Бессердечный лорд Гарри, стр. 38

— Очень разумно, лорд Сидмут. Все, конечно, узнают в вас джентльмена, но по крайней мере ваша одежда не будет бросаться в глаза.

Кучер лорда Сидмута высадил их в районе Сент-Жиль, пообещав вернуться через несколько часов. Пока они шли по улице, уличные торговцы приветствовали их, а вдова улыбалась в ответ и здоровалась, называя всех по именам.

— Как случилось, что вы стали заниматься благотворительностью? — спросил Гарри.

— Однажды вечером, когда мы с мужем возвращались из театра, к нам обратилась юная проститутка с ребенком на руках. Было видно, что оба больны сифилисом. Я была потрясена: я испытала ужас и стыд оттого, что я богата и счастлива, а эта женщина немного моложе меня гниет заживо. В юности я слушала проповедь Уэсли, и она произвела на меня глубокое впечатление. Вот я и решила, что мне представился случай воплотить в дело мою так называемую христианскую веру.

— Наверное, многие люди сочли бы тот вид просветительства, которым занимаетесь вы, отнюдь не христианским делом.

— Значит, они невнимательно читали Библию и Евангелие. Христос сочувствовал падшим женщинам. Вспомните помилованную грешницу.

— Но ведь он сказал ей: «Иди и впредь не греши».

— Но я не Христос, лорд Сидмут. Кто я такая, чтобы говорить это им, когда сама купаюсь в богатстве? Я бы скорее обратилась к так называемым джентльменам, посещающим эти улицы, со словами «Иди и впредь не греши».

— Я как-то не думал об этом, — признался Гарри.

Они подошли к мрачному сырому доходному дому, покосившемуся на один бок. Перед домом играли трое грязных ребятишек. Сидмут заметил крысу, стремительно скрывшуюся в доме от преследовавшей ее тощей кошки. Кто-то из детей попытался схватить ее Гарри сделал движение, чтобы ше позволить ребенку взять животное, явно страдавшее от неизвестно какой паршш, но кошка ускользнула сама.

— Я собираюсь шавестить одну женщину в этом доме. Еслш хотите, можете подождать меня здесь.

— Разумеется, щет, — упрямо сказал Гарри, хотя ему совзсем не хотелось входить в дом. Он преследовал за вдовой вверх по лестнице. Внутри было душно, и отвратительно пахшо. Они вошли в маленькую комнату на четвертом этаже, где на грязном соломешном тюфяке лежала девушка лет четыршадцати. На ее лице виднелись следы кроэвоподтеков, рука была забинтована. Когда она увидела леди Тримейн, в ее глазах засветилась радость.

— Как ты чувствуешь себя сегодня, Бетти?

— Гораздо лучше, миледи.

— Я принесла тебе еду, оставляю ее здесь. И я попросила доктора снова навестить тебя завтра. Что еще я могу сделать для тебя?

— Ничего, мадам. Вы и так были слишком добры ко мне…

— Ты помнишь адрес, который я дала тебе, и имя хозяйки?

— Да. Миссис Б лисе Спенсер.

— Она хозяйка чистого респектабельного заведения, Бетти. Она не позволяет, чтобы с ее девушками грубо обращались. И она поможет тебе уберечься от инфекций и беременности. Я заеду к ней примерно через неделю. Надеюсь, я увижу тебя там.

— Обязательно, миледи, непременно!

После этого визита они зашли еще в два дома, где вдову знали и приветливо встречали. Один из них находился на са-

мом краю района Сент-Жиль, по соседству с более респектабельным районом. Дом был чистым, в нем не было казавшихся вездесущими крыс. Их впустила развязная девица, лондонская простолюдинка, которая шутливо спросила, показав на Гарри:

— Вы стали приводить к нам клиентов, миледи?

— Лорд Сидмут просто сопровождает меня сегодня, Мэтти. Могу я видеть миссис Спенсер?

— Да, мадам. Сейчас позову.

Их провели в небольшой кабинет, обставленный недорогой, но со вкусом подобранной мебелью. Гарри с удивлением обнаружил на стене репродукцию картины Констебля. Он никогда бы не подумал, что владелица борделя может обладать таким хорошим вкусом.

— Держу пари, вы не ожидали увидеть здесь такого, — сказала вошедшая женщина, как будто угадав его мысли.

— Действительно, не ожидал. Это хорошая копия.

