту, и не таким способом убивал Оссару тигров.

Карл и Каспар ожидали, что их спутник снова прибегнет к хитрости с листьями и птичьим клеем. Сперва он так и собирался поступить. Однако, расспросив местных жителей, он узнал, что сделать птичий клей невозможно. Они не умели его изготовлять, а поблизости не росло ни смоковниц, ни остролиста, ни других деревьев, из сока которых можно было бы сделать клей.

Как же поступит Оссару? Может быть, он откажется от своего намерения и покинет жителей поселка на произвол судьбы? Нет! Его охотничья гордость не позволяла ему этого. О нем шла слава как о великом шикари. Кроме того, ему было искренне жаль несчастных жителей поселка. К тому же Карл и Каспар заинтересовались охотой и просили его сделать все, что можно, обещая ему свое содействие.

Итак, было решено, что тигр будет убит, чего бы это ни стоило.

Оссару были известны другие способы охоты, кроме клея и облавы, и он тотчас же принялся выполнять свой план. У него было много помощников, так как жители поселка горячо взялись за дело и беспрекословно ему повиновались. Перед поселком находилась большая поляна. Она и была предназначена для этой цели.

Первым делом Оссару велел принести четыре больших деревянных столба и вкопать их в землю, отгородив четырехугольник шириной и длиной в восемь футов. Эти столбы, глубоко вкопанные, высотой в восемь футов, оканчивались наверху развилками. На развилки были положены горизонтально четыре прочных бруса, крепко привязанных сыромятными ремнями. Затем от столба к столбу были вырыты глубокие канавы, и в них вбиты толстые бамбуковые стволы. Землю на дне канавы утоптали, чтобы стволы крепче держались. Затем такие же стволы уложили горизонтально поперек стволов, поддерживаемых столбами. Их прочно привязали друг к другу и к брусьям остова, и сооружение было закончено. Оно напоминало огромную клетку с гладкими желтыми прутьями; не хватало только двери, но дверь не была нужна. Хотя это была «западня», но «птичку», для которой она предназначалась, нельзя было впускать внутрь.

Затем Оссару попросил у жителей поселка козу, у которой были козлята. Такая коза быстро нашлась. Ему понадобилась также шкура буйвола, вроде тех, которыми туземцы пользуются для переправы через реку.

Когда все было готово, уже начало темнеть, и поэтому нельзя было терять времени. С помощью жителей поселка Оссару напялил на себя шкуру буйвола; руки и ноги его заняли место ног животного, а голова с рогами была надета, как шлем, так что отверстия в шкуре приходились как раз против его глаз.

Переодевшись таким образом, Оссару вошел в бамбуковую клетку, захватив с собой козу. Один из прутьев был вынут, чтобы дать им пройти, и затем поставлен на место так же прочно, как остальные. После этого жители поселка вместе с Карлом и Каспаром разошлись по домам, оставив в клетке шикари и козу.

Всякий посторонний, проходя мимо, подумал бы, что в клетке сидят буйвол и коза. Присмотревшись, он заметил бы, что буйвол держит передним копытом копье, и это, конечно, его удивило бы. В остальном буйвол был как буйвол. Коза стояла рядом с ним.

Солнце село, и наступила ночь. Жители поселка погасили огни и, запершись в домах, затаив дыхание, напряженно ждали. Оссару тоже волновался — правда, ему не грозила опасность, но он беспокоился, придет ли людоед, так как жаждал показать свое охотничье искусство. Он очень надеялся на успех. Жители уверяли его, что свирепый хищник имеет обыкновение приходить к ним по ночам и целыми часами бродить вокруг поселка. Он не приходит несколько дней сряду, только когда поймает какое-нибудь домашнее животное и ему есть чем утолить голод; но так как за последнее время он никого не поймал, они ожидали его посещения в эту же ночь.