— Это не копия, сэр. Это прощальный подарок одного покровителя.

Гарри удивленно поднял брови.

— Думаю, вы могли бы получить за эту вещь хорошие деньги.

— — Могла бы. Но она дорога мне как память.

Миссис Спенсер, а это была она, повернулась к маркизе и тепло приветствовала ее.

— У вас найдется время, чтобы выпить чаю?

— Извините, Блисс. Но я зашла только для того, чтобы напомнить о Бетти.

— А, о той девушке, которая пострадала от грубого клиента. Когда она придет сюда?

— Через несколько дней. Но разрешите мне оставить вам ее адрес. Если она не придет сама, вы сможете послать кого-нибудь за ней?

Гарри восхитился непринужденностью беседы этих женщин: маленькой седовласой маркизы и владелицы борделя. Миссис Спенсер была высокая женщина с иссиня-черными волосами (явно крашеными) и с очень жестким взглядом. Она совсем не производила впечатление женщины, способной хранить ценную картину из сентиментальных побуждений и принимать к себе девушек, чтобы позаботиться о них. Она выглядела так, как и должна выглядеть деловая женщина, преуспевшая в безжалостной профессии. И все же было что-

то в линии ее рта, не соответствовавшее выражению глаз. Губы были полными, нежными, изящно очерченными. К своему удивлению, Гарри подумал о том, что бы он почувствовал, целуя ее. Женщина, у которой такой нежный рот, должна была обладать и какими-то нежными чувствами.

Миссис Спенсер сама проводила их до дверей и протянула руку леди Тримейн, которая пожала ее и еще раз поблагодарила за Бетти. Когда они оказались на улице, Гарри с улыбкой посмотрел на маркизу и сказал:

— Вы прекрасная женщина, леди Тримейн.

— Миссис Спенсер больше достойна восхищения, лорд Сидмут. У нее не было тех привилегий, которые достались мне, но она сумела остаться человечной в жестоком мире. Вас взволновало то, что вы увидели сегодня, милорд?

— Я не увидел ничего, о чем не знал раньше, хотя, признаюсь, увидеть своими глазами — совсем другое дело, чем слышать об этом. Но хуже войны нет ничего.

— Да, я и забыла об этом. Здесь, дома, мы и вообразить не могли, каково вам было на войне.

— Должен признаться, меня поразила та молодая девушка, — медленно произнес Гарри прерывающимся голосом. — Она напомнила мне одну сцену при штурме Бадахоса. Меня пугает такого рода насилие, — продолжал он, глядя в глаза маркизе, — потому что оно связано с актом, в котором должна присутствовать любовь. Или, по крайней мере, желание.

— А вы страшитесь желания, милорд? — мягко спросила маркиза.

— Наверное, да. Я начинаю понимать, что мои ухаживания за девушками не были вдохновлены настоящим желанием. Ваша племянница верно определила это.

— Моя племянница?

— Да. У нас с мисс Кейт Ричмонд состоялся очень интересный разговор после того злосчастного эпизода с ее сестрой, — признался Гарри, натянуто улыбаясь.

— Я не уверена, что вы так уж скверно проявили себя тогда, милорд. О, я бы не хотела, чтобы ваши желания делали вас невосприимчивым к желаниям девушек, — продолжала маркиза, заметив удивление на лице Гарри. — Но ваше поведение на балконе заставило Линнет вспомнить кое-что важное для нее. На нее напали, когда она была еще ребенком, понимаете?

И вместе с воспоминанием об этом случае она похоронила в себе способность испытывать пылкие чувства. Если бы вы не поцеловали ее, она, возможно, осталась бы закрыта для любви. Жизнь полна парадоксов, не так ли, лорд Сидмут? — продолжала маркиза. — И не всякая близость мужчины и женщины отмечена насилием. Вы оказались в чрезвычайных обстоятельствах, и я понимаю ваше нежелание открыть свое сердце. Но это не означает, что у вас нет сердца. Не правда ли?

— Если бы это было так, я не удивился бы, леди Тримейн, — ответил Гарри.

Он взял ее под руку и проводил к ожидавшему их экипажу.

Кейт крайне удивило решение тети использовать лорда Сидмута в качестве сопровождающего. Она даже немного обиделась. Несомненно, это она могла сопровождать тетю Кейт, если этого не мог сделать телохранитель.